Драконья сталь. Дилогия (СИ) - Геярова Ная

Кайар сунул руку под рубаху и вытащил висевший на нитке камень – черный, как алтарь, с неровным белым символом.

Эйла глянула на меня и кивнула. Я поняла: это и есть сельский морок.

А Кайар продолжал:

– Собрались мы в полночь, все вокруг того камня. Сель пришла, а с ней жрица и еще несколько ведьм. Нас толпой вокруг камня собрали, а сами кругами ходить начали. Жрица в это время что‑то на камне вырисовывала, символы какие‑то. А ведьмы ходят и ходят... Сель что‑то заунывное пела... Словами непонятными... А потом мы увидели, как серый туман из‑под камня потянулся. Испугались, убежать хотели... да только ноги в земле увязли. Последнее, что помню, – как один за другим исчезали в густом тумане жители моего селения.

Он вздохнул.

– Пару раз я в себя приходил... – Кайар взглянул на меня. – Точно, помню я тебя. Была у нас настоятельница храма Эсталиона и девчонка с ней... Настоятельницу ту Рейли звали. Хотел я тогда рассказать ей, что неладное тут творится, а у меня будто немощь какая‑то: слово сказать о Сель и храме темном не могу. Да и вел себя так, словно сверху мной руководили. Домой вас завел. И дочки мои тут, и жена, и все угощают, добрые такие... и селяне дружные... Но все мы как во сне, в хорошем таком сне, где Инари богатое, развивающееся село. И понимал я, что мы под воздействием, а сделать ничего не мог.

А стоило Рейли уйти, как снова вошла домой Сель, насмешливо улыбнулась: «Ну что, пожили денек, папенька? Пора возвращаться». И пальцами щелк – и снова я ничего не помню.

Он с тоской посмотрел на женщину и девушек, сидящих на другом конце лавки.

– Сгубил я, выходит, все село... И семью сгубил.

– Жена? – уточнил Кай, проследив за его взглядом.

– И дочки... – всхлипнул мужчина и тут же порывисто повернулся к нам. В его глазах вспыхнула такая надежда, что мне стало тошно.

Кайар заерзал, голос его заметно повысился:

– Вы же пришли нас спасти? – переходя на истеричный визг, спросил он. – Вы же...

Эйла дула ему в лицо щепотку трав и что‑то прошептала. Глаза Кайара помутнели, он вновь остекленевшим взглядом уставился в стену.

– Ты что сделала? – шепотом спросил Николас. – Может, мы могли бы еще что‑то узнать у него?..

Лекарка покачала головой.

– Он бы сейчас кричать начал, молить, просить... Всех ведьм сюда созвал бы.

Мы с Каем переглянулись.

– Пожалуй, все, что могли, мы уже узнали, – сказал староста. – Уходим.

И мы все так же через окно покинули дом главы селения Инари.

По пути к ребятам, ожидавшим нас в овраге, Николас ворчал:

– Мы должны были освободить его! Хотя бы его. Может, он еще что‑то знает.

Эйла холодно посмотрела на него:

– Мы должны дойти до Нарлара. Это я понимаю. А если бы мы хоть одного жителя забрали с собой – думаешь, ведьмы бы этого не заметили? А это, между прочим, ведьмы храма Темной Луны, и, судя по тому, что мы уже узнали, служительницы темного культа, каким‑то образом связанного с искаженной магией. Ты серьезно думаешь, что мы можем дать им отпор? Не сейчас.

Кай положил руку на плечо Николаса:

– Она права. Нам нужно выбираться отсюда. И чем быстрее достигнем Нарлара, тем лучше. Уже там все расскажем Дэю, пусть он решает, что делать с жителями Инари. А рисковать ребятами я не стану.

Николас тяжело вздохнул и поплелся следом за нами.

А я еще раз оглянулась на селение. Меня мучил всего один вопрос: как все они связаны... Сель, Нейт, храм Темной Луны и искаженная магия.

Глава 10

Никогда не думала, что объятия моей наставницы могут накрыть меня такой волной эмоций. Она встретила нас едва мы шагнули за ворота новой академии в Нарларе. И как‑то незаметно меня отстранили от остальных ребят, и я оказалась в кругу ведьм Эсталиона. Рядом осталась только Эйла, ошарашенно оглядывающаяся на женщин.

Рейли тут же подошла ко мне.

– Нас час назад предупредили, что возвращается группа младшего когтя. Попросили встретить. Но я и подумать не могла, что ты с ними… – удивленно произнесла она.

