Нулевой маг. Тень рода (СИ) - "Райст Лин"

Парень, чье тело я сейчас занимаю, становится главой рода. Беда в том, что магическими талантами он обделен, а ждать триумфа сестры, чьи способности идеально подходят для рыцаря-мага, у короля, похоже, нет ни малейшего желания. Лишившись этого положения, мы утратили и королевскую поддержку – ту спасительную соломинку, что позволила бы нам безмятежно переждать бурю, пока дела не пойдут в гору. А там, глядишь, можно было бы и войнушку где-нибудь затеять.

— И ещё, господин, — сказала Фэйлин, и в её голосе прозвучала неуверенность, как будто она шла по тонкому льду. Было видно, что слова давались ей с трудом, но долг требовал говорить. Она протянула мне ещё одну папку, набитую бумагами, от которых веяло скукой и нежеланием вникать.

Фэйлин заметила моё замешательство и, собравшись с духом, выпалила:

Лорд Рейлан в погоне за быстрой прибылью пускался в рискованные предприятия, вкладывая деньги в бесперспективные проекты. Все его начинания заканчивались горьким разочарованием и огромными финансовыми потерями. Кроме того, налоги, которые мы платим короне, непомерно высоки, они поглощают всё, что удаётся собрать с наших владений. Мы же не можем увеличить налоги в своих владениях — королевский указ запрещает это в течение следующих пяти лет после того инцидента, да и есть вероятность, что народ может взбунтоваться. Если мы не предпримем что-то в ближайшее время, банк заберёт у нас всё, что осталось, а он и так забрал уже у нас достаточно много.

Блядь!!! Эта Ежелика отправила меня куда очень глубоко в задницу. Не могла сначала изучить местных жителей и выбрать кого-то более перспективного, могла бы и в Короля меня направить, и возможностей больше, и проблем меньше, и я уверен, у него там нет проблем с магией.

Эйлин молча наблюдала за происходящим, ее лицо выражало беспокойство. Она, как и я, осознавала серьезность положения. После того как Фэйлин закончила, воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием бумаги. В голове кружились цифры и прогнозы, рисуя мрачную картину будущего.

Как же нам поступить, чтобы хотя бы немного рассеять сгустившийся над нами мрак? В моей голове промелькнула идея, хрупкая, как первый лёд, но способная, если дать ей разрастись, принести ощутимую пользу.

В моём мире, до того как мне пришлось отправиться на свою первую войну, я занимался созданием артефактов. Маги — настоящие маги — были редкостью, и потому мои изделия пользовались спросом. Для каждого находилось что-то особенное: для крестьян — талисманы, дарующие силу, для прекрасных дам — изящные украшения, сохраняющие их красоту, для воинов — обереги, способные в миг опасности создать щит или исцелить раны. Сейчас я сам не обладаю достаточной силой для этого, но я уверен, что в этом мире можно найти искусных волшебников и алхимиков. И тогда мы сможем предложить людям нечто действительно ценное вместо убыточной торговли вином: артефакты и зелья. Осталось только изучить ситуацию, узнать о конкуренции и выяснить, какие разрешения необходимы для такой торговли.

Мое предложение прозвучало в зале, заставив присутствующих в удивлении вскинуть брови. Казалось, их удивление было вызвано не столько сутью идеи, сколько осознанием того, что она вообще могла исходить от меня – человека, о котором они, очевидно, уже составили весьма определенное мнение.

Первым тишину нарушил Коригол: – Артефакты? Это… нечто новое, лорд. Мы никогда не ступали на эту территорию. Кто станет покупателем наших изделий? И где нам сыскать достаточно магов и алхимиков? Ведь их услуги, должно быть, обойдутся недёшево.

— Мне, безусловно, нравится эта мысль, — сказала Эйлин, — но есть одна проблема: где мы найдём мастеров, которые смогут выполнить такую тонкую работу, как зачарование?

— К тому же не так-то просто найти предметы, способные вместить в себя магические силы, — добавила Фэйлин, выражая свои опасения.

Коригол обхватил голову руками, словно от нестерпимой боли: — Если представить, к чему это всё приведёт… Нам придётся умолять гильдию торговцев о разрешении и месте под солнцем. И даже не стоит надеяться на торговые пути в другие города, не говоря уже о странах! Торговать только в Строуроме — это всё равно что пытаться наполнить бездонную бочку каплями росы.

