— Право слово, леди Сью, всем будет только лучше, если вы положите сейчас это обратно на стол.
…услышав мужской баритон, так и замерла, с накопителем в руке.
Кристина же, которой натурально сделалось плохо, просто зажмурилась. Царской любовнице, разумеется, не потребовалось оборачиваться, чтобы узнать, кто посмел без приглашения заявиться на их встречу. Этот голос она никогда не спутает ни с каким другим.
Государь в один момент оказался подле любовницы и придержал ее, не давая свалиться со стула на пол.
— Ты как себя чувствуешь? Может, мне врача позвать? — в его голосе слышалась неподдельная забота.
— В-все х-хорошо. — сумела выдавить из себя Кристина. — Н-не нужно в-врача.
Кристина, из тебя лицедейка хоть куда. — сумев подавить мгновенный страх, подумала Мэри, вглядываясь в лицо своей побледневшей, как смерть, школьной подруги…теперь уже бывшей, очевидно. — Совершенно невозможно понять, то ли происходящее — это полнейшая неожиданность и для тебя тоже. То ли ты, подруженька, любезно устроила для меня засаду. И первое, и второе одинаково вероятно.
Мэри, бросив накопитель на сукно стола, встала и сделала реверанс в сторону русского царя.
Государь, движением руки велел ей сесть, а затем, убедившись в том, что Кристина больше не намерена падать в обморок, подвинул стул и уселся за игровой стол сам.
Сколько-нибудь доверять Кристине отныне она не сможет. А значит, как источник ценной (бесценной, вернее) информации, царская любовница для нее сделалась бесполезной. Очень жаль.
— Здравствуйте, Ваше императорское величество. К сожалению, моя школьная подруга…
Мэри метнула в Кристину совершенно недобрый взгляд, сообщая оным, что все их прежние договоренности…вне зависимости от того, случайность ли происходящее или же наоборот…более не имеют силы.
Это лицемерие, конечно, учитывая то, что произойдет уже совсем скоро. Однако у Мэри не получилось полностью побороть свое естество, которое требовало кары…желательно немедленной…даже за малейшее предательство ее желаний и интересов.
— … не предупредила меня о том, что вы почтите визитом нашу скромную женскую посиделку.
«…произойдет уже совсем скоро». — у нее в голове эхом пронеслась ее же мысль. — Нужно остановить атаку, если еще не слишком поздно, ибо убийство принцесс сейчас будет слишком уж походить на месть. На ее месть. И пусть даже прямых доказательств не обнаружится…это ничего не изменит. Ничто не должно увязывать воедино (даже умозрительно!) меня и гибель дочерей Кристины.
— Возможно, она просто хотела сделать сюрприз. — царь обернулся на любовницу, та лишь опустила взгляд, крепко сцепив руки.
— Что ж, сюрприз удался. Мне очень нужно совершить звонок, Ваше Величество… — начала было Мэри.
— Нет, не нужно! — голос царя сделался неожиданно жестким.
Мэри громко выдохнула. Впервые в жизни ее план зажил, кажется, собственной жизнью, невзирая на ее хотелки. Теперь прервать атаку, не выдав при этом саму себя, не представляется возможным. Иронично, но русский царь, сам того не желая, мешает ей спасти его дочерей.
— Прошу прощения за то, что прервал вашу игру. Не возражаете, если я присоединюсь? — император, казалось, улыбнулся совершенно искренне.
Возражений со стороны женщин не последовало. Царь взял в руки колоду.
— Играли в «Сорок шесть»?
— Да. — односложно ответила Кристина, к которой начал потихоньку возвращаться нормальный цвет лица и самообладание. — Но не уверена, что…сейчас…получится хорошая партия.
Только что ее дети…учитывая наличие альтернативных наследников…лишились любой возможности занять престол. А она сама возможности получить титул императрицы. Ей, вероятно, будет предложен выбор…позже…удалиться в монастырь или же, возможно, в Семейную усадьбу. И никогда более не казать оттуда носа…по сути, комфортное пожизненное заключение, таких примеров в стране немало.
