Глава 36
Рот был приоткрыт, генерал Реннер смотрел на меня, не отрываясь, с чем-то вроде… нежности?
Пока в голову не полезло еще больше глупостей, я отодвинулась и закрыла глаза. Почувствуй магию. Что значит “почувствуй”? Это же не рука или нога…
Я пыталась до поздней ночи, когда уже луна начала садиться, но у меня так ничего и не вышло.
— И какой здесь правильный ответ? — обернувшись, спросила я у генерала Реннера.
— Ты сама должна понять.
В душу закрались нехорошие подозрения о том, что он просто-напросто решил меня обмануть, но сил лезть в бутылку не было.
— Тогда продолжу завтра. Доброй ночи.
— Не думал, что ты так легко сдашься.
Уж не знаю, как на это отреагировала бы Ивари, но я ответила честно:
— Генерал Реннер, завтра утром мне нужно встать до завтрака, разбудить детей, помочь им одеться, накормить, потом купить в городе продукты и сходить с детьми в лес, как я и обещала. Я не могу позволить себе ночами напролет тренироваться. Доброй ночи.
— Ты бы могла себе это позволить, если бы вернулась со мной в столицу и прекратила заниматься ерундой.
— И что дальше?
Генерал Реннер ухмыльнулся.
— Догадайся.
У меня не было ни сил, ни желания продолжать разговор. Я, по правде говоря, чудовищно устала. И от реакции собственного тела на этого дракона — тоже. Иногда мне казалось, что он — что-то большее, чем шовинистское самомнение и характерная для жителей этого мира слепота, что он умеет заботиться и может измениться.
Иногда — чаще всего — я называла себя идиоткой за такие мысли. Люди не меняются, увы. Уверена, это относится и к драконам тоже. Тем более закостенелым великовозрастным драконам, которые привыкли, что толпы солдат внемлют каждому их слову.
Или как там считают солдат? Ротами? Понятия не имею.
— До завтра. Уже поздно, у меня слипаются глаза
Я схватила с земли фонарь и зашагала к дому.
— Иви.
Нет меня.
Генерал Реннер догнал меня и дернул за руку.
— Я даю тебе время до зимы, — проговорил он мне в ухо. — После этого... Или я — или тюрьма. Надеюсь, я ясно выразился.
Что? От испуга сердце ухнуло в пятки.
— Пусти!
Я обернулась.
Потянув меня к себе, генерал Реннер наклонился ближе, почти дотронувшись своими губами до моих, а затем ухмыльнулся. Разжал пальцы, и я отшатнулась.
Стиснув фонарь, я попятилась и заспешила к дому, уговаривая себя не бежать.
Вот мы и перешли к угрозам — не прошло и пары месяцев.
Черт! Проклятье-проклятье-проклятье!
Я не могу бросить детей — а у генерала Реннера есть рычаги, чтобы заставить меня делать то, что ему нужно, в том числе забрать меня в столицу против воли или посадить в тюрьму "на перевоспитание". Вернее, не меня, а Ивари, но сейчас это одно и то же. Как же быть? Ладно. У меня есть время до зимы. Я с трудом перевела дух и едва не споткнулась о выступающую кочку.
— Иви, — снова прозвучало мне вслед. Голос был усталым и спокойным. — Ты ничего не сможешь изменить. Неблагая магия, из-за которой всегда начинаются беды, все равно возьмет верх. Несмотря на то, что эти эти дети… возможно, не совсем такие, какими их все считают.
Я замерла.
— Генерал Реннер. А вы на моем месте смогли бы их бросить?
Не дождавшись его ответа, я снова зашагала к дому — и в этот раз меня уже никто не остановил. Поднявшись в свою спальню, я рухнула на кровать и проворочалась до самого утра.
Только на рассвете сообразила, что давно не находила среди своих вещей плетеных куколок Мелиссы, призванных меня отпугнуть, и от этого на сердце глупо потеплело.
Утром Юджин напросился со мной в город за покупками. А я спешила сбежать из дома раньше, чем генерал Реннер спустится вниз и придется иметь с ним дело.
— Зачем? Я сама все куплю, ты пока займись Лили, попробуй ее разговорить.
