Багул скалится и едва ли не шипит. Но как будто это не связано с разговором. Просто типичные фееричные звуки.
Интересно, а почему Алиса молчит?
Боится? Или прислушивается к разговору?
Шпионка, блин.
Только собираюсь взглянуть на неё, приподнять подушку, как с разбегу аспил валится на кровать, беспардонно стряхивая Барсика на пол. Столько угрожающего «мяуф» я не слышала никогда!
Впрочем, обходится без кровопролития, потому что фэйри, сладенькой усмехаясь, произносит:
— Хо-о-очеш-ш-шь, чтобы я тебя назад вернул, животное?
Барсик затихает, а Багул продолжает:
— Людей не могу. Этот ничейный, никто его не любил никогда, кроме тебя. А таких легко перетащить в любой мир. Но ещё легче в тот, где его сердце. И тем более, если это сердце, — тут он хищно ухмыляется, — принадлежит мне.
Я закусываю губу, стараясь игнорировать мурашки, прокатившееся по телу от последней фразы.
Кто здесь только меня не присваивал. Уже становится привычным.
В том плане, что легче игнорировать, само собой.
— Но девочки будут волноваться о нём.
Фэйри хихикает.
— Ну да. И что? Он ведь ещё до твоих похорон сбежал. Грустил по хозяйке, подохнуть думал. Его бы не нашли. Или мне его вернуть туда, где взял?
— Н-нет… — отмахиваюсь я.
От фразы про похороны становится не по себе. Надо же, параллельно с моими дурацкими приключениями в моём мире продолжается жизнь. И даже моё тело не успело сильно измениться. То, что от него осталось.
И девочки сейчас оплакиваю меня. У них, наверное, земля из-под ног ушла.
Конечно, они справятся. И я тоже. Но от этого веселее не становится.
— Неправда! — едва ли не вскрикивает гордый Барсик, тут же возвращая меня в мою новую, уже скоро привычную реальность.
Я натягиваю улыбку. Багула злить нельзя.
— Ну что, — подползает он поближе ко мне и принимается гладить колени. Только в отличие от Риордана — под платьем. — Где всё, что ты мне обещала.
Я ухмыляюсь и показываю ему и дулю, и кукиш, и фигу, и шиш. Аспид сначала будто бы удивляется, впрочем, не думаю, что он умеет испытывать подобное, потом его губы растягиваются в нарочито широкой улыбке.
Завершающим аккордом становится прыжок Барсика. Он словно топор отсекает Багула от меня. Чему я рада.
— Котик… — выдыхаю, сердце колет. — Это и вправду ты?
— А кто ещё? — у него блестят янтарные глазки.
Я прижимаю этого коня к себе. Он больно давит на грудь лапами и пахнет помойкой. Ну и пусть. Даже если всё это — очередная иллюзия и ложь Багула, я хочу в это поверить. Мне здесь не помешает хотя бы одна живая душа.
Так хочется поскорее опробовать нового трансформированного кота в деле! Поговорить с ним обо всём на свете.
Но нужно помнить и о Риордане…
— Барсик, так ты сможешь проследить за одним мужчиной незаметно?
— Я теперь многое могу, — с мурчанием отзывается кот.
А у меня возникает закономерный вопрос:
— А если он драконом будет оборачиваться, то как Барсик за ним поспеет?
Багул ведёт плечом и зевает. Примерно так же широко открывает пасть, как сам кот.
Щёлкает пальцами и…
— Мяу! Что за на…
Котик у меня в один миг становится не простым, а крылатым. Да крылья ещё такие… сразу видно, что фэйри подбирал. Красивейшие, тонкие, разноцветные… как у кого-то насекомого, который был бы серединкой между стрекозой и бабочкой.
— Видишь, я могу быть доброй феей, и даже после полуночи, — он окидывает меня горячим взглядом.
А я пытаюсь вспомнить, не завалялась ли в моей квартире книжка про Золушку… Иначе откуда он берёт все эти отсылки?
— Мне это совершенно не нравится! — протестует Барсик.
— Вы оба не кричите здесь! — вспоминаю я про то, что тут везде глаза и уши. — Барсик, тебе бы правда больше пошли крылья какого-нибудь сокола… Или кожаные. Но и эти… миленькие.
— Мне нравится, — отрезает Багул.
