Карта короля (СИ) - Кас Оксана

Как он и думал, парковка перед входом была практически пуста — всего пара машин. Сюда, правда, можно приехать и на общественном транспорте, но, опять же — кто попрется в такой парк в понедельник утром?

Хару не сразу вышел из машины, минут десять посидел, приходя в себя — первая самостоятельная поездка оказалась очень нервной, нужно было отдохнуть. Потом, закинув на плечо полупустой рюкзак, направился к входу. Нашел там традиционную для таких мест большую карту с пешими маршрутами, еще раз изучил тот, что выбрал сегодня утром, и смело тронулся в путь.

Козырек кепки закрывал от яркого солнца, в кожаной куртке было удивительно не жарко. Для удобства путников дорогу сделали достаточно широкой, выровняли. Но давно не было дождя, поэтому кроссовки поднимали небольшие облачка пыли. Пахло хвоей и чем-то цветочно-медовым, хотя цветов не было видно. Вокруг — можжевельник, высокие сосны казались такими старыми, словно застали еще эпоху Корё, на лиственных деревьях уже начинали распускаться листья. И так тихо… Если подняться на вершину, можно насладиться видом на Сеул. Но Хару устал от Сеула, ему хотелось быть ближе к природе.

Пешие прогулки прекрасно подходят для того, чтобы привести мысли в порядок, подумать о том, что произошло в последнее время, и что его ждет в будущем. В марте исполнился год, как Антон и Хару стали одним человеком, а он из-за нервной подготовки к фанмитингу пропустил эту дату.

Год — не так уж много. Но сколько же всего произошло за это время!

Вспоминая прошлое, Хару на многое смотрел иначе. Снял розовые очки, так сказать. Например — образ дедули все же несколько померк. Когда Хару только осознал себя, дедушка казался ему самым умным, справедливым и дальновидным. И он действительно такой, но… если бы Хару просто знал, сколько стоят дедушкины часы на кожаном ремешке, он бы сейчас активно готовился к поступлению в университет, рассчитывая на то, что их можно продать подороже… Почему дедушка не сказал? И прямо не спросишь — это ведь именно любопытство, а дедушка воспримет это как… обвинение в том, что Хару занесло в индустрию развлечений. К тому же… не факт, что Хару решился бы попросить их продать. Ему бы, наверное, было стыдно требовать такое: родители ведь не обязаны обеспечивать обучение детей. Но удивляло именно то, что дедуля скрыл тот факт, что у семьи вообще еще было, что продавать.

Да и так ли плохо Хару сейчас? С нервами, конечно, нужно что-то делать, он сам себя в психушку сведет такими темпами, но сожалений не было. И не только потому, что он очень хорошо заработал за этот год.

Пожалуй, ему нравится быть айдолом.

Есть, конечно, крайне раздражающие моменты, но где их не бывает? Ему нравится петь, нравится выступать… что уж скрывать — ему нравится быть в центре внимания. Нравится, что здесь он может… как бы сказать? Он как будто рожден для сцены — внешность, голос, абсолютный слух, ему легко дается общение с фанатами. Да и многие другие вещи оказались интересны. Работать с Роуном, например. Или придумывать всякие штуки на совещаниях креативного отдела. Это сложно, нервно, но… Хару уже не готов от этого отказаться. Он не уверен, что останется айдолом, но быть каким-нибудь певцом-балладником — вполне вероятно.

Только нужно придумать, как не сойти с ума в такой атмосфере.

Он еще не разговаривал об этом с психологом, но уже примерно представлял, какие советы получит: по возможности соблюдать режим, следить за эмоциональным состоянием, вести дневник, не забывать о нормальном отдыхе. И это вроде как очевидно, но в периоды сильного морального напряжения он начисто забывает о том, как важно заботится о себе.

Пешая прогулка словно очищала голову от лишнего. Запах хвои наполнял тело энергией, а звуки природы заставляли счастливо улыбаться. Где-то минут через сорок простой пешей прогулки Хару поднялся на холм. Здесь стояла широкая лавочка. Хару поставил на нее рюкзак, сел сам. Стянул бейсболку, побрызгался спреем spf — он знает свою кожу, она на таком ярком солнце сгорает слишком быстро. Снял куртку, оставшись в тонком лонгсливе. Достал из рюкзака термос с кофе и онигири с тунцом. Никогда еще простая еда не была такой вкусной. Он сидел на лавочке, щурился от яркого солнца, наслаждался тишиной и красивым видом… Всё будет хорошо, он научится с этим справляться.

