Джунгли, Секс и Чипсы! (СИ) - "Focsker"

Лишь несколько стрел, умело выпущенных охотницами, достигло стройных рядов захватчиков. Объединённая армия под командованием Аргаар потерпела сокрушительное поражение. Вождь племени пала от ядра, что, оскочив от песка, оторвало ей голову. Пали и новые лидеры племён Муфало, Медоедов, Пандца. Двести пятьдесят воительниц погибли за двадцать минут, в противовес им — два десятка зарубленных рабочих, десяток разведчиков и пара стрелков, раненых единичными стрелами. Стрелами, что в большинстве своём отскакивали от кирас, шлемов и наплечников.

— Командир! — на холме, с окровавленной Укому на плечах и ещё одной кошкой, которую тянула за гриву, показывается Ахерон. Следом за ней, с раненой головой, аркебузой в одной руке и соплеменницей на спине, возвращается Мир-ри. — Какие дальнейшие указания? — спрашивают кошки, с опаской поглядывая на Рабнир, из рта которой выступает пена. Оглядев раны Укому, затем других воительниц, Добрыня смотрит на пляж. На то кровавое месиво, бойню, что устроил сегодня их враг. Они знали, как поступят кошки, ждали и дождались первой атаки. Пляж их, и пехота врага, держась в строю, отправляется вперёд. Добрыня ждал момента, хотел увидеть, как свиньи начнут добивать и резать раненых, но вместо этого они просто переступали их. За основным войском шли отряды поддержки, они оглядывали трупы Чав-Чав и прочих. Кого-то и вправду добивали, но кому-то на месте оказывали помощь.

Враг, которого считали абсолютным, кровожадным, поедающим тела убитых, раненых и пленных, оказался совершенно не таким, каким его описывала местная власть.

— Впрочем, ничего нового… — пожёвывая длинный ус, злясь на себя самого, Добрыня перенимает из рук Мир-ри оружие и командует: — Ахерон, ты здесь с разведкой, остальные за реку, отходим в лагерь.

Глава 26

Гремело вдали минут двадцать, двадцать пять. Шум шел откуда-то из-за джунглей, но при этом казалось, что битва развернулась на пляже или, может, даже неподалеку от берега, в море. Ещё спустя минут десять звуки одиночных выстрелов постепенно переместились в глубь острова, становясь тише то ли от отдаления, то ли от деревьев, блокировавших их распространение. Паника среди кошек на наших девочек особо не распространялась. Некоторые думали: «это за нами, группа спасения, спецназ». Они молились, что каким-то чудом отряд из цивилизованного мира прорвался на остров, в то время как я старался отметать маловероятные исходы.

— Куда они собрались? — Когда девки паковали чемоданы, спросила Кисунь. — Приказа уходить нет и не будет, мы ждём старших!

Она показала зубки, напряглась: сегодня ведь первый день на управленческой должности, и если мы всем вдруг исчезнем, ох… достанется ей от мамочки.

— Никуда, но к переезду на всякий случай подготовимся, — отвечаю я. — Немного вещей, немного еды, тряпки для перевязок, последние медикаменты из нашего мира. Здесь всё самое необходимое, если эти Загорные, или, как вы их там называете, вдруг двинутся в нашу сторону.

Взяв с меня клятву, что мои «сёстры» не начнут бунтовать, Кисунь отправляет двух самых быстрых девочек в джунгли. Одну в главное поселение, вторую в тренировочный лагерь. Впервые с нашего прибытия число стражниц сократилось настолько, что девушки моего мира, словно выпив храброй воды, стали выкаблучиваться, окружать и числом давить оставшуюся с нами молодежь. Они реально озверели: многих жизнь на свежем воздухе в обществе зверолюдок очень сильно изменила. Кого-то даже до неузнаваемости. Та же Тётя Вера, особа, не ладившая с местными, но благодаря своим кулинарным навыкам получившая в поселении особый статус, вполне могла не просто повышать голос, но и деревянной ложкой, вырезанной Добрыней, огреть какую-нибудь из кошек. Такое уже бывало, когда те лезли в «общий котёл».

Вот и сейчас она позволила себе лишнего, огрев по спине Кетти, попытавшуюся забрать у Кати из рук сумку. Кошка и плохого ничего не сделала, просто выполняла приказ, а эти… После случившегося, как кошка, оступившись от удара, упала, среди стражниц поднялась паника, крики «предатели» и прочее. Дети попугались, бабы в кучу сбились, за палки похватались, камни, начался форменный пиздец, в попытке усмирить который мне в еблет так же претело булыжником.

Миротворец хуев… выбежал между двумя озверевшими, сбившимися в кучу толпами баб, обещавшими друг друга разорвать, и ту тут же, секунды не прошло, как свет в глазах моих потух. Даже боль ощутить не успел, пискнуть… Сколько спал, не знаю, никаких левых мыслей, снов, предвидений. Вот я падаю лицом в песок, и уже в следующее, что чувствую, писк в ушах; открываю глаза и вижу над собой лица, десятки самых разных, загорелых и не очень, старых и молодых. Все молча смотрят на меня, чего-то ждут, в то время как по телу, от стоп до живота движется что-то теплое.

