Заботы Элли Рэйт (СИ) - Ром Полина

Портнихи, большую часть этих военных лет шившие бесконечные солдатские рубахи, подштанники и гимнастёрки, были счастливы вернуться к мирной работе. Кусок простого белого шелка, который нашёлся в запасах у тётушки Ханны, и вовсе не предназначался для такой роскошной вещи, как свадебное платье. Но мадам Лешон украсила наряд такой изысканной вышивкой, что казалось впору носить не простой горожанке, а хоть бы графской дочери. Похоже, мадам работала даже по ночам, чтобы успеть сдать заказ вовремя.

К сожалению, поскольку связь между городами всё ещё была плохо налажена, и даже почта работала с перебоями, матушка Алекса не смогла присутствовать на свадьбе. Она приехала уже ближе к концу осени, при первых заморозках, и развеяла все мои страхи о коварстве будущей свекрови. Милая, очень спокойная и интеллигентная женщина, которую не смутила ни моя странная семья, не мой социальный статус. Она нашла язык и с несколько настороженно её встретившей тётушкой Ханной, и с Ирвином. А вот Джейд буквально влюбилась в госпожу Гейл и ходила за ней хвостиком, вызывая у Лии некоторое чувство ревности.

-- И ведь не сказать, госпожа Элли, что она Джейд балует. А только малышка с утра до вечера норовит при ней быть. Уж и не знаю, чем она сманивает… -- нянька поджимала губы и не могла дождаться, когда же соперница уедет.

Впрочем, небольшая ревность Лии почти прошла, когда она узнала, что через пару недель госпожа Гейл планирует вернуться к себе в Приморск. Свекровь моя уезжала домой с небольшими презентами от всех членов семьи и самой красивой керосиновой лампой из мастерской сына. С тех пор она каждый год приезжала на пару недель, и семья очень ждала этих визитов.

Сама свадьба у нас проходила в два этапа, и каждый их них был достаточно ответственным. Сперва мы сходили записаться в мэрию, потом по настоянию Алекса отправились в храм. И даже я со всем своим скептическим отношением к религии вышла оттуда, вытирая слезы и понимая: этот мой брак навсегда.

После проникновенной церемонии в храме семья отправилась домой, а мы с Алексом в мастерскую. Там был накрыт длинный стол для всех работников и работниц. Многие женщины прослезились, глядя на нас. Алекс ещё раз поблагодарил всех за работу, раздал весьма приличные премиальные. И мы наконец-то отправились домой. Холостяцкая квартира Алекса ещё оставалась за ним, но большая часть вещей уже была перевезена в дом. У порога стояли два небольших чемодана с его и моими вещами. После семейного обеда, который прошёл тепло и неспешно, мы сели в коляску и отправились в Баттер, ближайший портовый город.

В Баттере Алекс снял для нас небольшой коттедж, где мы и оставались вдвоём целых две “медовые” недели…

***

Судьба послала нам удивительно красивую приморскую осень. Роскошное, просто сказочное бабье лето: с ласковым нежарким солнцем, с тёплым морским бризом по вечерам и огромными звёздами в чистом небе, которые, казалось, можно достать рукой.

Днём мы бродили по тесным мощёным улочкам, заходили в крошечные лавки, где иногда попадались совершенно экзотические вещи: то маленькая, размером с ладонь, бронзовая статуэтка какого-то многорукого божества, то искусно вырезанный из тёмно-красного дерева слон, бивни которого созданы были из настоящей слоновой кости. То удивительные гадальные карты с ручной росписью и какими-то фантастическими животными, то отрез яркого шёлка с причудливыми разводами. А то таинственные склянки с порошками или растениями, которые, по словам продавцов, спасали от всего на свете. Эти «волшебные» травы дарили долголетие и отсутствие морщин, пробуждали мужскую силу и женскую чувственность, обещали мудрость и красоту.

