Осколок Демиурга. Пробуждение (СИ) - "Ал Эш"

— Ложь, — резко сказал я. — Он проник в твой разум, изменил твою сущность. Ты уже не вполне Алексис Каз. Ты — всего лишь марионетка.

Глаза Алексиса вспыхнули ярче: — Довольно! Мастер хочет поговорить с тобой сам.

Он сделал жест рукой, и один из Культистов подошел, неся небольшой кристаллический шар на подушке из черного бархата. Внутри шара клубился тёмный туман, изредка прорезаемый вспышками света.

— Азраэль, — голос, донесшийся из шара, звучал одновременно внутри головы каждого из присутствующих. — Какая жалость, что ты отказался от моего предложения. Мы могли бы создать нечто прекрасное вместе.

— Малфориан, — я смотрел на шар, сосредотачиваясь. — Всё ещё прячешься за своими марионетками? Не хватает смелости встретиться лично?

Смех из кристалла был похож на звук бьющегося стекла: — О, мы встретимся очень скоро. Когда ты поймешь, что у вас нет шансов остановить неизбежное. Посмотри на Аркхейм, Азраэль. Трансформация уже началась. К концу месяца весь город будет принадлежать Новой Эре.

— Насильственная трансформация без согласия и понимания — это не эволюция, — возразил я. — Это тирания.

— Такая сентиментальность, — в голосе Малфориана звучала насмешка. — Ты слишком долго провел среди них. Начал мыслить их категориями. Какая жалость.

Я чувствовал, как Осколок Равновесия в моей руке слабо пульсирует, реагируя на мои эмоции. За маской спокойствия я сосредоточенно работал, пытаясь найти слабость в удерживающей нас магической ловушке.

«Чувствуешь?» — мысленно спросил Эрин. «Энергетический поток неравномерный. Восточный сектор круга слабее».

«Да», — согласился я. «Туда и ударим. Но нужно продолжать говорить, чтобы он не заметил».

— Что ты сделаешь с нами, Малфориан? — спросил я вслух. — Превратишь в своих марионеток, как Алексиса?

— Тебя — нет, старый друг. Ты слишком ценен. Твоя структура, твоя демиургическая сущность... она может стать ключом к более совершенному проникновению Бездны в этот мир. Но твои питомцы, — голос стал холоднее, — они могут стать идеальными сосудами.

Я почувствовал, как в груди поднимается волна ярости. Я стиснул зубы, усилием воли сдерживая её. Любая эмоциональная вспышка сейчас могла выдать наш план.

— В тебе осталось что-нибудь от того Демиурга, которого я когда-то называл другом? — спросил я тихо.

На мгновение в кристалле что-то изменилось — тёмный туман приобрел более отчетливую форму, почти человеческую. Когда голос заговорил снова, он был почти лишен прежних искажений: — Иногда, Азраэль... в редкие моменты тишины... я вспоминаю, кем был. Помню, как мы создавали миры вместе. Как спорили о балансе и гармонии. Но потом... — голос снова начал искажаться, — потом я вспоминаю, что вы отвергли меня. Осудили за стремление к прогрессу. Оставили гнить в Бездне.

— Мы пытались спасти тебя, — тихо сказал я, продолжая концентрировать энергию в Осколке. — Я лично возглавил экспедицию в Бездну, чтобы найти тебя.

— Слишком поздно! — прогремел голос, и кристалл вспыхнул алым светом. — К тому времени я уже понял правду. Бездна — не враг, не хаос, а следующая ступень эволюции. И теперь мы завершим то, что началось тысячи лет назад.

Я почувствовал, что энергия в Осколке достигла нужного уровня. Я едва заметно кивнул Лириане, которая стояла ближе всех ко мне. Она моргнула в знак понимания.

— Алексис, — голос Малфориана стал деловым, — приведи их ко мне. Но сначала стеклянную девчонку, — он указал на Нилу, — поместите в кристальную камеру. Её сопротивление... раздражает.

Алексис кивнул и поднял руку для заклинания.

В этот момент я резко высвободил энергию из Осколка, направив её в восточный сектор удерживающего круга. Магическая конструкция задрожала, пошла трещинами, и парализующий эффект на мгновение ослаб.

