Наследник пепла. Книга X (СИ) - Дубов Дмитрий

Мир отреагировал на мою просьбу. Я прочитал в этой реакции удивление и заинтересованность. Он не хотел потакать мне, я для него всё равно оставался лишь букашкой. Но он дал мне это разрешение из простого любопытства.

И вот тогда, продолжая удерживать расщелину и тратя на это безумные, колоссальные силы, я решился.

Да, я слышал на фоне рёв Бельзияра, который всё ещё никак не мог выбраться: он застрял по грудь и теперь махал своими огромными рожищами, пытаясь вырваться оттуда. Багровая аура пульсировала вокруг него; лапы с огромными когтями скребли по краям разлома, оставляя там борозды, наполненные кровью.

Я подумал, что он выглядит как какой-нибудь титан, про которых писали в древних легендах. И настолько ярко мне это представилось, что будто бы легенды повторялись.

С другой стороны, возможно, те легенды и были простым пересказом происходящего в совершенно другом мире.

Но мне было на это глубоко плевать. Когда мне дали возможность исполнить просьбу, я решил, что должен сделать один из главных последних шагов.

Я должен попрощаться.

Перед моими глазами сразу же возникла Стена, на которой я стоял в своей первой жизни, но в последние её минуты. Я снова почувствовал холод, ледяной ветер на лице, вглядывался вдаль, в полчища летящих на нас демонов. И тут же оказался совсем в другом месте.

Я вспомнил, как меня спасала мать, как она накладывала на меня благословения. И вдруг вся та самая первая жизнь передо мной легла, как на ладони.

Раньше до этого она постепенно стиралась из памяти, замещаясь новой, тем более, было много несоответствий. А сейчас я увидел всё: от своего первого крика до своего последнего конструкта, сжегшего меня.

Я кристаллизовал ту боль, которая была внутри меня, и вспомнил, что двигало мною вперёд: пламя и месть. Пламя в моей крови и месть за свою семью.

А теперь, стоило оглянуться назад, и становилось понятно: моя семья жива. В полном составе: и мать, и отец, и брат с сестрой, и даже дед.

Я добился того, чего хотел. И всё, что мне осталось, это попрощаться.

Там, на Стене, когда я готовился к своей, как оказалось, последней битве в той жизни, у меня не было выбора, мне не с кем было прощаться. Я шёл к своей семье в момент смерти, с честью и достоинством.

А сейчас, стоя на колене и черпая силу из чужого мира, я всё так же, с честью и достоинством, я от них уходил.

Но ещё не сейчас.

Последняя степень учения, в том числе и у Саламандры, умение путешествовать по разломам самостоятельно. Это сделало бы меня грандом. К сожалению, грандом я не стану. Но прокатиться в последний раз по разломам? О да.

Первой, к кому я отправился душой по разломам миров, была мать.

Я увидел её, склонившуюся над какой-то мелкой одежонкой. Она пыталась делать вид, что занята шитьём, но руки не слушались её, так как голова Гориславы была занята совсем другими мыслями. Поэтому я поцеловал её в щёку, и она вскинула голову, пытаясь отыскать меня взглядом.

И, кажется, у неё это получилось, так как она уставшими глазами, в которых вдруг проступили слёзы смотрела мне прямо в глаза.

Рядом с ней находилась и Ада, и я потрепал её по голове.

Обе уставились на меня. Уж не знаю, видели ли они какие-то очертания, или белёсую пелену, или просто догадывались, что я стою там, из-за того, что мы одна семья. Не знаю. Но они точно понимали, кто перед ними и зачем пожаловал.

Мать беззвучно, одними губами произнесла слово «нет», после чего покачала головой и закрыла ладонями глаза. Ада же смотрела на меня, не отрываясь, и только губы её немного дрожали.

Я улыбнулся ей и молча показал сестре в ту сторону, где слышался гомон тахарок и помахал пальцем, мол, «не давай им спуску». Говорить с родными у меня не получалось.

Понимая, что если слишком надолго задержусь, то мне станет только тяжелее, я перенёсся в Горный, где отец с братом в это время находились на Стене. Они обсуждали что-то, касающееся новой усадьбы, как лучше там обустроить, что сделать.

