Заложник (СИ) - Француз Михаил

Вернулись на студию: записали короткое промо-интервью к готовящейся к выпуску песне. Отобедали в ресторане — попались на глаза журналистам и дали другое короткое интервью.

Во второй половине дня (не представляю даже, сколько и каких усилий Алине стоило организовать всё это и подготовить) умудрились ещё и все, требовавшие нашего участия сцены клипа к этой, ещё даже толком не сведённой песне записать. Песне, текст которой на этой студии только сегодня впервые и услышали! Исполнитель и организатор Алина, всё ж, совершенно Гениальный. В этом я перед ней — снимаю шляпу!

Нет, я замечал, что время от времени, в некоторых «итерациях», Алина меня на студию таскала, и мы с ней там в каких-то съёмках участвовали, правда, я тогда совершенно не понимал, зачем мы это с ней делали. Не понимал смысл этих съёмок — ведь в следующую «итерацию» их результаты вместе с нами не перейдут, они исчезнут бесследно!

А теперь вот понял: тренировка, проработка и обкатка! Алина проверяла на практике какие-то понятные только ей моменты, запоминала, планировала, давала разным людям разные задания, аккумулировала в своей голове получаемые результаты, и теперь вот, используя это всё, добилась совершенно потрясающего результата: клип, почти полностью записанный одним единственным днём! Она, оказывается, тоже не в пустую, не даром и не бездарно тратила предоставляемое ей «петлями» время.

О деньгах уж и вовсе молчу. Я даже не стал пытаться вникать в её новые схемы. Уверен — они были не менее гениальны.

А вечером, после окончания всех студийных работ, мы переоделись и выскользнули с Алиной чёрным ходом. И пошли отужинать в ресторанчике, не крупном и не дорогом. Не престижном и не элитном, а в совсем простеньком. Можно даже сказать — семейном.

И нас там с ней никто не узнал. Да и трудновато было бы узнать в том мне бравого Княжича Долгорукого или обворожительного Юру Кавера. Я был уже не в Лицейской форме, а в обычной непримечательной гражданской одежде: толстый серый свитер грубой вязки с высоким воротником и парой расстёгнутых пуговиц под горлом, чёрные штаны, высокие полувоенные ботинки на шнуровке. Грязно-зелёная футболка, слегка выглядывающая в расстёгнутый ворот свитера. А ещё было вполне неплохое чёрное пальто, слегка перекашивающееся на левый бок при ходьбе, которое я надел, выйдя на улицу, и большая серая вязанная шапка, которую я не одевал, но носил постоянно в руке.

Поужинав, мы покинули ресторанчик, поймали какое-то довольно задрипанного вида такси «на бордюре», то есть просто стоящее в ожидании вызова, на котором поехали к тому самому скверу…

Когда подъехали, я сунул водителю пару сотенных купюр и попросил: не глуша мотор, подождать за углом дома. Постоять вместе с Алиной, сидящей на заднем сиденье. Зачем? Ну, чтобы девочка не мёрзла просто так, пока я ждать буду Гранда на той же самой лавке, что и в прошлый раз.

Водитель удивился, конечно, и просьбе, и сумме, но спорить не стал. Он вообще, оказался довольно молчаливым и понятливым. Второй раз объяснять не пришлось. И машина осталась стоять так, чтобы из неё никак нельзя было увидеть происходящее в сквере.

Я вышел, дотопал до лавки, расположился на ней, бросил шапку на колени, достал телефон, открыл, по уже, практически, традиции, шахматный сайт и начал игру. Тот же самый противник, к сожалению, не попался. А то было бы интересно довести-таки до конца ту самую партию. Но, чего нет, того нет — видимо, приехал и открыл сайт я несколько позже, чем для этого надо было.

Гранд оказался пунктуален. Ноль-ноль тридцать девять — над дальними домами показалась огненная фигура и стремительно начала приближаться. Ноль-ноль сорок — Гранд приземлился в пяти метрах напротив меня. Секунду он меня рассматривал, я его. А потом спустил оба курка своего обреза охотничьей двустволки, который был спрятан под той самой толстой и непомерно большой вязанной шапкой, которую я последний час повсюду с собой таскал. Прямо через неё, из-за чего в ней образовалась здоровенная рваная и дымящая обгоревшими краями дыра.