Этого было достаточно. Лириана активировала Хранитель Памяти, создавая вокруг группы защитный барьер. Нила запустила заготовленное заклинание дезориентации, и весь зал вдруг наполнился множеством иллюзорных копий нашей группы, двигающихся в разных направлениях.

— Бегите к арке! — крикнул я, и мы бросились к выходу, пока Культисты пытались сориентироваться среди иллюзий.

Один из Культистов выбросил вперед руку, и с его пальцев сорвался поток тёмной энергии. Я обернулся, готовясь отразить атаку, но внезапно из-за стеллажа хранилища вылетела массивная серебряная ваза, сбив Культиста с ног.

У стеллажа стоял пожилой мужчина в ливрее слуги Дома Каз: — Сюда, госпожа Элинор! — крикнул он, указывая на незаметный проход за одной из колонн. — Старый туннель для прислуги!

— Барт! — выдохнула Элинор. — Ты предаешь свой Дом?

— Я служу вашей семье шестьдесят лет, — старик схватил массивный подсвечник, готовясь отразить новую атаку. — Но то, во что превращается Дом Каз, — это не то, чему я присягал служить!

Мы нырнули в указанный проход, пока старый слуга сдерживал преследователей. Элинор в последний момент оглянулась на верного слугу, но Лириана потянула ее за руку: — Мы не можем помочь ему сейчас! Если выживем, сможем вернуться за ним!

Узкий проход вывел нас в систему служебных коридоров, которые, в свою очередь, постепенно переходили в более древние туннели. Стены становились всё более древними — от средневековой кладки до монолитных плит из неизвестного камня, покрытых резьбой в виде сложных узоров.

Я узнавал эти символы. Это был древний демиургический язык, система управления энергетическими потоками, созданная задолго до того, как на этих землях появились первые человеческие поселения.

— Я знаю эти туннели, — сказал я, касаясь символов на стене. — Они были созданы как часть регулирующей системы. Своего рода "энергетическая канализация" для сбора и перенаправления избыточных потоков силы.

— И куда они ведут? — спросила Нила, осветившая путь перед нами небольшим светящимся шаром.

— Ко всем ключевым точкам первоначального города, — ответил я. — И за его пределы. Один из туннелей должен выводить к северу, в сторону горного хребта. Это наш путь.

Мы услышали звуки погони — крики и топот множества ног. — Они идут, — предупредила Лириана. — И судя по шуму, их больше, чем раньше.

— Сюда, — я указал на боковой проход, который спускался еще глубже под землю. — Если я правильно помню, этот туннель ведет к подземной реке.

Мы поспешили вниз по сужающемуся проходу, который постепенно становился всё более влажным. В воздухе появился запах сырости и озона. Наконец туннель вывел нас в огромную подземную пещеру, через которую протекала бурная река, уходящая в темноту под низким сводом.

— Этот поток выведет нас за пределы города, — сказал я. — Но путь опасен. Течение сильное, а в некоторых местах проход настолько узок, что придется проплывать под водой.

Звуки погони стали отчетливее. Выбора не оставалось. — Прыгаем вместе, — решил я. — Держимся рядом. Хранитель Памяти создаст вокруг нас воздушный пузырь, если придется нырять.

Мы вошли в холодную воду, которая мгновенно подхватила нас, унося в темноту туннеля. Последнее, что я увидел перед тем, как пещера исчезла из виду, были светящиеся глаза Алексиса и других Просветленных, стоящих у кромки воды и смотрящих нам вслед.

Подземная река несла нас сквозь извилистые туннели, то расширяющиеся в просторные пещеры, то сужающиеся настолько, что приходилось нырять под нависающие скалы. В самых опасных местах Лириана активировала Хранитель Памяти, создавая вокруг нашей группы защитный пузырь, позволяющий дышать даже под водой.

После, казалось, бесконечного путешествия, поток вынес нас в более широкий канал, где течение замедлилось. Я помог остальным выбраться на каменный выступ, напоминающий примитивную пристань.

— Мы прошли под всем городом, — сказал я, отжимая воду с одежды. — И теперь находимся за пределами городской стены, примерно в трех милях к северо-востоку от Аркхейма.

Мокрые, озябшие, но живые, мы поднялись по каменным ступеням, высеченным в скале. Ступени вели к узкому проходу, который постепенно расширялся, и наконец, преодолев последний подъем, мы вышли на поверхность.