Трофей темного короля (СИ) - Эшли Ирен

Миг — Аристид повалил меня на кровать, нависнув сверху, словно неприступная скала, которую я наивно решила покорить. Кинжал остановился в миллиметре от моего горла. Алэр ухмыльнулся.

— Ты выбрала необычный способ благодарности, лирэя. Достаточного простого «спасибо».

— Негодяй вырвал меня из лап других негодяев, которым сам и отдал. Вверх великодушия. За это благодарят?

— Тебе определенно нравится испытывать прочность моих слабых нервов. Когда ты ощутила такую безнаказанность? Я вроде не давал повод.

— Бояться наказания нестрашно, когда нечего терять.

Аристид снисходительно улыбнулся, прижимая лезвие кинжала.

— Поэтому ты так отчаянно взывала о спасении?

Я собралась выплеснуть язвительную фразу, ту самую, что должна была поставить Аристида Рэваиля на место, но слова, острые и точные, которые так тщательно подбирала в голове, вдруг рассыпались, словно песок сквозь пальцы.

Он победил.

— Тебе лучше? — спокойно поинтересовался алэр, вставая с меня и попутно возвращая кинжал в ножны.

— Да. Сколько я проспала?

— Почти двое суток.

— Двое суток⁈

Аристид бросил оружие обратно на тумбу.

— Неудивительно. Ты пережила много потрясений за короткое время.

— Впереди ждет не меньше.

— Это уже зависит от тебя, — ответил алэр и многозначительно улыбнулся.

Я насторожилась.

— И твоего выбора, — продолжил степенно. — Я могу вернуть тебя в темницу для последующего распределения или оставить во дворце в качестве помощницы Фриды. Решение за тобой.

Хотелось ответить колкой фразой, бесстрашно выбрать распределение лишь бы не видеть самодовольную физиономию Аристида, но кто знает, чего ждать от стражников, особенно за пределами дворца. Фрида права насчет гордости и глупости, два сложных противоречивых понятия, существующих бок о бок. Безопаснее выбрать служение во дворце, но тогда это решение будет стоить той самой гордости, служащей мне опорой.

— Я останусь в качестве помощницы Фриды, — произнесла на выдохе, чувствуя, как внутри меня что-то ломается. Титанических усилий стоило переступить через себя, через свои принципы, через ту стену, которую сама же и возвела.

— Славно. Но будь добра, больше без причуд. Позову Фриду, она поможет тебе собраться.

На этих словах Аристид вышел из покоев, оставив меня одну.

Я не сдалась. Это не поражение. Это освобождение. Гордость — не всегда сила. Сила — это способность признать собственный страх. Там — в темнице — я испугалась не на шутку, и больше не хочу повторения жуткой сцены.

Фрида пришла быстро.

— Лирэя, ты очнулась! — обрадовалась она. — Лекарь сказал ты здорова, но у тебя сильный упадок сил. Бедненькая. Столько пережила! И еще эти… — старшая служанка опустила принесенное платье на кровать и зло сжала кулаки. — Паршивцы! Да как они посмели⁈ Ничего-о, алэр их наказал. Как себя чувствуешь? — Фрида заботливо приложила ладонь к моему лбу и затихла.

— Я в порядке.

— Алэр сказал, ты остаешься во дворце, — с заметной неловкостью произнесла служанка.

— Хотя бы здесь меня не тронут. Надеюсь.

— Ты плохо о стражниках не думай. Произошедшее, скорее, исключение. Воинов алэра всегда отличали отвага и благородство.

Спорить не хотелось. За красивыми словами прятались некрасивые поступки, с которыми я столкнулась на личном опыте. Хватило. Этого достаточно.

— Ты принесла мне платье, — перевела тему.

Фрида закивала.

— Я по-прежнему считаю, что ты достойна лучших шелков, лирэя. Зря не хочешь обратить внимания на нашего алэра…

— Прекрати. Не хочу слышать.

— Он волновался, — настойчиво продолжила она. — Дворец давно не видел алэра настолько разгневанным.

— Потому что тронули любимую игрушку, — желая закончить разговор, я подхватила наряд и ушла собираться в ванную комнату.

— Он спас тебя, — тараторила служанка за закрытой дверью.

