Кажется, эта ночь будет по-настоящему долгой.
Глава 69. Роувард Даррел
Следуя по едва заметным ледяным меткам Густава, мы добираемся до окраины города. Приют для сирот выглядит мрачно в предрассветной мгле — старое трехэтажное здание из потемневшего кирпича, окруженное высоким забором.
Тишина давит на уши. Ригель внутри рычит тревожно, чувствуя что-то неладное.
— Темно, — шепчет Фридер, вглядываясь в окна. — Даже дежурного освещения нет.
Останавливаемся в тени ближайших деревьев. Хоукс подает знак своим людям тихо проходить к главному входу, обращая внимание на все, что творится вокруг, в том числе на окна. Фридер, как мы и решили, идет к главному входу в приют.
“Второй этаж, три угловых окна — это то место, где я их видел в прошлый раз”, — говорит Руди после того, как, сделав круг, садится на ветви деревьев.
Где же они держат людей, которых вывели с мануфактуры? Вариантов не так много: или у себя, или здесь есть подвал. Полагаю, второе. И, учитывая, что среди них есть маги, их тоже очень важно вывести с территории до того, как в игру вступит Фларен.
— Хоукс, — говорю я, поворачиваясь к полицейскому. — Как только освободите все помещения приюта от детей, сразу же провести полный обыск и найти рабочих с фабрики. Время терять нельзя. У вас максимум на все пятнадцать минут.
Он кивает и тут же решительно направляется следом за Фридером. В них я практически уверен — это самая предсказуемая часть плана. Из рядовых сотрудников приюта никто спорить не будет с полицией. Кто поспорит, продолжит разговор в участке.
А вот наша с Флареном часть содержит множество вариаций и брешей в плане. Потому что мы понятия не имеем, с чем столкнемся.
И нам очень повезет, если Аурика окажется среди детей, которых выведет Фридер. Гарантий никаких нет, но и откладывать ни в коем случае нельзя, иначе мы можем окончательно потерять все следы.
Со стороны главного входа слышатся разговоры, и я начинаю плести непроницаемый полог вокруг нашей части здания: чтобы внутри не было слышно, что происходит снаружи, и чтобы никто не мог сбежать.
Все культисты будут или мертвы, или взяты в плен. Ригель подает силу, магия течет через меня ровными потоками, окутывая часть здания невидимой стеной.
Фларен прикрывает глаза и глубоко вдыхает:
— Я чувствую их магию, — говорит он. — И ту же, что была на мануфактуре. Похоже, тут они хранят артефакты, которые готовили там.
Бьерн поднимается на крыльцо штаба под моим пологом, но не касаясь его, и что-то отщелкивает на запястье, пока еще сдерживая свой Дар.
Я остаюсь снаружи, в тени деревьев и относительной безопасности, поддерживая полог. Концентрация требует постоянного внимания, но я чувствую, как внутри здания, в части приюта, начинается движение.
Испуг. Любопытство. Беспокойство. Раздражение.
Дети просыпаются, слышны тихие шаги и приглушенные голоса.
Через некоторое время вижу, как Фридер выводит группу детей через главный вход. Они идут тихо, прижавшись друг к другу. В полной мере ощущаю всю гамму их чувств. Это отвлекает.
Из боковой двери выходят полицейские вместе с группой уставших и растерянных взрослых. Они не поняли, что вообще с ними произошло, как за один вечер все настолько круто поменялось.
Подаю знак Фларену, он отпускает свою силу. Я тоже чувствую ее прикосновение, хотя нахожусь достаточно далеко. Вероятнее всего, пока Бьерн будет “обезвреживать” артефакты, те, кто остался внутри, лишатся силы.
Эта часть плана идет гладко. А вот дальше приходится импровизировать.
Культисты, которые сидели в их штабе, видимо, начинают чувствовать, что их сила внезапно куда-то утекает. В окнах загорается яркий свет, они распахивают дверь, натыкаясь на Фларена.
Я даже отсюда вижу, что они вооружены артефактами, которые должны гасить силу Дара. И тут мы впервые должны благодарить Праматерь, что магия Бьерна неуправляема, потому что артефакты ярко вспыхивают и сразу же гаснут, лишившись заряда.
