Осколок Демиурга. Пробуждение (СИ) - "Ал Эш"

«Осторожно справа!» — предупредил Эрин, но было поздно.

Просветленная вставила черный кристалл в основание цилиндра. Мгновенная вспышка ослепила всех в куполе, и я почувствовал, как энергетическая структура, над которой я работал, начинает неконтролируемо трансформироваться.

— Нет! — закричал я, пытаясь остановить процесс.

Но черный кристалл уже начал взаимодействие с Кристаллом Схождения. Я ощутил, как глубоко под Академией древний стабилизатор меняет свою структуру, становясь точкой сопряжения между нашим миром и Бездной.

Малфориан в своей энергетической форме засмеялся:

— Всегда планируй альтернативные варианты, старый друг. Этому я научился у тебя.

Энергетическая буря внутри купола усиливалась. Я пытался стабилизировать процесс через Звездный ключ, но мощности артефакта не хватало против комбинированного воздействия Малфориана и черного кристалла.

В отчаянии я обратился к последнему средству — собственной демиургической сущности, которая все еще была ограничена человеческим телом. Я начал расширять свое восприятие, погружаясь глубже в структуру реальности.

«Азраэль, это опасно!» — предупредил Эрин. — «Твоя сущность еще не полностью восстановилась!»

«У нас нет выбора», — ответил я. — «Либо это, либо мы проиграем».

Я сконцентрировался и начал выпускать свою истинную силу. Вокруг моего человеческого тела возникло слабое свечение — не ослепительное сияние полноценного Демиурга, но отблеск той силы, что когда-то была моей. Я направил эту энергию через Звездный ключ, пытаясь перехватить контроль над Кристаллом Схождения.

Сознание Эрина сплелось с моим теснее, чем когда-либо прежде, давая мне новое понимание человеческих аспектов магии — интуитивного, эмоционального, спонтанного. Это дало дополнительный импульс.

Но даже с этой силой я мог лишь замедлить процесс, а не остановить его полностью. Черный кристалл продолжал работать, меняя структуру реальности вокруг нас.

Внезапно Звездный ключ в моих руках начал светиться интенсивнее. Я почувствовал присутствие Элохима — не физическое, но его сущность, заключенная в артефакте.

«Учитель, — услышал я его голос в своем сознании, — не пытайся остановить процесс полностью. Направь его. Используй то, что я показал тебе».

И я понял. Вместо того чтобы бороться с трансформацией, я начал направлять ее, создавая структуру, которая могла бы вместить как порядок, так и хаос в сбалансированной форме. Это была не победа над Малфорианом, но и не поражение — это был компромисс, третий путь.

Энергетическая буря начала стабилизироваться, принимая более упорядоченную форму. Модель Многомерья в центре купола трансформировалась — части, которые выглядели поврежденными, заполнялись кристаллическими структурами, создавая новые связи между изолированными фрагментами.

— Что ты делаешь? — напряженно спросил Малфориан, его энергетическая форма мерцала, пытаясь адаптироваться к изменениям.

— То, чему меня научил Элохим. Не противостоять неизбежному, а направлять его, — ответил я, продолжая работу.

Процесс трансформации расширялся, выходя за пределы купола. Я чувствовал, как энергетические линии распространяются по всей Академии, меняя структуру здания, активируя древние механизмы, спящие тысячелетиями.

Сама Трещина Небосвода, видимая через открытый купол обсерватории, начала меняться — ее хаотичные разрывы приобретали более упорядоченную структуру, похожую на кристаллическую решетку.

Малфориан, поняв, что происходит, попытался прервать процесс, но было поздно. Энергетический поток стал самоподдерживающимся, независимым от его или моего контроля.

— Это не конец, Азраэль, — произнес Малфориан, его энергетическая форма начала распадаться, лишившись источника питания. — Ты лишь создал отсрочку. Трансформация неизбежна.

— Но она будет идти нашим путем, — ответил я, — с сохранением выбора и равновесия.

Его форма рассеялась, оставив лишь эхо смеха. В тот же момент черный кристалл треснул и рассыпался в пыль. Процесс нейтрализации ритуала завершился — не так, как я планировал, но с результатом, который давал надежду.

