Бриллиантовый холостяк. Трилогия (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна

С другой стороны, если, вопреки уверениям Офелии в невозможности, сумею повысить свою «базу», то мне туда?

Ну и кое-что ещё… У Офелии второй, у Бертрана минимум четвёртый – я правильно понимаю, что жених, вероятнее всего, прекрасно увидит истинное состояние моего платья?

Не в силах промолчать, я задала этот вопрос, но опекунша не смутилась:

– Ой, да зачем ему? Мужчины такие вещи не разглядывают и даже не замечают. А если и заметит, то что такого? Он ведь не ждёт, что ты, в нашем-то положении, будешь одеваться у лучших портных? Конечно мы применили иллюзию. Что же ещё?

Кажется логично, но меня передёрнула. Ложь была какой-то мелкой.

И снова вспомнился Дрэйк. Кажется, применяя иллюзию мы жёстко нарушаем какие-то правила. «Вам не простят» – сказал тогда рыжий.

Я даже собралась уточнить у Офелии, но потом поняла, что лучше позже. В данный момент надо успокоиться, собраться с мыслями и сосредоточиться на встрече с Бертраном. Жених хочет права на родовой артефакт… А сам артефакт, как понимаю, уже у него?

Внутри шевельнулась даже не жадность, а чувство собственности. Только спросить у опекунши как этот артефакт выглядит и чем отличается от обычных, не родовых, я уже не могла – слишком велик риск перегнуть.

Поэтому пришлось сделать очередной глубокий вдох и, выпрямив спину, приготовиться ко встрече с Бертраном. Вдруг я развела паранойю, а жених нормальный? Бывает составишь представление о человеке по слухам, а в реальности он вообще другой.

***

Особняк, к которому мы подъехали, тоже стоял на широкой улице, но граничил с островком городского парка.

Я увидела величественные колонны, идеально ровную штукатурку и высокие окна, сверкающие чистотой.

На фоне голубого, украшенного клочками облаков неба, выглядело красиво, и я приободрилась, а минутой позже, когда открылась дверца экипажа, моя бровь плавно поползла вверх.

Офелии помогал слуга – шумно пыхтя, опекунша выбралась из транспортного средства и благодушно заохала. В случае со мной слуга наоборот отстранился, и на первый план вышел высокий статный мужчина с лёгкой улыбкой на губах.

Он был очень даже хорош – высокий, с тёмными волосами до плеч и чуть раскосыми голубыми глазами. Стильный тёмный камзол, расстёгнутая верхняя пуговица белой рубашки, внимательный обжигающий взгляд.

Я аккуратно вложила пальчики в его огромную ладонь, а делая шаг на ступеньку, поскользнулась и очутилась в весьма интригующих объятиях. Прежде, чем успела отстраниться, услышала хриплое:

– Леди Алексия, я несказанно рад встрече.

Ещё миг, и меня словно невзначай прихватили за зад.

Учитывая антураж, который плотно ассоциировался с этикетом и прочими приличиями, вышло внезапно. Не взволновало, но удивило, а в голове мелькнула мысль – а жених-то тот ещё ловелас.

– Жду не дождусь, когда мы с вами… – добавил он, выразительно обрывая фразу и предлагая додумать. Не знаю, смогла бы сообразить настоящая Алексия, но я, разумеется, поняла.

Интере-есно.

Вот только…

– Ах, Корифий, не смущайте мою девочку, – то ли в шутку, то ли всерьёз возмутилась Офелия.

Стоп. Корифий? Не Бертран?

Я не ханжа, никогда ею не была, но тут аж вскипело. Что за ерунда происходит? Кто этот охреневший человек?

Моё напряжение и взгляд исподлобья были восприняты с этакой иронией. Корифий всё же отступил, но смотрел по-прежнему весело, а вот Офелия… Реакции «мадам» я вообще не поняла.

Она за или против? Блюдёт мою честь или потворствует непонятным приставаниям?

– Корифий, будьте добры, – сказала толстушка уже строже. – Воздержитесь!

Слуги, которые присутствовали при всей этой сцене, реагировали так, будто перед ними мраморные статуи. Словно тут, возле экипажа, произошло чуть меньше, чем ничего.

– Та-ак, – очень тихо, почти беззвучно, пробормотала я.

В моём родном мире говорили, что умение жить в неопределённости – самый полезный навык. Его-то я сейчас и применила. Отбросила ожидания и перешла в позицию наблюдателя. Какие ещё сюрпризы выкатит новая жизнь?