Постепенно в голове формировалось что-то вроде Плана. План был не совсем четкий, без определенных тезисов. Хару просто отмечал, над чем ему нужно поработать: находить время на отдых, отслеживать свое эмоциональное состояние, хорошо питаться. Он справится.

.

Выбор в ларьке с сувенирами у входа в парк был совсем скудным, большая часть полок вообще оказались забиты водой и печеньем — это еще и магазинчик с продуктами. Хару же очень хотелось что-нибудь купить на память о прекрасной прогулке.

— Вы же айдол? — удивленно уточнил женщина-продавец.

Ей было лет сорок, кожа загорелая до кофейного оттенка, застарелые шрамы от акне на щеках и подбородке, тонкие губы с опущенными уголками и узкие глаза. Весь ее внешний вид говорил о тяжелой судьбе. Внешность все же дает заметные привилегии: если ты некрасив, тебе тяжело найти работу. Малопопулярный ларек где-то в горах, наверняка и зарплата мизерная…

— Да, я айдол. Из группы Black Thorn, — ответил Хару.

Улыбка преобразила ее лицо, она словно засияла изнутри:

— Какой красивый! И высокий! А почему один? Я думала, айдолы всегда ходят с кем-то.

— Захотелось побыть одному, вот только вернулся с пешей прогулки, — Хару тоже улыбнулся.

Женщина тут же начала его расспрашивать — какой маршрут выбрал, почему не пошел смотреть на Сеул, понравилось ли, зачем он зашел в магазинчик. Когда узнала, что Хару хочет что-нибудь на память, открыла нижний ящик под стендом с сувенирами:

— Вот тут дорогие товары, от Министерства Туризма. Места мало, поэтому мы на весну их убираем. У нас основной поток иностранцев осенью, сейчас только местные ходят.

И начала выставлять коробки. Там действительно сувениры были поинтереснее и гораздо дороже. Даже магнитики на холодильник, и те лучшего качества. Но Хару быстро нашел то, что ему понравилось — большую фотокнигу на английском, внутри минимум информации о крепости, флоре и фауне, несколько легенд об этих местах. Но больше, конечно, фотографий.

Хару добавил к книге пару открыток, бутылку воды, расплатился и направился к машине.

Обратно возвращаться было уже проще — четыре часа дня, трафик в такое время относительно свободный. Хару оставил машину в специальном гараже Каннам-гу, до общежития дошел пешком, нацепив маску на лицо. В городе было шумно, но в загазованном воздухе все равно ощущался легкий цветочный запах — сезон цветения в самом разгаре.

Он зашел в книжный, купил себе дорогущий ежедневник — будет в нем вести дневник — заодно взял пару книг в дорогу, романы европейских авторов для мамы, плюс самоучитель французского языка. Язык за два дня он, разумеется, не выучит, но хотелось бы хотя бы понимать, сколько денег он должен за круассаны. Из-за мыслей о деньгах вынужденно перестроил маршрут — свернул к банку. Обменял деньги на наличные евро. Случай с винтажным магазином в Японии показал, что надеяться на банковские карты глупо. Из-за этого направился к давно знакомому магазину с мастерской — купил себе портмоне ручной работы, потому что носить наличку просто в кармане даже как-то несолидно. К тому же, на улице становится все теплее, свои любимые меховые угги уже не наденешь, а в самолете удобнее будет лететь в каких-нибудь тапочках. В Корее не проблема найти себе представительскую обувь, которая, по факту, все же похожа на тапки. Мужские мюли — туфли без задника — оказывается, тоже существуют. Хару в специализированном магазине выбрал те, которые издалека похожи на достаточно официальную обувь: продавец назвал их «лоферами». Подумав, Хару купил такие и дедушке — качество у обуви хорошее, будет удобно прогуливаться по району.

Из-за всех этих покупок его перемещение по Каннам-гу было похоже на попытки «замести следы». Еще пришлось и домой зайти, чтобы оставить подарки для родных. Но настроение все равно было просто замечательным. В общежитии разобрал покупки, сделал первую запись в дневнике, начал потихоньку готовится к отлету.