Когда я появился перед ними, они замерли. Я обнял отца, потом брата, посмотрел на них, улыбнулся и растаял. Они были живы и здоровы, и это главное. Я добился новой жизнью того, чего хотел. Я смог достичь поставленных целей.

А последним, кого я посетил из родни, был дед Креслав Рарогов.

Как странно: в первой жизни он был никем, а во второй стал одним из самых близких людей. Тем, кому я доверял, с кем советовался, кто мне подсказывал.

Дед сидел в кресле-качалке перед камином с чашкой какой-то крепкой настойки. Здесь, сейчас, он совершенно не старался выглядеть несгибаемым и бесконечно сильным.

Я вышел к нему прямо из огня камина и встретился взглядом с Креславом. Затем просто кивнул ему и одними губами попытался произнести слово: «Спасибо».

«Спасибо за то, что в своё время ты показал мне, как надо жить».

Он отдал половину жизни во время обороны Горного. И теперь я прекрасно понимал, каково это, что это значит и почему это нужно. Теперь я отдавал свою жизнь целиком и полностью, причём вообще, в другом мире, казалось бы, за иных существ. Но деда я прекрасно понимал.

И совсем уж последней, к кому я рванулся была Аза.

По энергетическим каналам и разломам, этим венам земли, я добрался до любимой. Крепко поцеловал, сказал «прости», после чего, не дожидаясь ответной реакции, ушёл обратно. Лишь почувствовал, как вскипело за мной пространство.

Когда я вернулся, понял, что тело моё уже на исходе.

Вокруг меня всё пылало. И в момент, когда казалось, что я вот-вот превращусь в пепел, потратив все свои силы исключительно для удержания разлома; когда я следил за искорками, которыми с моих рук начали отлетать кусочки кожи; когда я сам практически превратился в костёр, искрящий на вечернем берегу реки, мне на плечо опустилась женская ладонь, и знакомый голос произнёс:

— Ты как-то рановато собрался умирать. Но спасибо, что задержал его до нашего прихода.

С некоторым отстранением и опозданием я понял: наконец-то явились боги. Со мной сейчас говорила Саламандра тем голосом, который я однажды слышал в её храме.

Выходит, Саламандра покинула своё убежище.

С трудом я оглянулся на неё и увидел, что весь её облик объят огнём, она вся сияла и была просто огромной. Мой спутник Агнос по сравнению с ней был вообще малышом. И вот именно его я в данный момент и не увидел. Он куда-то исчез.

А рядом с Саламандрой стоял, хоть и поменьше её, но тоже огромных размеров дракон, которого я уже видел в Китае. Теперь понятно, почему они задержались: оказывается, договаривались о помощи.

Тут же из-под земли выползла огромная Сколотура размером, наверное, с замок Азарета. И Арахна, не уступавшая размером никому из богов. Да, и казалось бы, мы видели её когда-то в храме во время ритуала, но сейчас она явилась во всём своём божественном величии.

И всё это произошло буквально в секунду. Они не стояли и не красовались, потому что видели, что я удерживаю разлом из последних сил. Они тут же начали вместе слаженно работать.

Первой по Бельзияру ударила Арахна. Она выпустила сразу множество нитей паутины. Я знал: это лишь выглядит как паутина. На самом деле это нити ментальной магии, только выглядящая как самая обычная серебристая паутина.

И вот она оплетала Бельзияра со всех сторон, будто упаковывая в кокон. Сначала он срывал с себя отдельные нити, отрывал целые канаты, сплетённые из них, но Арахна всё плела и плела кокон.

В какой-то момент мне показалось, что Бельзияр почти не мог сопротивляться, действия Арахны сильно замедлили его. Я даже почувствовал, как ослабло давление на психику, и желание убивать уменьшилось. Правда, желание умирать тоже уменьшилось.

Жить, разумеется, хотелось. Но в целом я прекрасно понимал: всё, что я делаю, это дорога в один конец. Кроме Арахны, Саламандра с Драконом принялись жечь Бельзияра сразу с двух сторон.

А вот Сколотура, как будто вообще не атаковала безумного бога. Сначала я даже не понял, чем она в целом занята. Гигантская многоножка находилась у края разлома и что-то там искала, водя жвалами.