Шлепок повторился — так смачно, что эхо разнеслось по каюте.
— А-а-ай! — она взвизгнула и рассмеялась, но тут же попыталась придать голосу строгость. — Это нападение на сотрудника полиции! Ты арестован!
— Ох, офицер, — прыснул я, прижимая её плотнее, — а где твой жетон? Где наручники? Или ты собираешься задержать меня голыми руками?
— Чёрт… — выдохнула она, когда получила новый шлепок.
Мой член уже напрягся, упираясь в её ягодицу. Я потянулся к тумбочке, выдвинул ящик и достал оттуда тюбик вазелина.
Лекса резко обернулась, её глаза расширились.
— О, нет-нет-нет! — она попыталась вырваться, но я не пустил. — Ты серьёзно⁈
— Абсолютно, — я выдавил немного прохладной субстанции на пальцы.
— Волк, я тебя предупреждаю! Это классифицируется как изнасилование!
— Ну что ж, — я провёл смазанными пальцами между её ягодиц, — арестуй меня. Если сможешь.
Она зашипела, когда мой палец коснулся её тугого колечка.
— Ты… ты вообще представляешь, какой срок светит за такое⁈
— М-м, давай посчитаем, — я медленно ввёл один палец внутрь, чувствуя, как её мышцы сжимаются в сопротивлении. — Статья… фиг знает какая… Насильственные действия сексуального характера. От 3 до 6 лет. Но! Есть смягчающие обстоятельства!
— Какие, к чёрту, обстоятельства? — пропыхтела она, пока мой палец входил и выходил.
— Потерпевшая сама спровоцировала преступника, когда припёрлась в его каюту в эротичном нижнем белье и устроила драму. Била посуду, ругалась и лезла целоваться.
— Я была пьяна!
— Вот. Пьянство на борту — это однозначно дисциплинарное взыскание. Так что судья точно скостит мне срок. А уж если провинившаяся сама расслабится и примет наказание, как положено…
— Ах ты ж… — она закусила губу, когда я добавил второй палец, осторожно растягивая её.
— Расслабься, — прошептал я. — Тогда будет легче.
— Иди… к чёрту… — но её тело послушалось, мышцы постепенно смягчились.
Я вынул пальцы и прижал головку члена к её анусу.
— Волк… — её голос звучал уже не так уверенно.
Тугой мышечный сфинктер сжался, не пуская, но это завело меня ещё сильнее.
— Расслабься, — повторил я.
Она выдохнула, сопротивление ослабло, и я медленно вошёл.
— А-а-а! — её тело выгнулось, пальцы впились в простыни.
Я замер, давая ей привыкнуть. Её внутренности сжимали меня — обжигающе горячие, плотные, как бархатный кулак.
— Всё хорошо? — я провёл рукой по её животу.
— Нет! — но её попка уже принимала меня глубже.
Я начал двигаться — медленно, осторожно. Её анус обхватывал мой член горячим кольцом, сжимая его настолько тесно, что каждый миллиметр проникновения ощущался невероятно остро. Она сопротивлялась и в то же время поддавалась всё сильнее.
Постепенно я продвигался дальше, чувствуя, как её тело подстраивается под меня.
Вскоре она уже застонала не от боли, а от чего-то другого.
— Вот видишь, — ухмыльнулся я, — а говорила — изнасилование.
— Заткнись… — прошипела она, но сама потянулась ко мне, когда я ускорился.
Её плоть сжимала меня с невероятной силой.
Каждый толчок — отдельное удовольствие.
Я выходил почти полностью, оставляя лишь головку, и снова вгонял себя до упора, наслаждаясь тем, как её анус сжимается, пытаясь удержать меня.
— Ты… специально… так делаешь… — задыхалась она.
— Конечно, — я схватил её под бедро, притягивая к себе. — Это же наказание.
Она закричала, когда я вошёл особенно резко. Оргазм накрыл её — мучительный, болезненный, но от этого ещё более интенсивный. Мой член оказался в раскалённой, пульсирующей ловушке.
Ощущение получилось настолько мощное, что тело буквально свело спазмом удовольствия. Её анус дёргался вокруг моего члена, и это стало последней каплей, я не смог больше сдерживаться.
