Красная дорама 3 (СИ) - Кащеев Денис

Машина остановилась.

— Сбегаю, куплю кимчи! — не столько мне, сколько для ушей нашего водителя бросила Лим — и распахнула дверцу.

В салон шибануло терпким запахом уличной еды, ворвались голоса — кто-то где-то поблизости с кем-то яростно спорил. Издалека донеслись назойливые ритмы Кей-поп.

— Выбери получше! — напутствовал девицу я. — Чтобы не как в прошлый раз!

— Тогда не торопи меня! — очень правдоподобно огрызнулась та.

— Да хоть полчаса там проторчи! Лишь бы был результат!

— Ну, я эти слова у тебя изо рта не вытаскивала! — ехидно хмыкнула Сук Джа.

Выскользнув из такси, Лим направилась к продуктовой лавочке, главным достоинством которой для нас с напарницей был вовсе не ассортимент предлагавшихся там покупателям разносолов. А то, что располагался магазинчик аккурат напротив дома из сообщения Кати Кан.

Можно было бы, конечно, как я изначально и собирался, просто неспешно проехать мимо и, вознесясь сознанием, заглянуть «в гости» прямо на ходу. Но, во-первых, так мне пришлось бы действовать в сильной спешке. А во-вторых, я рассудил, что медленно ползущее вдоль тротуара такси, чего доброго, вызовет ненужные подозрения. А уж без причины остановившееся — тем более.

Тогда как симпатичная (отдадим тут моей спутнице должное) хозяйственная девушка, выскочившая из машины за покупками, никого насторожить была будто бы не должна.

Едва дверца за напарницей захлопнулась, я незримо скользнул в противоположную сторону и, прошмыгнув через пустующий зальчик крохотной, буквально на два столика, кафешки, оказался аккурат у стены нужного здания. А еще спустя миг — в его подъезде. И почти сразу же наткнулся там на китайца: сидя на корточках в нише под лестницей, тот коротал досуг, пялясь в мобильник.

Я глянул на экран: там крутились какие-то малоосмысленные видеоролики. Один как раз закончился, и владелец телефона тут же запустил следующий — любительски снятый музыкальный клип.

Не увидев в ролике ничего, на что стоило тратить время, я проверил у китайца карманы. И вот в них уже сыскалось кое-что любопытное. В одном — увесистый шипастый кастет, а в другом — мой портрет.

Что ж, как говорится, картина маслом.

На этом здесь интересные находки закончились, и я устремился наверх.

Нужная мне квартира находилась на предпоследнем, четвертом этаже, но сперва я заскочил выше, на пятый — где обнаружил еще одного китайца. И при нем — все тот же джентльменский набор: телефон, кастет и фотография.

Понятненько.

Я спустился на этаж — и наконец просочился сквозь входную дверь квартиры. Кстати, не запертую, лишь плотно прикрытую — ну да если это западня, так, наверное, и должно было быть…

В тесной прихожей я нашел очередного китайца, обшаривать которого уже не стал, а в первой же комнате, в которую сунулся — всего их тут было две или три, не считая кухни — увидел Катю.

Ученица мудан лежала на футоне — на спине, с закрытыми глазами. Полностью обнаженная, с растрепанными волосами, широко раскинув руки и вцепившись скрюченными пальцами в края тюфяка. Кожа ее была неестественно белой, а шею пересекал синюшно-бордовый рубец — словно девушку вынули из петли.

Не уверен, что Кан дышала.

Однако в том, что она жива, ни малейших сомнений у меня не возникло. Вот только почему-то мне подумалось, что случившемуся с ней сама бы она, пожалуй, предпочла смерть.

Так-то, ничего хорошего увидеть в квартире я и не ожидал, но, признаюсь, зрелище меня ошеломило. Я судорожно огляделся по сторонам, ища того, кто все это устроил, затем метнулся к стене, намереваясь проверить соседние комнаты — и тут не столько рассмотрел, сколько угадал, как на футоне что-то изменилось. Снова воззрился на ученицу мудан — а та, распахнув глаза, смотрела теперь на меня. Головы не поворачивая — лишь скосив взгляд. Но явно зная, куда его направить.

Она что, меня видит⁈

В следующий миг губы девушки дрогнули. Только губы — остальное лицо так и осталось подобно застывшей гипсовой маске.

