Двери бесшумно открылись, словно подчиняясь нашим мыслям.
Покои Эшары оказались неожиданно светлыми и просторными. Стены из светлого камня были покрыты фресками, изображавшими сцены из жизни драконов и людей. Высокие окна выходили на горную долину, заполненную туманом. Всё пространство было организовано вокруг центрального очага, где горел огонь необычного голубовато-золотого цвета.
И там, у огня, сидела она — древняя даже по меркам драконов.
Её человеческая форма казалась хрупкой, почти прозрачной, как будто состояла из тончайшего фарфора. Серебристо-белые волосы струились до пола, а кожа была покрыта едва заметным узором, напоминающим чешую. Но глаза... глаза Эшары были живыми и яркими — два сапфира, светящихся внутренним светом и мудростью тысячелетий.
— Приветствую тебя, дитя Радналов, — произнесла Эшара голосом, который звучал одновременно как шепот и как эхо в пещере. — Подойди ближе, дай мне посмотреть на тебя.
Я подошла к очагу, стараясь двигаться с достоинством, которому меня учила Атина. Эшара протянула руку — тонкую, с длинными пальцами и почти прозрачной кожей, под которой виднелись голубоватые вены.
— Дай мне свою руку, дитя, — попросила она.
Я протянула руку, и древняя драконица легко коснулась моего запястья. Её прикосновение было удивительно теплым.
— Да, я чувствую его, — прошептала она. — Дар Радналов течет в твоей крови. Но есть нечто большее... глубже, древнее. Интересно.
Она отпустила мою руку и жестом пригласила сесть рядом:
— Итак, ты станешь женой Латора Авельтана. Необычный выбор для него. И для тебя.
— Это не совсем мой выбор, — ответила я честно.
Эшара издала звук, похожий на мелодичный смешок:
— Мало что в жизни является полностью нашим выбором, дитя. Даже драконы, при всем своем могуществе, связаны судьбой и древними законами.
Она изучала меня с нескрываемым интересом:
— Знаешь ли ты, что клан Авельтан и род Радналов уже пересекались в прошлом? Очень давно, когда границы между нашими видами были более... размытыми.
Я удивленно посмотрела на неё:
— Да, я знаю о том, как Радналы получили свой дар. И почему до меня он угасал.
— Но многое забыто или сознательно стерто из памяти. Особенно после разделения. Но кровь помнит. Всегда помнит.
Она повернулась к Атине:
— Оставь нас, дитя. Мне нужно поговорить с будущей халидэлой наедине.
Атина поклонилась и бесшумно вышла, оставив меня наедине с древней драконицей.
— Церемония, которую я проведу, — начала Эшара, глядя на огонь, — не просто ритуал. Это магический акт, соединяющий не только тела, но души и судьбы. Ты должна понимать всю его серьезность.
— Я понимаю, — ответила я. — Или, по крайней мере, стараюсь.
Эшара снова улыбнулась:
— Твоя честность подкупает даже дракона, — Она протянула руку к пламени, и оно изменилось, став на мгновение серебристым. — Брак по крови и огню — самая древняя форма союза среди драконов. Во время ритуала ваша кровь смешается, а затем будут освящены пламенем рода Авельтан.
Она повернулась ко мне, и её глаза стали серьезными:
— Должна предупредить тебя: для человека этот ритуал может иметь... непредсказуемые последствия. Особенно для носителя такого древнего дара, как твой.
— Какие последствия? — спросила я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.
— Драконья магия может пробудить то, что дремлет в твоей крови, — ответила Эшара загадочно. — То, что ты даже не подозреваешь, что носишь в себе.
Она снова протянула руку к пламени:
— Ты боишься?
Я хотела солгать, сказать, что нет, но что-то в глазах Эшары требовало абсолютной искренности:
— Да, боюсь, — призналась я. — Но не ритуала или магии. Я боюсь потерять себя, свою сущность. Стать просто... придатком к драконьему роду.
Эшара удовлетворенно кивнула:
— Хорошо. Страх делает нас осторожными, а осторожность помогает выжить. Но знай: настоящая опасность не в том, что ты станешь чем-то иным, а в том, что ты можешь отвергнуть часть себя из страха перед неизвестным.
Она встала, удивительно грациозно для своего возраста:
— Теперь пойдем. Тебе предстоит примерка свадебного облачения. А мне нужно подготовить ингредиенты для ритуала.
Мы покинули её покои и отправились ещё дальше, в глубины восточного крыла. Здесь в огромной круглой комнате с зеркалами от пола до потолка нас ждали несколько женщин-драконов с измерительными лентами и отрезами ткани, переливающимися, словно жидкое золото.
Старшая из них, с ярко-рыжими волосами и янтарными глазами, явно родственница Латора, подошла к нам:
— Хранительница Эшара, — она почтительно поклонилась древней драконице, затем повернулась ко мне с заметно меньшим энтузиазмом. — Ринтана.
— Это Сирана, двоюродная сестра Латора и мастерица церемониальных одежд, — представила её Эшара. — Она создаст твое свадебное облачение.
Следующий час превратился в вихрь измерений и примерок. Ткань, которую использовали для платья, была совершенно необычной — невесомая, словно сотканная из тончайших металлических нитей, она струилась, как вода, и меняла оттенок в зависимости от освещения и, как мне показалось, от моего настроения.
— Что это за материал? — спросила я Сирану, когда она прикалывала очередной кусок ткани.
— Лунная парча, — ответила она коротко. — Соткана из драконьей чешуи и лунного света. С применением магии, разумеется. Традиционная ткань для церемониальных одежд клана Авельтан.
— Она реагирует на эмоции? — продолжила я, наблюдая, как ткань меняет оттенок от бледно-золотого к более насыщенному, когда я чувствовала волнение.
Сирана подняла взгляд, в её глазах мелькнуло удивление:
— Вы заметили? Большинство людей не видит этих изменений. — В её голосе появилось что-то похожее на уважение. — Да, она отражает внутреннее состояние носителя. Во время церемонии все увидят ваши истинные чувства, что бы вы ни пытались скрыть.
Эта новость не обрадовала меня. Мысль о том, что все присутствующие смогут читать мои эмоции по цвету платья, казалась нарушением последней линии моей личной обороны.
— Не волнуйтесь так, — внезапно произнесла Эшара, наблюдавшая за мной. — Только самые старые и опытные из нас могут точно интерпретировать все оттенки. Для большинства это будет просто красивая игра света на ткани.