Я уже приготовилась к выговору, но вместо этого наставница вдруг обняла меня.

И стоило мне оказаться в ее объятиях – все напряжение последних дней прорвалось наружу. Я уткнулась в ее шею, с наслаждением вдыхая привычный и такой родной аромат. От наставницы по‑прежнему пахло травами и зельями, а еще – чуть‑чуть мятой. Раньше, едва учуяв этот запах, я влетала в свою комнату в храме Эсталиона, хватала первую попавшуюся книгу и делала вид, что учусь. А теперь… сердце колотилось сильнее, горло перехватило, и мне пришлось зажмуриться, чтобы не расплакаться.

Я чувствовала, как дрожат ладони Рейли, когда она гладила меня по голове и сдавленным голосом шептала:

– Безрассудная девчонка! Как ты посмела сбежать? Я чуть с ума не сошла, когда узнала! И куда? В военную академию! Ох, Шайра… – голос, всегда строгий, сейчас звучал для меня как голос самого родного человека. В нем было столько тепла и переживания. Я слышала это в ее хриплом, надрывном шепоте: – Как же я рада, что ты осталась жива…

Я виновато опустила голову, но все еще оставалась в ее объятиях. Мне хотелось как можно дольше погреться в тепле ее рук, вдыхать знакомый запах и слушать этот голос.

От счастья я сама дрожала, а в голове стучало, словно набатом:

«Они живы. Они живы. Они живы…»

– И все же… – Рейли чуть отстранилась. Я подняла голову и посмотрела ей в глаза. Боги, какое же это счастье – снова видеть ее глаза! В них горела теплая, нежная искра. – Мне рассказали, что ты пыталась спасти отряд. И Кая с Николасом смогла укрыть щитом… хотя могла бы спасти себя. Но ты отдала свою силу ради них. И нет, я не сержусь, что ты покинула храм и сбежала. Ты увидела свой путь. Ты все сделала правильно. Я очень горжусь тобой, Шайра.

Я затаила дыхание.

Сердце пропустило удар. Эти слова… Я даже представить не могла, что Рейли когда‑нибудь скажет мне нечто подобное. Я так боялась, что она не простит моего побега… Боялась, что наставница обрушит на меня свой гнев, и когда‑то для меня легче стало уничтожить храм, чем услышать ее упреки и узнать, что я больше не принадлежу к храмовницам Эсталиона.

«Вот оно»... – призналась я себе. Я до дрожи боялась не того, что ведьмы, сплотившись, могут оказать сопротивление драконам, а того, что Рейли возненавидит меня. Я боялась увидеть в ее глазах пустоту и ненависть… и потому закрывала их огнем драконьего пламени.

И вот настоятельница стоит передо мной и говорит, что гордится мной. Что считает правильным мой побег, что это был мой выбор…

Ком в горле растворился приторной горечью, и на глаза все‑таки навернулись слезы.

– Нет, нет… – в ее голосе зазвучала привычная строгость. – Ведьмы Эсталиона никогда не показывают слез. Ты же помнишь…

– Я помню, – я тут же вытерла проступившие слезинки рукавом. – Ведьмы Эсталиона не плачут.

– Тем более от радости, – заметила настоятельница.

Она взяла меня за руки, и мы повернулись к входу в новую академию. Я стояла и смотрела на остальных ведьм Эсталиона и никак не могла успокоить бешеный стук сердца. А потом мой взгляд упал на Илану. Она находилась среди остальных.

Я бросилась к ней.

– Илана! – воскликнула я, протягивая к ней руки.

– О‑о‑о… – простонала та, но обнять позволила и сама слегка приобняла меня. – Ты не меняешься. Хотя то, что ты жива, для меня уже чудо большее, чем я ожидала. Учитывая твой характер, я не сомневалась, что ты попала в какую‑нибудь жуткую передрягу…

– А мои знания в колдовстве ты не учитывала? – прищурилась я.

Илана хмыкнула.

– Да ладно... Никакое колдовство не спасет от твоего умения влипать в истории. Я всех богов умоляла, чтобы ты выжила…

– Они тебя услышали, – улыбнулась я.

Ведьма возвела глаза к пасмурному небу.

– Еще бы! Я такой алтарь себе в комнате устроила – залюбуешься. – Она посмотрела на меня. – Я мечтала снова увидеть тебя. Хотя бы для того, чтобы высказать все, что думаю о твоем побеге! Меня неделю заставляли чистить сортиры из‑за того, что я тебя упустила!