— Бегите! — сдавленно выговорила Кан по-русски. — Спасайтесь! Это ловушка!

Не скажу, что я промедлил — наверное, просто никак не успел бы среагировать. Катя еще не договорила, а мне вдруг словно удавку на горло набросили — не иначе, вроде той, что оставила характерную борозду на шее Кати. Вот только тело мое осталось внизу, в машине — но каким-то образом душили не его там, а здесь, мою незримую сущность!

Я наконец рванулся отсюда прочь — то есть попытался рвануться. Однако не сумел сдвинуться ни на миллиметр: что бы в меня ни вцепилось, держало оно крепко. Тогда, дернувшись раз, дернувшись другой — и ничего не добившись, я прибег к испытанному средству: умышленно отбросил контроль над вознесенным сознанием. Раньше после такого мой дух всегда зашвыривало назад в тело — иногда не с самыми приятными ощущениями, но сейчас это были бы мелочи…

Однако — не сработало вовсе.

А невидимая петля на моем несуществующем горле затягивалась все туже…

Беззвучно захрипев, я мысленно ухватился за эту удавку, силясь ее если не ослабить, то хотя бы удержать, как есть — но, кажется, сумел разве что слегка отсрочить неумолимо приближавшуюся развязку…

— Лучше не сопротивляйся, — раздалось тут откуда-то извне поля моего зрения. На этот раз говорили по-корейски.

На удивление, мне было позволено повернуться на месте: в дверях комнаты стояла сморщенная старуха в красном ханбок. Однажды мы с ней уже встречались: это была Катина сеульская наставница. Как ее там? Чхве Ан Джонг! Надо же, запомнил зачем-то!

— Тебе не вырваться из Чхальсари Бездны, глупец! — продолжила тем временем шаманка, пожирая меня, взору обычных людей сейчас недоступного, глазами — столь же красными, как и ее наряд. — Не трать свои силы попусту — они мне еще пригодятся!

Ей пригодятся⁈ А мне что, уже нет⁈

«Чхальсари», кстати, означало что-то вроде аркана или лассо, традиционного атрибута трудолюбивых корейских скотоводов. Аркан Бездны, получается…

— Смирись же! — не унималась между тем Чхве. Как они все любят это словечко! — Смирись — и я сохраню тебе жизнь!

«Как Кате?» — вслух я сейчас этого произнести не мог, но понял, что услышит меня старуха и так.

— Моя бывшая ученица наказана за непослушание, — скривила свое и без того не особо гладкое лицо та. — Если проявишь покорность — твоя участь окажется не столь суровой!

— Владимир Юрьевич, не верьте ей! — почти неслышно прошептала с футона Кан. — Держитесь, сколько сумеете!.. Тогда, быть может, умрете раньше, чем падете!.. Это — лучший исход… Я вовремя не сообразила…

Хм… Похоже, насчет отношения ученицы мудан к своей нынешней участи я ничуть не ошибся…

Так, значит, смерть?

Ну, такой себе лучший вариант, честно говоря… Каковы же тогда другие?

Хотя нет, не хочу этого знать!

Твою ж наперекосяк! Что же все так по-дурацки-то⁈

— Ладно, коль и впрямь намерен умереть — умри, твое право, — пожала тут плечами Чхве — что-то, видимо, такое по мне поняв.

Что ж… Хорошо, что я успел отыскать Джу! На явку в бар, что по пятницам, она бы сунуться не рискнула — сама призналась. А с островом Ёыйдо в 35-й Комнате и вовсе ошиблись — ту беседку полковник Кан для чего-то другого держал…

Так что без меня Сук Джа бы товарища капитана просто не нашла — и рано или поздно треклятые китайцы до Мун Хи бы добрались…

Оставалось надеяться, что теперь-то Лим ее вытащит. Демон же сказал, план у девицы годный…

— Но смерть — она ведь тоже разной бывает, — звучал на фоне этих моих мыслей скрипучий голос старухи. — Готова предложить тебе относительно легкую — пока не поздно хотя бы для этого! А взамен всего-то попрошу…

Внезапно ее слова потонули в оглушительном громовом раскате — причем, судя по невозмутимости шаманки, никаких посторонних звуков она не услышала — загрохотало персонально для меня. А за громом, словно смеясь над обычным порядком вещей, пришла и молния. Прорезав комнату, она ударила в то место, где незримо угасал я.