Как правило, такие маленькие лавочки с причудливым набором товара содержали бывшие моряки. Алекс с удовольствием беседовал с ними, покупая какую-нибудь безделушку, и мы выслушали не один десяток изумительных историй о приключениях в чужих дальних странах.

Я уверена, что большая часть этих приключений и сказок о могущественных жрецах южных стран была придумана старыми моряками. Но и эти походы по лавочкам, и вкусные обеды в местных кафе и кондитерских, и долгие прогулки по гулкой деревянной набережной были созданы специально для того, чтобы мы не говорили о войне. Это были две недели удивительного душевного спокойствия, наполненные любовью, страстью и долгими вечерними беседами о будущем.

В прошлой жизни у меня было несколько романов, но первая же ночь с моим любимым мужчиной стёрла остатки воспоминаний о глупых и случайных встречах. Я не знаю, можно ли считать Алекса искусным любовником, как любят писать в женских романах, но я совершенно точно знаю, что мы с ним были созданы друг для друга не только духовно, но и телесно.

Ничего похожего в той своей жизни я не испытывала. И первое время даже немного огорчалась, зная, что в будущем эта яркая страсть утихнет. Об этом говорил и мой личный опыт, и жизнь моих подруг и знакомых. Всегда страсть со временем утихала, на первый план выходили ипотека, совместно нажитое имущество и иногда дети.

Все мои опасения оказались совершенно напрасны…

***

Даже сейчас, по прошествии многих лет, родив своему мужу дочь и двух сыновей, я каждую осень с нетерпением жду, когда улыбающийся Алекс скажет:

-- Не хотите ли провести пару недель в Баттере, госпожа баронесса?

За все годы нашей семейной жизни мы пропустили эти осенние визиты только дважды. Оба раза из-за моей беременности. Остальные годы мы не только с радостью повторяли медовый месяц, но и дома с семьёй никогда не скучали. Пусть с возрастом наши жаркие ночи случались не каждый сутки, но каждая из них была по-своему яркой и незабываемой.

Жизнь с Алексом дала мне всё то, чего так не хватало в моей первой жизни: яркие и неугасающие любовь и страсть мужчины, собственных детей, крепкие родственные отношения в семье.

После войны я неторопливо восстановила свою торговлю. И около двух лет до рождения Алекса-младшего занималась всем сама. Это было даже не потому, что нам требовались деньги. Муж зарабатывал вполне достойно, немного переоборудовав мастерскую и изменив дизайн своих ламп. Даже когда газовое освещение начало теснить керосиновые лампы, его мастерская выстояла, а вот пара других закрылись. К счастью, не все хозяева могли или хотели позволить себе газ, а многие ещё и не любили его за достаточно высокую цену.

Так что нужды в деньгах я не испытывала. И работала скорее уж из интереса и яркого желания вывести все на довоенный уровень. Со второго месяца беременности я стала потихоньку передавать дела Миле. Нельзя сказать, что процесс прошёл совсем уж легко. Девушку обучали писать и считать, но не слишком усердно. Тем не менее, из неё получился очень ответственный и серьёзный управляющий. Даже замужество не слишком сильно повлияло на работу: я подкинула ей мысль о том, что она вполне может себе взять горничную.

Первое время Мила сопротивлялась, возмущаясь:

-- Дак, а как это я в свой дом чужого человека допущу?

Но потом смирилась с необходимостью, не желая терять зарплату.

Тем более, что муж её трудился в мастерской у Алекса и хотя был очень хорошим мастером, всё же зарабатывал немного меньше жены. Но даже это не помешало им купить через пару лет собственный дом в городе. Мила, захлёбываясь, плакала от радости после подписания документов. Для неё мысль о том, что теперь она не просто городская жительница, а настоящая горожанка и домовладелица, была слишком уж сладостной. Я добавила ей недостающую сумму, и она, засучив рукава, почти яростно впряглась в работу, желая побыстрее отдать долг.