Я вогнал себя в неё до предела, и волна оргазма накрыла меня — горячая, густая, бесконечная. Моё тело напряглось, и я кончил, чувствуя, как каждый мускул отзывается судорогой наслаждения.
После, когда волна схлынула, мы ещё некоторое время лежали, тяжело дыша.
Мой член всё ещё оставался в ней, и я не спешил выходить.
— Ну что, офицер, — я поцеловал её за ухом, — будешь меня арестовывать?
— Обязательно, — она слабо толкнула меня локтем. — Как только смогу пошевелиться.
Я усмехнулся, выскользнул из неё и обнял за талию. Прижал губы к её потной шее, потом к плечу.
Лекса перевернулась на спину и прикрыла глаза рукой.
— Боже… я ненавижу тебя.
Усмехнулся.
— Врёшь.
Я накрыл её поцелуем, жадно впиваясь в губы.
— Фу! Не чищенные зубы! — запротестовала она, а я рассмеялся.
— Пойдём, надо принять душ. Мы уже на подходе к Бризхейву.
— Хорошо, но если ты подцепишь ещё хоть одну бабу, я тебя пристрелю.
— Так с остальными ты смирилась?
Она схватила подушку и огрела меня.
— Только не думай, что однажды я начну участвовать в этих ваших марафонах и делать тебе минет на скорость.
— Там было не на скорость, а на качество, — поправил я.
Снова получил подушкой по лицу.
Глава 22
Семейный завтрак
В каюте Ди-Ди заиграла лёгкая ненавязчивая мелодия.
— Вставай, соня! Новый день начинается, пора крутить гайки! — сообщил Гудвин из старенькой колонки на тумбочке, к которой механик предоставила ему доступ. Никакими другими системами за пределами машинного отделения он управлять не мог, на что часто жаловался.
Долорес сладко потянулась, разминая затёкшие за ночь мышцы.
Рыжая копна кудрявых волос растрепалась, и несколько упрямых локонов упали на лицо. Механик смахнула их и села на кровати, оглядывая своё новое жилище.
Она перенесла сюда практически всё, что находилось в её родной спальне. Получилось просто, но донельзя уютно.
На стенах красовались постеры: от винтажных рекламных плакатов с улыбающимися андроидами до детализированных схем боевых мехов последнего поколения.
На широком письменном столе царил творческий беспорядок, понятный только его хозяйке: рядом с датападом, на котором застыла сложная трёхмерная модель сервопривода, соседствовали мотки оптоволокна и россыпь микрочипов, а паяльник мирно лежал на стопке технических журналов.
Шкаф-купе был приоткрыт, демонстрируя скромный гардероб: несколько комбинезонов механика и дюжина футболок. Где-то в глубине притаилась парочка вечерних нарядов, и Долорес знала, что они очень скоро пригодятся. Но пока не до них.
На тумбочке у кровати небрежно валялся вчерашний комбинезон, испачканный машинным маслом.
Девушка посмотрела на часы и поморщилась.
— Гудвин, — буркнула она, — почему ты опять не разбудил меня вовремя?
Из динамика раздался бодрый голос:
— Долорес, ты же сама просила не тревожить, если спишь после ночного дежурства. Я забочусь о твоём здоровье.
— Заботишься, — фыркнула Ди-Ди. — Я чётко попросила разбудить меня через три часа. Мне нужно проверить системы до прибытия в Бризхейв и убедиться, что у нас нет новых проблем.
— Совсем ты себя не жалеешь из-за этого проклятого капитана!
— Нравится тебе или нет, а мы с тобой теперь часть его команды.
— Вот уж ни за что! — возмутился искин. — Капитан может идти в…
— Да-да, знаю, куда, — перебила она. — Вот тебя я примерно туда же отправлю за саботаж систем.
— Я просто не хотел, чтобы этот проклятый Каспер мешал моей работе! Всю жизнь как-то без него обходился и ничего!
Ди-Ди зевнула, свесила ноги с кровати и уже собралась шлёпать в ванную, чтобы привести себя в порядок, когда резкий электронный «дзынь» заставил её вздрогнуть.
Механик посмотрела на дверь.
— Кто это в такую рань? — пробормотала она.
— Понятия не имею, — буркнул Гудвин. — Ты мне доступ к камерам коридоров не дала. Спрашивай у этой старухи.