Увы, но выкатила она в прямом смысле… Когда мы поднялись по ступеням и очутились в просторном холле, из противоположной двери появился неприятного вида старик. Он выехал на кресле-каталке, а слуга, который вышагивал рядом, зачем-то объявил, причём самым торжественным тоном:

– Его светлость лорд Бертран!

М-да. Как всё-таки хорошо, что мне не восемнадцать. В тридцать плюс подобные сюрпризы воспринимаются спокойнее.

Я выдержала и продолжила наблюдать.

Минута вежливого молчания. Старик подъехал к нам, активно накручивая ручку присоединённого к колёсам механизма, и Офелия начала расшаркивания. Опекунша присела в глубочайшем реверансе, засветив декольте пред всеми, и залилась соловьём.

Мол, как же мы счастливы! Как благодарны… Как желаем лорду Бертрану процветания и долгих лет. И отдельно – как я, Алексия Рэйдс, мечтаю о нашей с ним свадьбе. Просто сплю и вижу! Каждый мой день начинается с радостных восклицаний о предстоящем событии. Каждая ночь наполнена мечтами о том, как входу в этот дом.

Бертран молчал. Было очевидно, что он не верит ни единому слову. Но лорд позволял Офелии распаляться, а когда толстушка наконец выдохлась, уведомил:

– Стол уже накрыт. Позвольте пригласить вас на чай?

Офелия дёрнулась, а мой желудок привычно свернулся в голодную трубочку. Правда через миг расправился и превратился в монстра. Какой чай? Дайте нормальной еды!

Наваристый суп, окорок, краюху хлеба. Картошки, колбасы, чего-нибудь сытного. Покормите нормально хотя бы раз!

Но безмолвные крики анорексичного тела никто не слышал, а в гостиной, куда нас проводили, обнаружились только чай и пирожные. При приближении к столу Офелия умудрилась ущипнуть меня за бок и шепнуть:

– Ничего не пробуй, Алексия, а то я тебя знаю. Начнёшь есть и не остановишься. А у тебя свадьба, и ты должна быть хороша.

Она правда так считает? Действительно думает, что если морить голодом, то через пять дней я буду огурчиком? Да если так продолжится, Бертран поведёт к алтарю зомбиобразного скелета. Впрочем, нет. Не поведёт.

Хоть убейте, но за лорда не выйду!

Очередной внимательный взгляд на старика, и я признала, что простого «нет» тут не хватит. Устраивать истерики тоже глупо, уж чем, а слезами таких как Бертран не проймёшь. Нужно подключать мозг.

Интерес лорда далёк от любовного, это очевидно. Значит, необходимо понять, что именно ему нужно и найти компромисс.

Цели Бертрана – главный вопрос. А второй и второстепенный – кто такой Корифий, и что это, на выходе из экипажа, было? Брюнет, кстати, никуда не делся. Прямо сейчас вёл себя прилично, однако покидать нас не спешил.

Он устроился за столом, по левую руку от хозяина дома. Хотелось принять Корифия за наёмного сотрудника, но нет. Они с Бертраном были неуловимо похожи, и то, как Корифий держался, говорило о родстве.

Именно он, а не слуга, подал Бертрану поднос с непонятными миниатюрными пирожками, и он же насыпал сахара в стариковский чай.

– Как поживаете, леди? – спросил лорд, едва мы тоже устроились.

Вопрос адресовался Офелии, и та аж засияла:

– О! Вашими усилиями, вашей помощью, прекрасно!

Я нервно скрипнула зубами. Прекрасно, угу.

– А что случилось на приёме у Моривалей? – Бертран кашлянул. – Мне доложили, что моей невесте стало нехорошо?

«Моя невеста» прозвучало примерно как «моя кобыла». Впрочем, нет, к кобылам относятся лучше. Меня воспринимали как нечто неодушевлённое.

– Ой, да всё в порядке. С нами, девушками, случается. Тут в обморок, там в обморок… Хи-хи! Не стоит воспринимать всерьёз.

– Говорят, у Алексии был перепад магической силы? – Все улыбочки Бертран пропустил мимо, остался по-деловому равнодушен.

– Ну, может и был, – пожала плечами Офелия. – Кажется. Но перепады-то тоже… Сами знаете. С кем не бывает?

Надо было молчать. Ох, надо! Тем более я обещала толстушке держать свою неадекватность при себе. Только тема оказалась слишком интересной и, разведывая что к чему, момент с собственным обмороком я упустила.