Так что засиживаться мне здесь нельзя. Отнимать они ничего не станут, чтобы достоинство хоть не потерять, а вот мне устроят выволочку. Не хочу выслушивать.
Не сейчас.
Я спустилась со ступенек. Обернулась. Из окон на меня смотрели детские личики.
Я отвезла угощения в приют для больных детей.
Рыбные и мясные нарезки, печеную картошку в мундире и пасту с морепродуктами, канапе и салаты. Но главное — пирожные, кексики и огромный торт.
Только жениху из сахара голову оторвала. А фигурку выбросила. Невесту покрутила в руках. Вздохнула. И съела.
Остальное — детям.
Крошки были бледные, слабые, худющие. Но счастливо улыбались. Такой пир для них — чудо. Да какой угодно пир. Да что там сладости, просто поиграть с ними — уже радость надолго.
Помахала деткам. Знаю, что многие из них здесь сильно болеют — я частенько навещала это место став взрослой. Ребенком я не раз попадала сюда из-за увлечения родителей выпивкой. И здешние нянечки в какой-то степени стали мне близкими людьми. Нянечки и детки.
Я помахала им и отправилась дальше. Ресторан уже должен был опустеть. Посетителей сегодня не ждут — зал был забронирован. Но и праздника не будет, все, что было на кухне, я отправила сюда.
Увидев, что я натворила, персонал отпустят по домам, а гости разъедутся.
Так что я могу вернуться на работу и перекусить. За весь день только один несчастный капучино попал ко мне в желудок. И фигурка невесты. И теперь тот отчетливо урчал, требуя пищи.
До ресторана я добралась, когда уже стемнело.
Проверила телефон. Неожиданно, но звонков почти не было. Только один от Артура.
И еще голосовушка от родителей. Неужели все все поняли, и разногласия решаться мирным путем? Мы с Артуром просто расстанемся, а свадьба… свадьбу я уже отменила.
Я нажала на кнопку, чтобы прослушать голосовое сообщение.
— Как ты могла⁈ — услышала визгливый, истеричный крик мамы, — Как ты посмела? Нахалка! Не такой я тебя воспитывала, эгоистка! Только о себе думаешь! — она громко зарыдала в трубку.
Нет, мирного решения не будет. И на что я надеялась?
Породниться с семьей Артура означало для моих родителей безбедную жизнь в старости. Можно развлекаться на деньги от ресторанного бизнеса хоть каждый день. А тут я со своими «тараканами». Не захотела выходить замуж за изменника.
— Ты понимаешь, хоть, что наделала? — продолжала костерить меня запись.
Я устала отняла трубку от уха. Выключила голосовое.
Телефон тут же завибрировал. Смс’ка от отца Артура. Моего непосредственного начальника:
«Ты уволена»
А вот и Федор Иванович пожаловал, — лениво подумала я.
Я открыла дверь ресторана своим ключом. Свет зажигать не стала.
Телефон снова ожил. Еще одна смс. Артура.
«Нам надо поговорить».
Затем еще одна, от Кристины:
Ожидаемое «Не мешай нашему счастью!»
Я устало бросила телефон на один из столиков.
Заглянула на кухню. Нашла обрезки от закусок: немного холодной индейки, огурчик, белый хлеб и майонез. Собрала себе бутерброды. Взяла стакан воды и вышла с нехитрым ужином на задний дворик ресторана.
Села на холодные бетонные ступеньки. Поставила тарелку рядышком. Вид отсюда открывался просто загляденье: бетонная стена переулка, помойка и едва заметный просвет — «окно» на оживленную улицу.
Там спешили по делам люди. Здесь было пусто и неприятно пахло.
Да уж, выбрала местечко поужинать. Я уже подхватила тарелку, чтобы вернуться на пустую кухню ресторана, как услышала мяуканье. Поискала взглядом источник звука.
Из-за помойки вышел крошечный котенок. На тоню-ю-юсеньких лапках. Хвостик морковкой дрожал от страха.
Но котенок продолжал мяукать и смотреть на меня перепуганными, голодными глазами.
Я вздохнула.
— И где твоя мама-кошка? — поинтересовалась я. — Или также, как моя, развлекается, пока ты голодный по улице лазаешь?
Котенок тоненько и жалобно мяукнул в ответ.