«О нет… только не это, я же не мог обосс…» — Дернувшись, опираясь на локоть, поднимаю голову, вижу самое удивительное, граничащее с бредом и невозможностью. Зеленый, мягкий и приятный, подобный магическому туману свет, мягко опускаясь на кожу, окутывает тело. Либо это бред, сон, либо за время моей отключки Мария овладела магией, открыла в себе хер знает какой дар, подняла сотый уровень и теперь…

— Не поднимайся, — руки её двинулись в сторону груди, — этот свет, он появился внезапно, когда я заматывала твою разбитую голову и получила очередной уровень. Туман, он, он буквально способен затягивать раны, омолаживать кожу. Я ещё толком не поняла, как его делать, сложно, потому лежи и не шевелись, Лёша.

Я опускаю голову на песок. Вновь гляжу вверх, в маленький кусочек неба, и десятки пар удивленных, повисших надо мной лиц. Заебись, девочки-кошки и людские женщины помирились, конфликт окончен, а для этого всего-то и потребовалось, очередному мужику получить по еблу. Мученик…

Повалявшись минут двадцать, опираясь на девочек, мне всё же удалось подняться. Звон в ушах слегка уменьшился, благодаря зеркальцу, смог даже разглядеть свой первый боевой шрам. Камень прилетел со стороны наших баб, чуть выше виска и ближе к лбу. Ох… огонь по своим, впрочем, не удивительно, кошки бы так рисковать не стали, а эти, инфузории, бля. И самое главное обидное: сидят такие все в купальниках, глазки строят, словно не причём, а я даже обижаться на них не могу!

Живой и слава богу. Кровь остановилась, благодаря магии Марии, её работе появился рубец, чем-то очень напоминавший хирургический шов. Не очень большой, выглядящий не особо надёжным, но при этом стянувший кожу, ещё и эффект заживления какой-то есть, кожица розовенькая, почти что зажившая. Если бы убрать мигрень и звон в башке, так и сказал бы: ничего не было.

Где-то через полтора часа после «примирения» в наш грустный и поникший лагерь наконец-то соизволил вернуться Добрыня. С ним Мир-ри, Рабнир и кто-то ещё, та, кого я совсем не знал. Она в корне отличалась от кошек: имела несколько свеже-затянувшихся ран. Словно любительница эротических связываний, вокруг груди, бедер, носила кожаные, связанные между собой ремни с подвязками, что эротично стягивали её грудь, пояс и бёдра.

— Так все, общий сбор, пакуем чемоданы! — Подняв руки, хлопая, кричит дед.

— Мы уже, — отвечает близстоящая к тому Катя. Дед посмотрел на меня, выглядел он сердитым, настроение его ниже плинтуса.

— Молодец, Лёх, — кинул он мне, а после, поднявшись на ствол поваленной пальмы, принялся рассказывать, что и как.

Канкистадоры, потенциальные парабатители, пленители, работорговцы, убийцы и в одном из маловероятных исходов просто нейтральная раса, что очень нелюбит местных, высадилась на пляже. У них есть корабли, ружья, пушки, они без колебаний пускают их в дело, если того требует ситуация. Канкистадоры сильно раненых не жалеют, добивают сразу, тех, кого сочтут «легкими и кто выживет», связывают, очень негуманно, когда за волосы, когда за руки или ноги, тянут в свой лагерь, подгоняя пинками. Что там происходит с пленниками в лагере, Добрыня не знал. На данный момент у этих «пришельцев» имелось два укрепления на берегу. Первое, из соображений деда, неудобное, но в то же время необходимое, так как являлось ближайшим удобным местом для высадки. Туда, после дальнего плавания, стекаются все корабли, чтобы потом скорректировать курс движения к следующему лагерю. Вот тот, второй, в ближайшее время и обещал стать главным. Просторный пляж, на котором хоть город строй, подход к джунглям редковат, что способствует улучшению обзора, и самое главное, к этому месту шёл горный ручей, проходящий всего в паре сотен метров. Иными словами, враг всех аборигенов сегодня добился всего, чего только мог желать. Они высадились, дали отпор захватчикам, одержали сокрушительную победу, взяли пленных и теперь без особых проблем прокладывали путь к источнику пресной воды, о котором с вероятностью в сто процентов всё знали ещё до высадки. Враг превосходил нас в огневой мощи, оснащении, имел информацию, возможно, от разведчиков-предателей, возможно, от пленников и, что самое главное, он уверенно обосновывался, строил, готовился осесть на территории «Диких племен», как в конце назвал Чав-Чав, их союзников с Кетти, Добрыня.