(не) Моя Жена (СИ) - Байм Елена

А значит, был кто-то еще. Кто грамотно управлял игроками, расставляя людей, как шахматные фигуры на доске и играя их жизнями.

Берта ушла, а я прислушалась, параллельно оглядываясь по сторонам в поиске острых и тяжелых предметов.

Странно, но женский тембр мне показался смутно знаком, а когда раздался грустный мальчишеский голос, я сразу поняла, что за незваные гости пожаловали к нам. И обрадовалась.

Спешно поправила платье и направилась прямиком к ним.

Томми, ну конечно же, этот славный мальчишка, похищенный бандитами, и который сидел со мной в охотничьем домике, когда мы пряталась от волков.

— Леди Адель! — завидев меня, Томми бросился вперед и обнял за талию. Я с радостью обняла в ответ.

— Тетя Адель, я так скучал по вам, хотел прийти, но мама не разрешила, сказала, что вина большая у нее перед вами, вы не захотите на нас и смотреть.

Я встряхнула его шевелюру рукой, приветливо улыбнулась и ответила:

— Ну ты что, Томми, я всегда рада видеть тебя. Проходи.

Мальчик замялся и посмотрел на стоящую у двери мать. Встретившись со мной взглядом, женщина стыдливо опустила глаза, сгорбилась и попыталась сделать шаг назад, но остановилась в нерешительности.

И с дрожью в голосе прошептала:

— Прошу, помогите нам, мне не к кому больше идти. Я понимаю, я много совершила ошибок, принесла горе в вашу семью. Но теперь… мы с Томми… нам негде жить. Низину затопило и наш дом… наш дом…

Не сдержавшись, женщина зарыдала навзрыд, закрывая лицо своими мозолистыми от тяжелого труда ладонями, и села на деревянный пол.

Томми рванул было к матери, но я его задержала.

— Берта, иди, проводи прошу мальчика и накорми. Нам надо поговорить.

Няня одобрительно кивнула, и бросив подозрительный взгляд на женщину, удалилась, захватив Томми.

— Пойдем малыщ, я как раз напекла булок с повидлом, идем.

Томми всю дорогу оборачивался, глядя на мать, но почувствовав запах свежеиспеченной выпечки — ускорился и чуть ли не стрелой просочился на кухню. А я стояла и смотрела в глаза его матери.

— Прошу, простите меня. Я не желала вам зла. Я мать…

— Я понимаю. — перебила, потому что знала, насколько сложно сделать выбор между своей кровинкой и чужой жизнью. — Рассказывайте, что приключилось. Но для начала встаньте.

Женщина медленно поднялась с колен, вытерла тыльной стороной ладони слезы и принялась рассказывать.

Что-то в лесу произошло, потому что река, протекающая неподалеку, вдруг изменила путь и затопила их огород и дом.

Они с Томми максимально попытались спасти еду и одежду, собрали пять мешков.Но в этом доме теперь невозможно жить.

А из деревни в свое время ее прогнала свекровь, распространив гнусную ложь, что Томми народился не от мужа, погибшего в сражении с диким зверем, а от соседа..

Я задумалась. Мне было жалко женщину и ребенка. Но чтобы им помочь нужен совет Ксавьера или Дариана, поэтому лучше дождусь возвращения мужа. Посоветуюсь с ним.

Ну а пока, предложила ей пройти и с нами поесть. Женщина нехотя, но согласилась. Хотя судя по тому, как загорелись ее глаза при виде обычной похлебки, ей очень хотелось поесть ...

111. История гостьи

Мы сидели вчетвером за столом на кухне. Я видела, что женщине очень неловко. Держа ложку рукой, она водила ей по тарелке, бросая исподлобья растерянный взгляд на меня.

Признаюсь, в такой напряженной обстановке мне тоже не лезла похлебка в рот. Скажу больше, меня затошнило. Вот до чего доводит самовнушение! А может все дело в том, что я наелась до этого лука?

Фууу, больше не буду его есть. Сама не знаю, как это вышло, на автомате.

И в этой тоскливой и неудобной тишине было лишь слышно, как хрустит аппетитно Томми свежими булками, быстро и с нетерпением поглощая горячий суп.

Первой не выдержала женщина.

— Забыла представиться, я Роза Руж. И я не хотела бы, чтобы вы думали обо мне плохо.