Два ствола двенадцатого калибра. Каждый из них вдвое толще стандартных. С титановым «напылением» внутри, почти в миллиметр толщиной. И с шестью спиральными нарезами. Патрон: с удлинённой стальной гильзой, увеличенным до предела пороховым зарядом, со здоровенной тупоносой «охотничьей» пулей на крупную дичь, выполненной из вольфрама, обёрнутого в мельхиоровую «рубашку» — пришлось на это дело пару столовых ложек потратить.

Хотел снова из титана, содранного со свёрл по металлу покрытие для пуль сделать, но, после того, как посмотрел в прошлых «итерациях», что творит со стволом и его нарезами титановое покрытие пули, повторять такой опыт уже не хотелось: пуля, жёсткость оболочки которой значительно превосходит жёсткость материала ствола, при выстреле, просто срезает с этого ствола целый слой, сминает его, делая оружие из нарезного гладкоствольным. Первым же выстрелом. Про второй и последующие даже говорить не хочется: там пуля ещё и болтается бесконтрольно, так как диаметр канала начинает сильно превосходить диаметр пули. Даже удивительно, как я, в тот раз, в Гранда вообще попасть умудрился с такой охеренной баллистикой. Видать, просто повезло.

Так что, полазав снова по сайтам оружейников, охотников и иных любителей оружия, чтобы разобраться в вариантах решения проблемы, я на выбор получил несколько вариантов: латунь, сплав меди с цинком или мельхиор. Выбрал последний, так как столовые приборы из этого материала на Алининой кухне просто были в наличии — не надо ничего искать и ничего придумывать, бери да пользуйся.

Два патрона и обрез — три Артефакта. Это тот минимум, до которого удалось сократить необходимое количество «пробуждений».

Первым «пробудил» обрез — ещё утром. Сразу, как сделал. Потратил на него довольно много сил и «энергии». Как уже ранее упоминалось: на всё про всё у меня, от силы, пара часов утром ушла. То есть, на ожидание и сбор материалов, на создание обреза и двух патронов к нему, на «пробуждение» обреза.

Патроны «пробуждал» я позже и поодиночке, как бы в игровой терминологии сказали: «по откату способности». То есть, как только почувствовал, что достаточно восстановился после обреза и в состоянии создать действительно сильный Артефакт, «пробудил» первый патрон, после чего снова ждал, пока силы накопятся. Особых каких-то условий для самого процесса «пробуждения» Артефакта не требовалось — можно было и на студии этим заниматься в перерывах между сессиями записи. Так что, «план идеального дня» не нарушался.

Прототип, с которого лепил обрез, я, кстати, совсем не в магазине покупал, нет! Случайность — пока в прошлой «итерации» пыхтел над усовершенствованием под мои задачи приобретённого в оружейном магазине мощного револьвера под сорок пятый калибр, увидел из своего окна, в окне одной из квартир дома напротив, как какой-то дед старую охотничью двустволку на шкаф укладывает. Тут же подумал: ну а почему бы и нет? Двенадцать миллиметров же — всяко лучше, чем одиннадцать, сорок три… А уж пороху-то загнать сколько можно в «охотничью» гильзу, в отличие от пистолетной! При этом, ничего особо заумного с конструкцией мудрить не надо — знай себе, толщину стволов увеличивай, никаких тебе вращающихся барабанов, замков и прочего. Максимально простая и надёжная машинка…

В общем, собрался и пошёл в гости к тому деду. С «голливудской улыбкой» и сакраментальным: «Дед, продай ружьё!».

Дед сперва охренел. Потом поломался. Потом поторговался. Потом разговорился… Короче, продал. Не за «мильён», конечно, как в незабвенном и незабываемом фильме моего детства, но по сумме я его, всё равно, не обидел. На те деньги, что он от меня получил за эту двустволку, можно было три новеньких «Сайги» купить. Или их местных аналога, не знаю, как они правильно тут называется.

Дед мне и патроны подарил, и пороху пакет принёс, и дроби отсыпал… общительный дедок оказался…

В общем, «химичил» и общался с дедом я в прошлой «итерации». В этой я работал уже по строгому плану в строго отведённое время, без всяких экспериментов и экспромтов. Мне ведь даже прототип уже нужен не был — модель обреза итак в моей голове хорошо отпечаталась. Единственно, на приклад много стали ушло — тяжёлый получился. Но тут уж ничего не поделаешь: дерево или пластик я своими силами воспроизводить пока что не научился, а вот инструментальную сталь в нужную форму «залить» — запросто.