Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

С той же улыбкой он лихо сорвал с головы шляпу, витиевато взмахнул и склонился в безукоризненно вежливом поклоне, как положено устремив взгляд в пол.

А когда поднял голову… нет, не приуныл. Стало страшно, почти как в тунисской камере пыток.

Король был бледен и чуть не до крови кусал губы.

Чуть в стороне стоит дю Шилле, он-то… нет, не поможет, точно. Сдвинутые брови, суженные в щелочку глаза и сжатые кулаки, что у его преосвященства является признаком сильнейшего гнева. Де Камбре уже приходилось видеть. И признаки, и последствия для несчастных.

Господи, пронеси! Но что не так-то?

— Итак, ваше сиятельство, вы, кажется, считаете себя героем?

«Обратился по титулу! Год назад он также разговаривал с графом де Лукруа, после чего тот стал бароном. Перед казнью, ага. Меня кем сделают? Не до жиру, в живых бы оставили».

— Я что-то сделал не так? — А что еще сказать? Ничего умнее в голову не пришло.

— Что-то? Я не ослышался? Всего лишь что-то?

Король взял себя в руки. Улыбается, безукоризненно вежлив. Внешне. Но вот багровые всполохи в ауре сильнейшего волшебника, они говорят о другом. О желании сжечь негодяя прямо сейчас, на месте, не тратя время на ненужную болтовню.

И укрыться от этой атаки вряд ли удастся, слишком силен сюзерен, прямо как тунисские правители. Точно! Д,Оффуа и Делал, они теперь почти также сильны!

Господи, какие мелочи в голову лезут. Перед смертью, не дай бог.

Но и погибать надо достойно. В конце концов, когда ничего другого не остается.

— Ваше величество, я не понимаю, чем вызвал ваше неудовольствие. Вы дали приказ, я его исполнил. Полностью. И совершенно не ожидал подобного приема. Могу узнать хотя бы, в чем я виноват?

— В том, что вы нарушили прямой приказ короля! — вступил в разговор дю Шилле. — Здесь, в этой самой комнате, вам было категорически запрещено рисковать своей жизнью. Было такое?

— Да. — Де Камбре опустил взгляд. Ведь было же, действительно.

— Вам было объяснено почему, вы понимали последствия. И тем не менее не только полезли на корабль, идущий в бой, так еще и умудрились добровольно отправиться в тунисскую тюрьму, под пытки. Владея главной тайной Галлии, держа в руках, я не преувеличиваю, судьбу всей страны. — продолжил разнос дю Шилле. — Вы же не думали, что мы оставим вас без должного контроля? К сожалению, никто не ожидал такого отношения к воле короля. Извините, не успели вовремя дать по рукам.

По рукам, как нашкодившему мальчишке. Тому, кто старше их обоих вместе взятых.

— Это не поздно изменить, господа. Вот руки, вот шея. Рубите, если есть желание.

В конце концов, какого черта! Он что, развлекался, что ли? Риск был, не без этого, но разумный и обоснованный. А кто вообще не рискует, тот и шампанского не пьет, которое здесь еще не изобрели, кстати.

Только доказать разумность и обоснованность не получится без раскрытия своих магических знаний и умений. Уникальных, между прочим.

— Да он издевается! — обратился епископ к королю. Потом перевел взгляд на… подсудимого? Или уже приговоренного? — Вы хранитель! Забыли? На вас, лично на вас, завязано заклинание Защиты. Которое непосвященные считают защитой короля, но вам-то известно, что оно прежде всего защищает страну, да что там, весь мир!

Ну да, известно, возразить нечего. А все расчеты и комбинации можно спустить в самый вонючий сортир, при таких-то ставках. Этого сказано не было, но подразумевалось совершенно определенно.

Так что осталось лишь понуро повесить голову. Одно радует — казнить не будут, максимум на всю жизнь законопатят в местный вариант Бастилии. Здесь такая имеется, недалеко от дворца расположена.

— Вас даже заточить в тюрьму нельзя! — Его величество позволил себе плюнуть на натертый до янтарного блеска паркет.

Он что, мысли читает? С него станется, при такой-то ауре.