Я решила из вежливости возразить, но впервые она меня перебила.

— Прошу, дайте мне возможность выговориться и хоть немного оправдаться в ваших глазах. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне слишком плохо. Я мать. И из-за этого сделала то… что сделала.

Женщина сникла, опустила голову, но тут ей на помощь пришла Берта.

Она кивнула, пододвинула ей выпечку и приободряюще произнесла:

— Говори, говори, девонька, я же вижу, на душе у тебя неспокойно. А тут все свои. Одни бабы. Поймем. Обещаю, судить не будем. Ой, Томми, раз поел, нарви, пожалуйста, в огороде зелени, и принеси, а то колени болят, совсем старая стала.

Мальчик довольный побежал в огород, возгордившийся данным ему поручением. А Роза … обвела нас взглядом, вздохнула и начала рассказ. Со своей юности.

Как будучи девчонкой полюбила соседского парня. Как были счастливы, встречаясь тайком, как строили планы, а потом их застукал его отец. Потребовал разойтись, так как она была сиротой и жила приживалкой у своей тети. Ни приданого, ни своего угла.

Но оказалось, что она в положении. Тогда ее Томас встал в позу и заявил перед отцом, либо он с ней, либо уходит. Отец согласился, закрыл глаза на то, что с нее нечего взять. И дальше шли четыре счастливых года.

Она была счастлива со своей семьей: мужем и сыном. Но пришла беда. В лесу завелись хищные чудовища и убийцы.

Староста собрал из местных отряд. Ее муж был самим сильным, поэтому вызвался в первых рядах, чтобы защитить свою семью. И погиб.

А через день пришли императорские воины и зачистили лес. Только с тех пор ее глаза не просыхали.

И вдобавок к смерти любимого, его отец потребовал освободить дом. Его новая молодая жена, которая ранее заглядывалась на ее мужа, оговорила, сказала, что Томми — не его внук, а нагулянный от другого соседа.

Отец Томаса рассвирепел. Оттаскал ее за волосы по всей деревне, а потом вышвырнул, заявив, если покажется ему на глаза, или ее ребенок, отходит поленом, да так, что не смогут вставать.

На этих словах женщина зарыдала. И я тоже пустила слезу.

Берта подошла к Розе, приобняла:

— Поплачь, поплачь Розочка, авось полегчает…

— А потом… потом… моя тетя прогнала меня, сказала не нужны ей грязные сплетни. Сама нагуляла, сама и расти. Я взяла Томми на руки, за спину нагрузила мешок с вещами, что порвала и раскидала по огороду мачеха мужа, и пошла в лес. Все, что было из еды, я оставила сыну.

На удивление, звери нас не трогали, шли в обход стороной. А когда ночью Томми замерз, а мне не в чего больше было его укутать, к нам медленно подошла волчица.

Маленькая, невзрачная, серая, она толкнулась мне мордой в живот и легла рядом с нами. От холода и голода у меня не было сил отползти или же закричать.

Так и проспали всю ночь, согретые мехом и теплым телом волчицы. А утром подле меня лежали орехи. Да много.

Я сытно перекусила, приподнялась, разбудила Томми, и к нам снова вышла волчица. Она словно звала за собой.

Я послушалась и пошла. И минут через двадцать мы набрели на охотничий дом.

Животное скрылось, а я радовалась, словно ребенок. У меня снова был кров. Свой дом. Там мы и жили. Звери не трогали. Я устроила огород. А по утрам втайне ходила в деревню и забирала корзины с грязным бельем.

Стирала в лесу, в родниковой воде, и на следующий день возвращала. Так и жили. Пока… однажды в наш дом не пришли наемники.

Они расспрашивали про герцога, а когда поняли, что толку от меня нет, отобрали сына, а мне сказали, что следует выполнить. А если вернусь без ключа от сокровищницы, то Томми убьют.

Женщина закрыла ладонью глаза и во второй раз зарыдала, так и уткнувшись в плечо нянюшки Берты.

И тут словно вихрь на кухню ворвался ее сын.

— Матушка, смотри, я большой, а ты говорила — маленький. — торжественно выкрикнул вернувшийся мальчуган, неся охапку с корнем вырванного зеленого лука.

Мы все дружно кивнули и рассмеялись.

И тут раздался стук в дверь. И сразу же на весь коридор прогремел мужской бас.