Даже толком не начав «игру», я проиграла вообще всё. Вот уж, и правда, гордыня — грех. — подумала она, а вместе с осознанием этого, ее захлестнула ярость, совершенно вытеснив страх, ибо из памяти всплыла зеленоглазая и практически детская еще физиономия, обрамленная рыжими волосами. — Это она виновна в моей сегодняшней катастрофе, больше некому. Неблагодарная и лживая сука…
Из памяти Кристины, ощущавшей скрежет собственных зубов, всплыл вечер, когда любимый призвал…рыжую суку…к себе в опочивальню, на разговор.
…ну и, конечно же, тем вечером она меня и «сдала» со всеми потрохами. Она лишила меня…моих детей…всего. Впрочем, чего еще можно было ожидать от презренного бастарда?
— Могу ли я узнать, Ваше Величество, что произошло с моими людьми? — в помещении раздался голос Мэри, наблюдавшей за тем, как царь раздает карты.
— Они задержаны за незаконную детективную деятельность. Что с ними будет дальше…вопрос дискуссионный. — ответил царь, поинтересовавшись затем. — Какие будут ставки, дамы?
— Прошу прощения, Ваше Величество, но у меня сейчас совершенно нет настроения для коммерческой игры. Вы «взяли» этот «раунд», признаю ваше мастерство, но на этом все. — на ее губах заиграла ироничная улыбка. — Или же меня тоже арестуют? Правда, боюсь, если это…
Она указала взглядом на накопитель.
— … будет использоваться в качестве доказательства моих так называемых злодеяний…
— Вам же известна история одной из моих дворянок, Марии Загорской-Кукушкиной, произошедшая не так давно на британской земле? — прервал ее царь.
Улыбка моментально исчезла с лица Мэри.
— Вижу, известна. — с чувством явного удовлетворения произнес царь, глядя на сидящую перед ним женщину-олигарха. — Ее упекли в «Тауэр» и продержали там два года, без предъявления каких-либо обвинений. Просто, чтобы оказать давление на ее супруга…вашего коллегу, кстати, по предпринимательской деятельности. А знаете ли вы, что вышла она с этого «курорта» британской юстиции, заполучив инвалидность?
Мэри отрицательно покачала головой.
— Думаете, у меня не хватит политической воли, чтобы дать зеркальный дипломатический ответ на ту мерзкую выходку, отправив…ну, к примеру, вас…на наши собственные «курорты»…тоже без предъявления обвинений…на пару-тройку лет?
— Почему же? Ситуация теперь такова, что уж чего-чего, а политической воли у вас хватит и не на такое. — ровным тоном ответила Мэри, восстановившая самообладание. — Однако вы не станете этого делать. Нет, Ваше Величество, если бы вы действительно желали отыграться на мне за ситуацию с Загорской-Кукушкиной, то мы бы сейчас не разговаривали.
— Ваши советники не зря едят свой хлеб. — царь издал смешок.
— Вы во главе России уже так много лет, Ваше Величество, что все сильные и слабые стороны вашего характера давно известны тем, кому это действительно нужно.
Мэри пожала плечами.
— Знаете, если бы вы были менее подвержены греху гордыни, то сумели бы сегодня отделаться легким испугом. В конце концов, леди Сью, вы совершенно правы, судить вас за шпионаж…политически неразумно. По нескольким причинам сразу. — царь метнул быстрый взгляд в любовницу, и та виновато опустила голову.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Мэри.
— Я имею в виду ваш стиль игры на Лондонской бирже, леди. А конкретнее, ту кровавую провокацию, которую вы устроили в Африке, чтобы ваш покойный ныне дед выпотрошил миноритариев. — ровным тоном, от которого мурашки побежали по спинам обеих женщин, ответил царь. — Ваша биржевая игра стоила жизней немалому числу моих солдат и офицеров из Экспедиционного корпуса. И хотя для суда над вами у меня недостает прямых доказательств, это отнюдь не означает, что я не в состоянии поквитаться с вами как-нибудь иначе. Я ударю по самому чувствительному…для вас и таких, как вы…по вашему кошельку.
