— Тогда раз я делаю, что ты хочешь, — если бы у меня ещё выбор был… — то и ты должен исполнять мои прихоти, не так ли?
— Я не один за тобой наблюдаю, — строит из себя невинность, — не нужно сваливать всё на меня.
— Да хоть кто! Я подумала, Багул… Но не надо меня своими рожами пугать… Я серьёзно с тобой разговариваю! Если вы можете следить незримо за мной, но разве не можете и за, скажем, генералом? Он явно подозревает меня в чём-то. А я подозреваю, что тебе ещё нужна живой.
— Правильно. Но с другой стороны я очень легко расстаюсь со своими вещами. Нашёл в твоей квартире книжку «Избавься от лишнего». Она… занимательная.
Закатываю глаза. Чего же ему так нравится пугать меня?
— Ты бы ещё любовные романы почитал…
— О, я читал…
Хочется дотянуться до Алисы и треснуть ему по роскошной морде книгой.
— Так что с Риорданом? Мне нужно быть если ни на шаг впереди то хотя бы не отставать от него.
Аспид отходит. Мне кажется, что эта тема заставляет его скучать. А скучающие фэйри — самый страшный кошмар Эсмара. Но у меня выбора нет, нужно рискнуть.
— Ты сама сказала, что одна из нас. Поэтому я могу приходить к тебе. Но здесь повсюду защита от таких как я. Твой дракон едва ли забредёт в мои владения. Здесь же, в мире людей, мы не можем подглядывать за ним.
— И ты ничем не можешь помочь? А разве ты не говорил, что почти божество и бла-бла-бла? Тут всего лишь какого-то дракона нужно попасти…
Багул скалится.
— У этого дракона амулетов больше, чем зубов… Но ладно. А что мне за это будет?
Я думаю недолго и с чувством произношу:
— Дуля!
Едва не захожусь смехом, потому что в глазах аспида мелькает хищный, заинтересованный огонёк. Понятия не имеет, о чём я говорю. Видимо конкретно он всё-таки с моим миром на «вы».
— Этого мало! — восклицает требовательно или даже капризно.
— Тогда ещё кукиш! — воодушевляюсь я. — И шиш. И даже фигу дам тебе.
Багул облизывается.
— Это всё у тебя с собой?
— А как же? Всё при мне. Только помоги мне уже!
Он кивает, прикусывает нижнюю аппетитную губу клыком и хлопает в ладоши, вокруг которых образуется фиолетовое сияние.
Пока я гадаю, что же он делает, до меня доносится шёпот Алисы о том, какой это ужас и как боги сейчас должно быть гневаются.
И — увы — уже через мгновение могу с этим согласиться.
Ведь на руках у Багула появляется мой кот. Барсик.
— Мяу!
Конечно, кошки не то чтобы отличаются сильной индивидуальностью, но своего великана я узнаю везде и всегда. Камышовый окрас, вечно недовольная харя, которая размерами могла проиграть разве что моей попе, красивейшие янтарные глаза и оструганные с одной стороны усы. Я его таким подобрала. Видно, выкинули из семьи, где были маленькие дети.
Аспид снова играет дурные шутки с моей памятью?
Он прознал, что я собираюсь его разыграть, и в отместку решил вывести меня на эмоции?
Но ведь мы в Кроуэле, одном из королевских замков драконов, разве здесь он может творить свою иллюзорную дичь?
А если это правда, то…
— Какого… лешего, Багул⁈
— Мяу, — вторит кот, а затем закашливается так, будто у него в горле застрял комок шерсти. — Кха-кха-кха… А ну отпусти меня, синий мерзавец!
— Я бы не назвал этот оттенок так, — то ли задумчиво, то ли издевательски тянет аспид, и всё же отпускает кота.
Буквально разжимает длинные красивые пальцы.
Барсик падает на лапки, как и положено.
А я забираюсь с ногами под кровать. Это правда он? И он что… говорит?
В него кто-то вселился?
Познакомившись с котом в Эсмаре, который бы вдруг начал петь баллады, уверена, что не удивилась бы так сильно. Всё ж другой мир — другие правила.
Но. Это. Мой. Кот.
Русский Барсик. Совершенно обычный. Разве что с характером.
Не Кот Учёный! Не Бегемот! Барсик.
Барсикам не положено говорить!