Глава 12
Я вздохнула. Вытащила из бутербродов половину индейки, размяла, чтобы этот заморыш смог прожевать своими крошечными зубками.
Отдала котенку в своей тарелке, которую без сожалений поставила на ступеньки.
Голодный кроха подбежал, с урчанием набросился на индейку.
Я вернулась на кухню, нашла блюдце и налила котенку воды. Пока он с жадностью лакал, оглядела переулок и помойку — других котят или кошек здесь не было. Как и укромных лазов в стенах, откуда оголодавший крошка мог выбраться на поиски пищи.
— Как ты вообще сюда попал? — пробормотала я.
Котенок тем временем опустошил обе мисочки. И принялся тереться о мои ноги, громко и благодарно мурлыкая.
Я снова уселась на ступеньки.
— Иди, сюда, Блохастик, — подхватила мурлыку на руки.
Он тут же свернулся клубком у меня на коленях и заурчал.
Я почесала его за ушком. Стало так уютно, тепло. Словно появился хоть кто-то, кто меня поймет и выслушает. Перед кем не придется держать лицо, а можно рассказать все на свете.
Поделиться.
И не получить в ответ: эгоистка! Только о себе думаешь! Ну и что такого? Все изменяют! Не ты первая, не ты последняя! Все так живут и не ноют. Тоже мне, нашлась принцесса. За такого мужика держаться надо! Кому ты нужна, кроме него? Да что ты о себе возомнила?
Знала, что если пойду к родителям или подругам — услышу именно это. Потому что уже не раз получала подобные ответы, когда в первый раз разводилась. Странно, но я давно уже думала, что делать, если и этот мужчина мне вдруг изменит. Смогу уйти еще раз или нет. Решила, что не буду закрывать глаза.
Да, странно, что вообще об этом думала. Наверное, чувствовала.
Шестое чувство просто. Надо ему доверять.
Чувствовала, но не верила, что Артур способен на предательство.
— Представляешь, — неожиданно сказала котенку, — изменил. В день свадьбы! — и всхлипнула.
По щекам покатились слезинки. Губы задрожали. Ну как же обидно! И больно. Я любила Артура, а теперь каждая клеточка тела болит из-за разбитого сердца.
Навалилась тяжесть. Весь день я гнала от себя мысли, чтобы не раскиснуть. Но сейчас уже поздний вечер. Работы я лишилась, свадьбы не будет, родные на меня так злы, как будто все это — моя вина.
Я осталась совсем одна в огромном равнодушном мире.
И снова всхлипнула.
Кот мурлыкнул. От пушистого исходило тепло, уют и умиротворение. Я погладила его, и как-то мне так хорошо сразу стало.
Да пошел этот Артур ко всем чертям! И без него стану счастливой. Заново жизнь построю, карьеру новую сделаю. Быть может, собственный ресторан открою! И дом! У меня будет большой, красивый, просто огромный дом, — заявила я коту. — Целая усадьба, — я рассмеялась, утирая слезы. — Вот увидишь!
Кот посмотрел на меня до странности внимательным, умным взглядом.
Я почесала его за ухом.
— Это будет новый, совершенно другой мир для меня, понимаешь? — прошептала я мечтательно, глядя на звезды.
— Понимаю, — послышалось мне урчащее.
Я удивленно глянула на котенка. Тот как ни в чем не бывало вылизывался.
Нет, точно с ума схожу, — подумала я.
— Да-да, знаю, все что не случается, все к лучшему, — согласилась я, немного успокаиваясь, но подозревая, что умом я все же слегка тронулась. Раньше как-то с кошками не разговаривала.
Котенок потянулся, зевнул.
— И то, что до свадьбы узнала — это же хорошо, — подбодрила себя я.
Котенок сонно воткнул в меня коготки, уминая мои ноги в подушку помягче.
— Ой, ты это, осторожнее, — поморщилась я, приподнимая пушистого собеседника и отрывая острые коготки от ткани брюк. — Я теперь безработная, денег на новую одежду нет, — хмыкнула я.
Котенок мяукнул. Я прижала к себе крохотное тельце, согревая.
И тут увидела, как по стене бетонного здания пошла рябь. Совершенно отчетливая. Будто ветер по воде.
Я удивленно встала и подошла, поглаживая котенка.
Рябь не прекращалась.