Звездный ключ снова принял форму восьмиугольного кристалла, но его внутренняя структура изменилась — теперь в нем переплетались нити чистого порядка и контролируемого хаоса, создавая новый баланс.

Я обернулся к Лириане, которая с трудом удерживалась на ногах. Подойдя к ней, я забрал Хранитель Памяти из ее рук и помог ей сесть.

— Получилось? — спросила она, глядя на меня уставшими глазами.

— Не совсем так, как мы планировали, — я посмотрел на ее руку, где следы воздействия энергии Бездны приобрели кристаллическую структуру, похожую на то, что я видел у жителей окрестностей Кристальных пещер. — Но да, мы смогли предотвратить худшее.

Вокруг нас Просветленные в замешательстве отступали. Они чувствовали изменения в энергетической структуре — их насильственная трансформация больше не получала поддержки от первоисточника. Виктор Каз смотрел на свои руки, где кристаллические линии начали упорядочиваться, как если бы кто-то зачищал неаккуратную работу.

— Что... что ты сделал? — спросил он, и в его голосе впервые за долгое время прозвучали человеческие интонации.

— Дал вам шанс на исцеление, — ответил я. — Не полный возврат, но возможность сбалансированного существования.

Томас и другие студенты окружили нас. Их трансформация тоже стабилизировалась — глаза все еще слегка светились, на коже остались голубоватые линии, но изменения не распространялись дальше.

— Что теперь? — спросил Томас, глядя на меня с тем же благоговением, но теперь смешанным с более глубоким пониманием.

Прежде чем я успел ответить, земля под нами содрогнулась. Не разрушительно, но ощутимо. А затем еще раз, и еще. Ритмично, словно пульс.

«Академия меняется», — понял я. Здание восстанавливало свою изначальную структуру Храма Изначальных Знаний, но в новой форме, интегрирующей как старые демиургические принципы, так и элементы Бездны в гармоничной комбинации.

— Теперь, — сказал я, глядя на свет, льющийся через Трещину Небосвода, приобретшую кристаллическую структуру, — теперь мы учимся жить в изменившемся мире. И создаем нечто новое.

Но даже произнося эти слова, я чувствовал, что трансформация только началась. И где-то далеко, за пределами нашего восприятия, Малфориан уже готовил новый план. Это была не победа, а лишь первый шаг в долгом пути к новому равновесию.

Глава 19

Последствия и откровения

Академия дрожала.

Не яростными судорогами разрушения, а ритмичной пульсацией, напоминавшей сердцебиение пробуждающегося существа. Ослепительная вспышка, порожденная взаимодействием Звездного ключа с хрустальным цилиндром, постепенно угасала, оставляя в воздухе серебристые искры, медленно оседавшие на пол, стены и наши плечи.

Я с трудом удерживался на ногах. Высвобождение демиургической сущности через ограниченное человеческое тело истощило меня до предела. Лириана стояла рядом, поддерживая за плечи — странная инверсия нашего обычного положения. Её правая рука от кисти до локтя приобрела голубоватый металлический оттенок с тонкими кристаллическими прожилками, мерцавшими при движении.

«Это выглядит... стильно», — заметил Эрин в нашем общем сознании с нехарактерной для кризисной ситуации легкостью.

«Сейчас точно подходящее время для модных комментариев?» — мысленно парировал я, но не смог сдержать внутреннюю улыбку. Взаимное влияние наших личностей становилось все глубже. Эрин привносил в мое восприятие человеческую непосредственность, а я, похоже, делился с ним своей способностью сохранять ироничную отстраненность даже в критических ситуациях.

— Что происходит с Академией? — голос Томаса, молодого студента, звучал больше восхищенно, чем испуганно.

Вопрос был уместным. Стены зала покрывались тонкой сетью светящихся линий, словно проступали древние чертежи, заложенные в саму структуру здания. Потолок купола, частично разрушенный во время сражения, самовосстанавливался, но не в прежней форме — хрустальные сегменты сплетались в геометрически сложную конструкцию, напоминавшую звездную карту.