Если честно, я сейчас охренел от их нытья. Хотят, что ли, лапки свесить и сказать, что «всё, пиздец»? Ну я вообще не вижу проблемы. Нашли, блядь, причины серьёзные. Как они вообще до этого справлялись с обязанностями.

Сохраняя спокойствие в голосе, я продолжал: — Зачарование предметов — дело нехитрое. Я могу лично обучить этому любого, и это станет ощутимой экономией, избавит от необходимости нанимать людей на стороне. Предлагаю собрать талантливых слуг и крестьян, владеющих магией, и пообещать им достойную плату за зачарование. Использовать можно любые предметы, не нужно искать особенные — они сами становятся таковыми, когда в них вливается магия. Что касается лицензии… Изготовим пробные партии, покажем торговцам. Я их прекрасно знаю — почуяв выгоду, они сами расстелят перед тобой все дороги, лишь бы ты исправно платил дань. Есть ещё вариант: если король увидит пользу для народа, возможно, он сам захочет наш товар для своих рыцарей. Это уже совсем иной уровень, и я настоятельно советую не хоронить идею на корню. Еще настоятельно рекомендую заняться зельями. Уверен, наша Магалена и ее целители прекрасно разбираются в травах и отварах. Можно также отправить на поиски по нашим землям, чтобы найти знающих людей и нанять их. Это не станет непосильным бременем для казны. А для сбора трав можно создать специальные группы из крестьян, которые за определённую плату будут собирать нам ингредиенты, и нам не придётся платить торгашам за это.

— Прошу прощения, господин, но, осмелюсь заметить, ваши слова звучат слишком оптимистично, — начал Коригол, тщательно подбирая слова. — Действительно, конкуренция здесь невелика. Однако зачарование предметов — это искусство, которое требует не только мастерства, но и большой осторожности. Нужны талантливые чародеи, и их должно быть много, ведь это искусство требует больших затрат энергии. Кроме того, нам никогда не везло в торговых делах. Как говорил предыдущий глава, да и многие до него, это было скорее развлечением, чем способом обогащения.

— Возникло ещё одно щекотливое недоразумение, касающееся ваших преподавательских способностей, — прозвучал голос Фэйлин, — вы никогда не владели магией, и среди приближённых в этом доме это общеизвестно.

Три пары глаз, полных изумления и скрытого сомнения, уставились на меня, ожидая ответа. — Я по-прежнему не способен творить волшебство, но это вовсе не означает, что я не могу знать, что нужно делать.

Мои слова вызвали у них очевидное замешательство. Что ж, вполне объяснимо. И я думаю, что лучшим доказательством моей правоты будет демонстрация, а не пустая болтовня.

— Фэйлин, скажи, что ты чувствуешь, когда используешь магию? Объясни подробно свои ощущения.

Фэйлин слегка покраснела от неожиданного вопроса и опустила взгляд, словно пытаясь подобрать нужные слова. Наконец, она медленно подняла голову и тихо произнесла:

— Это… сложно объяснить, господин. Когда я концентрируюсь и направляю свою волю, я чувствую, как внутри меня зарождается тепло, словно маленькое солнце. Оно начинает расти, наполняя меня энергией, и я ощущаю, как эта энергия переполняет меня, стремясь вырваться наружу. Это похоже на бурный поток, который хочет найти свой путь.

Как грубое использование маны! Каждый маг рождается с уникальным органом, который служит вместилищем, хранилищем и средоточием силы. В моём мире этот орган в разные времена называли по-разному, но я предпочитаю называть его Накопителем. Он вбирает энергию из окружающего мира, преобразуя её в чистую ману, готовую к сотворению чар. Накопитель можно развивать, тренировками тела, погружаясь в медитацию, даже обретая гармонию с природой и постигая её тайны. В своём мире я достиг вершины мастерства — создал ментальный накопитель, в котором мог хранить неограниченное количество энергии. Благодаря своим свойствам, он не оказывал никакого влияния на моё тело. Я мог высвобождать заклинания такой мощи, что, будь на то моя злая воля, я мог бы стереть с лица земли целые государства. Но до этого не дошло.