Привычные дела слегка отвлекали от ползущего по спине ужаса. Успокаивало только то, что у меня есть время что-нибудь придумать. А пока… задержка речи Лили меня не на шутку беспокоила. Если Софи, как выяснилось, просто общалась по-другому, то Лили, которая в свои почти три года изъяснялась исключительно нечленораздельными звуками, — становилась проблемой.
Любой воспитатель знает, что второго шанса сформировать у ребенка речь, скорее всего, уже не будет, так что медлить было нельзя.
Наряду с остальными заботами добавилась еще и эта, какая-то даже слишком обычная по сравнению со всем остальным.
— Но леди, ведь это моя обязанность — ходить за покупками! Как же вы все принесете? — он уставился на меня огромными волчьими глазами.
— Юджин, у нас всего лишь хлеб закончился, я справлюсь.
— Тем более! Хлеб ведь тяжелый!
Смотрел он на меня исключительно честно, и я недоверчиво прищурилась.
Это что это у нас тут происходит? А почему я ничего не знаю?
— Мне все равно нужно к Абу. Но, раз уж ты настаиваешь, можем сходить вместе.
Подходил к концу последний месяц лета — пора было подбить счета с Абом, который был постоянным поставщиком мазей от ушибов и царапин, микстур от поноса и прочих совершенно необходимых вещей в доме, где растут шестеро активных, здоровых и любопытных детей.
А еще нужно не забыть мазь от ожогов. На всякий случай. У Лили начинался тот самый переходный возраст трех лет — если она ничего не сожжет в это время, то я съем свои ботинки.
Продолжая размышлять об этом, я схватила корзинку, вышла из столовой в холл и замерла.
У открытой двери стояла Мелисса с выражением лица таким, как будто ее застали на месте преступления. Тут только я сообразила, что заставило меня насторожиться: ветер, которому просто неоткуда было взяться в холле.
Вздернув подбородок и прямо глядя мне в глаза, Мелисса с вызовом сказала:
— Я решила здесь прибраться! У Берта аллергия на пыль, он чихает!
“Чего?” — раздался с улицы удивленный голос Берта, который даже не знал, что такое аллергия.
Я сглотнула, не веря своим глазам. Неужели? Не спугнуть бы!
— Ты сделала это магией? Вымела из холла весь мусор?
— А если и так — то что? — вызов в голосе Мелиссы стал еще более явным, она скрестила на груди руки. — Ты сама говорила, что мы можем пользоваться своей силой. Что, передумала? Накажешь теперь?
Кажется, именно этого она от меня и ожидала. Кажется, я кое-что важное поняла о Мелиссе за последнее время: она как будто нарочно нарывалась на наказания и крики. Как будто хотела получить подтверждение того, что я — такая же. Как Долорес, как ее родители — как все те, кто сначала обращался с ней плохо, а потом бросил.
“Давай, покажи свое истинное лицо! — как будто кричало все ее поведение. — Я же знаю, что ты — такая же, как они все!"
Я мысленно вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Даже сейчас она от меня ждала предательства и новостей о том, что я врала все это время.
— Нет. Ты молодец, здорово вышло! Спасибо. Покажешь, как ты это сделала? У меня никак не выходит совладать с моей собственной магией, может, разберемся вместе?
Еще кое-что важное, что я заметила — Мелисса чувствовала себя уверенно, только когда кого-то опекала или учила. Мне это было даже на руку, потому что более незаменимого в приюте человека, который приглядывает сразу за всеми, и представить сложно.
Она удивленно заморгала, приоткрыла рот, а затем снова напустила на лицо презрительное выражение.
— Посмотрим.
— Как скажешь, — улыбнулась я, выходя наружу и с трудом сдерживаясь от того, чтобы не стиснуть ее в объятьях.
Настроение резко поползло вверх.
Мимо двери как раз проходили рабочие, которые собирались чинить крышу.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
Всего их было трое, главный кровельщик, мастер Линнер, и двое его подчиненных. Обычные работяги из города, в серой одежде, с лестницей и ящиками инструментов. Разговаривали они исключительно с генералом Реннером — и то потому, что он не оставил им выбора.