— Поскольку преемником пока не обзавелись, а у узников почему-то дети плохо получаются. У вас дочь, что для хранителя в общем не страшно, вспомните графиню де Ла Гер. Но ее-то зачал хранитель! А вашу, извините, самый обычный дворянин. Так что заменить вас у нее не получится, придется всем нам ждать следующего ребенка.

«Отлично. Выходит, я теперь вроде быка-производителя, только породу буду создавать не коров, а хранителей. Генетически чистую, как мушки-дрозофилы, — подумал де Камбре. — А вот фиг вам!»

— Если вас интересует наследник должности хранителя, то такой есть.

Ох как сверкнул взгляд дю Шилле! Не нравится? С чего бы вдруг? Все равно за этого мальчишку, пусть незаконнорожденного, но официально признанного сына, жизнь не проживет никто. Да, здесь и сейчас решится его судьба, так в этом мире разве бывает по-другому? Первый сын дворянина наследует имущество, остальные отправляются служить. Дворянином шпаги или мантии, но только туда, куда укажет заботливый папаша.

В данном случае место службы Лёне укажет король. Не худший вариант, надо признать.

— Ваше преосвященство, вы знаете, о ком идет речь? — Эдмонд IV даже не попытался скрыть удивление.

Епископ кинул.

— Барон Леон де Безье, шестилетний сын виконта и Марты Гурвиль, в девичестве ван Ставеле, владелицы нескольких таверн в Амьене и Кале. Признан официально при обряде приобщения. Истинный маг, амьенский епископ уже готовит документы для его направления в Магическую академию Морле.

Уже⁈ Боже, как летит время. И, кстати, мнением самого мальчишки и его родителей по поводу такого будущего вновь никто не поинтересовался. Традиционно, надо признать.

— Маг — сын простолюдинки? Как такое возможно?

— Ваше величество, этому нет объяснения, но это действительно так. — Дю Шилле закашлялся. Не хочет открывать тайну. Много лет назад Марта чудом выжила в войне самых влиятельных родов королевства. Если станет известно, что племянница епископа, законная наследница богатейших владений, жива, на нее и Лёню начнется беспощадная охота. — Будем считать это еще одной из тех случайностей, что и без того роем вьются вокруг виконта.

Эдмонд IV поднял руку, призывая всех к молчанию. Отошел к окну и долго стоял не двигаясь. Любовался летним, утопающим в зелени Парижем? Просчитывал сложнейшую, достойную его величия интригу поистине европейского масштаба? Или просто пытался отдохнуть, хоть ненадолго забыть обо всех этих придворных, магах, послах, императорах и прочих королях?

Кто знает.

Дю Шилле и де Камбре не решились спросить, как и просто хоть кашлем, хоть стуком упавшей книги напомнить о своем присутствии.

Наконец, он повернулся к посетителям.

— Этот мальчик не может учиться в Магической академии. Более того, он вообще не должен владеть магией.

— Но… — попытался возразить де Камбре. Отказаться от магии возможно, это даже дает огромные преимущества. Одна беда — в этом мире после такого обряда выжил лишь один человек. Сам де Камбре. И то лишь потому, что в теле средневекового дворянина жил выходец из другого мира, слышавший о колдунах и заклинаниях лишь в детстве от старенькой бабушки. Даже книжки и кино на эти темы принципиально игнорировавший, предпочитавший старику Хоттабычу героев Жюля Верна и Герберта Уэллса.

Ему отказ дался легко, но сыну каково будет?

— Это необходимо, виконт. Ваш преемник должен обладать теми же качествами, что и вы. Иначе ритуал закрытия придется проводить снова. Кого вы хотите видеть на своем месте, виконт?

Вспомнилась боль. Нет, лишь слабые отголоски той боли, иначе сердце бы не выдержало. Как ломало и корежило тело, как выворачивало наизнанку мозг. Пожелать еще кому-то пройти через это?

— Я все понял, ваше величество. Время есть, я успею подготовить Леона.

— Надеюсь, иначе, сами знаете, плохо будет не только нам с вами. Мне страшно подумать, что случится, если ваш сын не справится. И еще. Вы отказались от магии в Военной академии Клиссона. Не будем ничего менять и в будущем. Место в этой академии навсегда останется за вашими потомками.

— А если хранителем придется стать девочке?