Я глубоко вздохнула, осмотрелась, и удрученно поняла, что нахожусь в до боли знакомой ванной. Стены из черного мрамора, большой бассейн в центре, лепестки примулы на поверхности воды — святая святых Аристида Рэвиаля. А значит, переживать стресс после произошедшего алэр принес меня в личные покои.

Без засорения совести я воспользовалась всеми необходимыми удобствами, переоделась, привела волосы в порядок, потом вернулась к Фриде. Та, за это время, успела навести в покоях правителя порядок и застелить постель.

— Пойдем, лирэя, тебе необходимо поесть.

Кухня встретила нас тишиной, периодически нарушаемой звяканьем поварских принадлежностей. Боргар крутился у печи, помощники трудились у столов поодаль, нарезали овощи на деревянных досках, Агда и Ида — завсегдатаи на дворцовой кухне — размеренно попивали травяной чай за столом, предназначенный для обеда слуг.

— Садись, лирэя, садись. Боргар, налей ей мясной суп.

Я заняла место рядом с Идой.

Повар выполнил просьбу старшей служанки и скоро передо мной стояла большая тарелка, щедро наполненная наваристым супом.

— Чай сейчас налью, — побеспокоилась Фрида, метнулась к чайнику.

Агда со стуком опустила чашку и выпалила в сердцах:

— И пирожные приготовьте, угостите. И икрой!

— Чем ты снова недовольна⁈

— Надоело видеть, как вы печетесь о чужачке, как о маленьком ребенке, пока она творит что хочет!

— Агда!

— Разве я не права? Она дерзит алэру, называет по имени, хамит при высокопоставленных лицах. Любая другая служанка давно бы лишилась головы, а ей прощают! И спать позволяют в постели алэра!

Фрида состроила скептическое выражение лица.

— Так ты тоже спишь.

Агда задохнулась возмущением и ударила по столу. Чашка завибрировала на поверхности.

— Это другое!

— Хватит устраивать балаган на кухне! — рассерженно встрял в разговор Боргар, подхватывая чуть не разбившуюся чашку. — Поели — и за работу! Нечего наполнять кухню отрицательной энергией, испортите вкус блюд.

Агда обиженно покинула кухню, громко хлопнув дверью. Повар отнес кружку на мойку, но перед этим нарочито отметил:

— А тебе, лирэя, действительно следует поучиться манерам.

— Хватит.

— Не защищай, Фрида. Я ей добра желаю. Послушание — залог её спокойной жизни. И нашей тоже.

— Я прислушаюсь, — процедила тихо, — благодарю за наставления. И суп. Очень вкусный.

Боргар хмыкнул, возвращаясь к работе.

Мне приятна защита Фриды, она из немногих кто понимал меня. Если быть точной — единственная. Но остальные слуги тоже правы. Ведомая гордостью, я себе многое позволила, за что поплатилась. Необходимо унять пыл, если собираюсь дождаться Северина живой и невредимой.

— Ещё раз спасибо, — повторно поблагодарила я, отставляя пустую тарелку.

— Аппетит есть, это радует. Сейчас иди отдыхай, лирэя. Завтра приступишь к работе.

— Я в порядке, Фрида. Могу приступить сегодня.

Она глянула с сомнением, но не возразила.

— Хорошо. Ладно. Тогда пойдём.

Я послушно отправилась вслед за старшей служанкой.

Мы шли по длинным коридорам дворца, попутно Фрида перечисляла план действий на сегодня: помыть главный холл, лестницы, окна и подоконники. Остановились у завядших примул.

— И цветы поменять.

— Поменяю, — ответила на автопилоте, с тоской глянув на вулканы вдали, раскаленные реки магмы, тянущиеся по черным склонам. Ветер донес едва уловимый запах серы и пепла.

— Поживее, — послышалось внизу.

Я опустила взгляд. По пыльной мостовой конвоем вели группу пленников. Мужчины были измождены, пыль осела на их одежде, руки туго связаны, головы опущены в отчаянии.

Среди них вдруг заметила знакомое лицо, в котором с трудом угадывались черты хорошего друга Северина. Сердце сжалось, разумом овладел страх, поглотивший все другие мысли, оставив только глухое осознание несправедливости происходящего.

Закованный в цепи, Адам держался стойко, шел гордо, не обращая внимание на звенящие кандалы.

К глазам подкатили слёзы, но я не дала им волю. Разъяренно ударив по тонким занавескам, помчалась к лестнице.