И это значит, что ничего менять аспид не собирается. Что ж, его терпение лучше не испытывать, а то ещё в таракана кота превратит. Но меня волнует совсем другое…
— Хочешь сказать, что с такими крыльями он сможет оставаться незаметным? И что на них догонит громадного дракона? А что насчёт портальной магии? Как у драконов. Ей он тоже обладает? Если да, то ты его по щелчку пальцев, получается, в маленького дракончика превратил, и драконы как раса в принципе не слишком состоятельны.
Багул смеётся, хотя я и не пыталась его рассмешить. Может быть, кто-то из его невидимых приспешниц что-то сказал? Никак не могу привыкнуть к такому поведению…
— Я наделил его даром. Он — животное маленькое, несмышлёное, опять же, принадлежащее тебе, это не сложно, Тоня. Передвигается быстро, порталы открывать умеет — тут больше даже его натура кошачья сыграла, а не я. А если тебе кажется, что он будет выбиваться из пейзажа, то есть три разных расцветки. Первую ты видела. Вторая, — снова щёлкает пальцами, и крылья пропадают. При этом Барсик всё ещё парит по комнате. — И третья, — а тут котяра исчезает вовсе.
— А я бы предпочёл, чтобы меня ни меня не видели, а чтобы самому не видеть некоторых индивидов, — ворчит он.
— Неплохо, — киваю я. — Но в чём подвох? Ты то грозишься меня убить, то помогаешь.
— Ты так думаешь, — загадочно отвечает аспид, — на самом же деле я наблюдаю редкое зрелище. Такое происходит не каждую тысячу лет. Мой народ хочет быть в первых рядах.
— И что это значит?
В ответ аспид только ухмыляется. Тоже мне — Чеширский Кот. Только плавно раствориться в воздухе осталось.
— Ладно, — щёлкаю костяшками пальцев, — я боюсь, что генерал уже скрылся в неизвестном направлении. А это плохо. Слишком он подозрительный и опасный. Вдруг прямо сейчас обсуждает с кем-нибудь свои планы на меня? Барсик, ты не мог бы…
— Что ж, вижу ты без меня совсем не справляешься, — тянет он довольно, приняв вторую форму с невидимыми крыльями, видимо, научился управлять этими состояниями. — Синий мне объяснил всё. Сделаю всё в лучшем виде.
И кот, мяукнув, будто на прощание, исчезает в свете маленького портала.
Да, едва ли он может перемещать меня, но зато теперь будет таскать мышей и крыс из разных уголков Эсмара. И, может быть, из других миров тоже.
— Понравился мой подарок? — шёлковым голосом произносит Багул.
— Я не до конца верю… — признаюсь. — И к тому же это была сделка. Ты получил всё то, что я тебе обещала. Это не подарок.
Он ухмыляется и подбирается ко мне ближе.
— Тот мир такой скучный. Здесь гораздо веселее. Здесь животные становятся шпионами, а такие как ты…
— Кем же? — приподнимаю бровь.
Он оказывается так близко, что у меня перехватывает дыхание. Вижу своё отражение в его глазах. Красивый, в каком-то смысле — идеальный. Каким мужчина казалось бы не должен быть. Иногда мне чудится, что аспид хочет меня сожрать. И ведь он действительно питается жизненной энергией. Откусывает ли он от меня по чуть-чуть в каждую из встреч? И нравится ли ему этот вкус?
— О чём думаешь? — дыхание холодит кожу, по телу бегут мурашки.
Удар сердца. Болючий, колкий. Полувздох-полувсхлип. Подрагивающие пальцы.
Неминуемое притяжение.
— О тебе.
Стоило бы ему только ухмыльнуться коряво, попытаться испугать меня, осклабиться, наваждение бы тут же прошло. Но на лице Багула сейчас благородное, задумчивое выражение.
Истинность трезвонит о том, что что-то здесь не так. Я сама не заметила, как оказалась в его объятьях.
— Что ты делаешь? — отталкиваю наглеца.
Он смеётся. Становится немного легче, и пока ещё помню, как вновь дышать, скороговоркой произношу:
— Раз ты здесь, может, скажешь, где Ричард?
— О, тебе нужен… дракон? — аспид выгибает бровь.
И в один миг становится мускулистым, поджарым красавцем. Загорелая кожа, изменчивые светлые глаза и каштановые волосы.
Сердце ёкает.
Ричард…
Поджимаю губы, наблюдая за ухмыляющимся аспидом.
— Не нужно издеваться. Ты даже не представляешь, как мне всё это надоело…