Кот же вовсе не обращает внимание на мою реакцию и рычанием принимается драть ножку кровати, а затем и вовсе на неё запрыгивает и в три прыжка оказывается на моей груди. Тяжёлые лапы становятся на ключицу и горло, он как обычно разминает их, словно котёнок грудь матери. Это всегда больно, а тут ещё и страшно.
— Я скажу это только один раз, — утробно произносит кот. — Повторять не буду! Так что наслаждайся моментом, Тоня, — звучит угрожающе. — Я. Ску-чал.
И выпускает когти, царапая до крови.
Я вскрикиваю, вцепившись в него. За дверью тут же слышатся шаги, в соседней маленькой комнате живёт Сирина.
— Ваше Высочество, — кричит она. — Вы в порядке? Я могу войти?
— Нет! В смысле, в порядке, оставь меня!
— Вы… уверены?
Барсик всё-таки отходит, деловито садится на край кровати и принимается облизывать лапку. Нет, ну он и раньше так себя вёл — не спорю. Но мне всё же хотелось бы, чтобы иногда откровенная жестокость была не намеренная.
— Что всё это значит? — перевожу взгляд на Багула.
Он ведёт плечом и улыбается. Ну, красавец. Ну петушок, распустивший перья. В этот момент даже можно забыть, каким жутким он иногда бывает…
А, нет, нельзя — поправляю себя, когда фэйри начинает скалиться и сверкать и без того страшными жёлтыми глазами.
Хорошо, когда я вижу его таким. А не когда мне мерещится, что он самый притягательный, самый идеальный мужчина на свете…
— Помощник, — отвечает легко. — Кто ещё сможет следить за драконом, если не непримечательное животное? К тому же — это мой тебе подарок.
— Это неправильно… И почему он… он…
Барсик оборачивается на меня. С высунутым языком, который лениво возвращается в пасть, когда он зевает. Широко и заразительно.
— Он что? Говор-р-рит? Может быть это не я говорю, а ты только в новом мире научилась меня слушать?
Меня передёргивает.
— Багул, так нельзя. Если это правда мой кот. То ты из него какое-то магическое оружие, получается, сделал. Без моего разрешения. Что про Барсика говорить, он вообще наверное не осознаёт ничего… А вдруг ему больно?
— Глупая женщина… — ворчит кот. — Это я-то не осознаю?
Багул хрустит шеей, странно конечно, но есть в этом что-то пугающее и… сексуальное.
— Ты ошибаешься, дочерь моя, — произносит елейно, принимаясь расхаживать по комнате, разглядывать и трогать вещички принцессы. Не всё я убрала, что напоминает о Виктории. А зря. С другой стороны это мне на руку, меньше подозрений будет у внезапно решившей нагрянуть короны. — Это просто животное. Я ничего с ним не делал. Но попадание в другой мир в некоторых случаях может раскрыть у существа новые свойства. Или, — бросает на меня проникновенный взгляд, будто намекает на что-то, — подтолкнуть к трансформации.
— Значит, это правда мой кот. И ты просто перенёс его сюда? И он сам трансформировался, смог получить разум и умение разговаривать. Так что ли?
Багул закатывает глаза.
Я сначала удивляюсь этому жесту, а потом понимаю — скорее всего фэйри его и придумали. Совсем бы не удивилась такому повороту событий.
— Что я непонятного сказал, Антонина Курочкина?
— Всегда хотел тебе сказать, — замечает Барсик, — дурацкая у тебя фамилия, Тоня.
— Глупости… Если бы у тебя был разум, ты бы не вёл себя так, как вёл.
— Как? — спрашивает с возмущением, подняв вверх лапку, как Манэки-нэко, японский талисман, приносящий удачу.
— Как кот, Барсик! Ты бы уж чем-то интересовался, кроме подоконника, миски, лотка и причинения вреда своей хозяйки.
— Ну может быть, — одновременно лениво и снисходительно тянет он. — В любом случае, мне кажется, я всегда считал, что у тебя дурацкая фамилия.
— А почему дурацкая? — ухмыляется аспид, верча в руках шкатулку с драгоценностями.
— А ты мне зубы-то не заговаривай! Батюшка… — тру лицо прохладными ладонями, с ума сойти можно с ними! — Как умудрился переместить Барсика? И с людьми так можешь? И всё-таки… Он, наверное, был у кого-то из моих подруг, о нём заботились, а ты его украл. Теперь люди будут искать, переживать, мучаться чувством вины. Верни его!