Смутно вижу шокированные лица служителей культа, которые успели почувствовать себя непобедимыми. Что ж, придется их разочаровать.
Они сначала пытаются как-то напасть на Бьерна, но вместе с магией их тела начинают покидать и физические силы. Тогда они пытаются сбежать и натыкаются на мой полог. Плен. Этих ждет плен.
Но главного, Стейлза Уоррена, среди них нет. И тогда я понимаю, что легко все не закончится. Словно в ответ на мои мысли сзади раздается:
— Ты же не думаешь, что все так просто?
Я медленно оборачиваюсь, все еще удерживая полог. Из мрака леса выходит темная фигура с ярко сияющим красным перстнем.
— Думаю, что не сложно, — в тон отвечаю я.
Амулет на груди, который мне дал Фридер, нагревается. Значит, у этого гада есть артефакт. Предусмотрительно.
— Отпусти полог, дракон, — говорит он, и перстень на его пальце все ярче начинает пульсировать. — Давно вам нужно признать: культ несет обновление этому миру. Мы сделаем его лучше.
— Убивая невинных? — рычу я, не отпуская плетение. — Используя кровь драконов?
— Жертвы неизбежны, — пожимает он плечами. — Но нам давно пора избавиться от власти драконов! Драконы должны подчиняться, служить! За что им столько чести?
Власти? У драконов?
Это заявление вызывает ухмылку. Драконы не жаждали ни власти, ни влияния. Они служат королю своими Дарами, предпочитая оставаться на своей территории, которая, между прочим, исконно принадлежит им.
Блага, которыми пользуются драконы, — лишь плата за службу. А то, о чем говорит Уоррен, — лишь желание поработить нас.
— Глядя на то, как вы распорядились жизнями людей, можно сделать вывод о том, что вас-то как раз и нельзя допускать до власти, — спокойно отвечаю я.
В ответ на это в Уоррене вспыхивает ярость. Фанатичная жажда власти, ненависть и зависть. Собственно, последняя является ведущей силой.
Ригель внутри рвется наружу, требуя расправы. Но я удерживаю трансформацию. Пока. Полог нужно поддерживать.
— Сдавайся! — цедит Уоррен, вскидывая руку.
Амулет на груди перегревается и гаснет, а на меня наваливается жуткая черная стена. Она давит, заглушая все остальные ощущения. Кольцо. Артефакт встроен в кольцо.
Слышу хлопанье крыльев, уханье, и стена временно отступает. Рудиальмус спикировал на Уоррена с ветки, отвлекая от меня. Я пользуюсь этим моментом, позволив себе частичную трансформацию, выпускаю когти и кидаюсь на гада. Времени нет церемониться, поэтому, усилив удар магией, просто наношу рубящий удар, отсекая кисть Уоррену.
Снег вокруг окрашивается темными во мраке разводами крови, а я наступаю на перстень, уничтожая кристалл. Мой противник издает гортанный рев, отбрасывает в сторону совенка и нападает на меня с помощью кинжала.
Быстро, точно, даже несмотря на полученную рану. Лезвие скользит по моему плечу, прорезая ткань сюртука.
Отшатываюсь, почти теряя концентрацию на пологе, но все же удерживая его.
— Культ победит, — говорит Уоррен, нанося второй удар. — Даже если вы переловите всех нас! Мы везде. Даже там, где вам кажется, что нас не может быть.
— Может, и так, — отвечаю я, уворачиваясь от очередного выпада. — Но здесь вы проиграли.
— Пока еще нет, — усмехается он, снова нанося удар.
Воздействие Дара Фларена исчезает, значит, его дело закончено. Я отпускаю полог, сосредотачиваясь на Уоррене. Ригель требует справедливости. Требует мести за убитых собратьев.
— Теперь поговорим по-настоящему, — рычу я.
Адреналин бушует в крови, я еще немного даю волю Ригелю, кожа покрывается мелкой чешуей.
— Монстр, — шипит Уоррен, все же слабея и отлетая на ствол дерева от моего удара. — Именно поэтому ваш вид должен исчезнуть. Как и те, кто ему благоволит. Дни вашего короля сочтены.
— Вы ответите на все наши вопросы, — рычу я, нависая над ним.
— Никто не ответит тебе. Тайны культа остаются только нашими.
