— Вот ты. Как раз недавно женился. И… мне доложили, уже успел развестись? — глаза Высочайшего опять сузились.
— Что хочешь делай, но восстанови семью! Это приказ.
Глава 11
Лапуля уютно устроился у меня на шее теплым меховым воротничком. Я, приподняв подол, поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и, зевая, открыла самую первую дверь с правой стороны.
Вешана сказала, что как раз там моя спальня. Надеюсь, что там не так грязно, как во всем доме. Замерла на мгновенье, почему-то не решаясь войти. Что и говорить, не привыкла я к такой грязище, которая встретила меня в этом, с позволения сказать, поместье. У нас с бабулей хоть небольшой домик в деревне, но всегда было очень чисто. Бабуля у меня еще та чистюля. И меня приучила к чистоте и порядку. Ну, насчет порядка это я немного приукрашиваю. Если с чистотой еще более-менее у меня все получалось, но вот порядок… Не знаю, почему, но стоило мне только разложить по приезде свои вещи, как утром уже ничего не могла найти на своем месте. Ни расчески нормальной, ничего не был там, где я с вечера все положила.
Но здесь, очень надеюсь, все будет по другому. Я толкнула дверь и вошла. Спальня встретила меня неярко горящей лампочкой под самым потолком и еще одной, притулившейся на старой тумбочке у кровати. В глубине комнаты, у самой стены, высилось зеркало. В побитой временем раме, посеребренное и как будто испускающее мягкий, едва мерцающий свет.
Зеркало!
Наконец-то я увижу, как выгляжу теперь. Сон как рукой сняло.
— Лапуля, а вот как раз место для тебя, — сказала я и ссадила мирно сопящего лашука на стоящую рядом со входом маленькую, покрытую старым, но все еще прочным бархатом, табуретку на изогнутых ножках.
Этот предмет мебели выглядел в спальне так, как будто стоял здесь всю жизнь и только и ждал, когда на нем будет спать мой Лапулечка.
Лашук лениво приоткрыл свои большие глаза и тихонько мурлыкнул.
Судя по всему, новое место ему очень даже понравилось. Я легко коснулась рукой его потешных ушек, и скорее к зеркалу.
Ну, что же…
Надо сказать, это лорд Ширасс явный невменько. Развестись, отправить в такую глушь эту красавицу, с яркими карими глазами, аккуратным носиком, высокими скулами и нежным румянцем мог только такой мужик. Ладно, дракон. Губки бантиком, алые, причудливо изогнутые.
Вот сразу видно, леди. Линия подбородка довольна твердая. Характер у той Соланы, похоже, тоже не слабый. Как и у меня, кстати.
Ее… теперь мои, что это я, волосы, собранные в хитро заплетенные косы, хоть и немного растрепались, но выглядели просто шикарно! Блестящие, ухоженные, каштановые с яркими почему-то алыми проблесками…
Это же не волосы, а мечта. Моя мечта! Я всегда мечтала о длинных и густых волосах, чтобы до самой попы. У меня же была стрижка, короткая, чтобы легче было ухаживать и времени на это тратить не приходилось.
С длинными же возня. И мыть их, и сушить, и расчесывать, а еще все время думать, какую прическу лучше сделать.
Это Солане так повезло. У нее же служанки, вот они и занимались. А теперь… Я довольно улыбнулась и мигом распустила прическу, оставив только две косички у висков. Волосы упали, водопадом растеклись по спине и длиной своей доходили именно до попы.
Сбылась моя мечта!
Я даже попыталась станцевать на одной ножке, но тут же взвыла. Разбитое колено никто не отменял, а я чуть не забыла, к тому же, что на ногах у меня только чулочки.
Посмотрела вниз. Да, чулочки. Причем уже с дырочками, из которых нахально выглядывал чуть покрасневший большой палец.
Я вздохнула, оглядела себя с ног до головы и пригорюнилась. Хороша-то я хороша, но вот, как говорится, плохо одета. Платье, по большому счету, нужно в стирку. Впрочем… я с грустью посмотрела на него еще раз, нет. На починку его надо, а лучше всего, на выброс. Выглядело оно не просто грязным и пыльным, а еще очень неряшливым. Та оборка, которую я оборвала, раньше придавала ему законченный облик, а сейчас…
Ладно.
Будем надеяться, что это платье не одно все-таки. Ну не может того быть, чтобы благородную леди отправили в изгнание, можно сказать, голышом. Что такое для леди единственное платье? Я думаю, что у них должно быть не меньше десятка на каждый день, а то и больше. Это для меня две смены одежды были нормой, особенно на первом курсе, когда я еще и подрабатывать не могла.
Я опять вздохнула и стала платье снимать. Но не тут-то было. Таких платьев, со шнуровкой на спине, я сроду не носила. И одевала меня в доме родителей Соланы служанка. Значит, придется звать Вешанку. Одной мне точно не справиться. Придется, несмотря на опять занывшее колено, спускаться вниз по крутой лестнице.
Но делать нечего, не ложиться в нем спать. Постель, смотрю, уже разобрана и простыни белые где-то добыла Вешанка.
Я вздохнула и только собралась открыть дверь, как в нее постучали и раздался покаянный голос служанки:
— Леди Солана, это я, Вешана. Уж простите меня, бестолковую-то. Отправила вас в постель, а раздеться помочь не удосужилась.
— Да только вот вспомнила-то. Дел полно, а ледей благородных у нас давно не бывало. Уж простите, хозяюшка.
Я хмыкнула. На ловца и зверь бежит.
— Заходи, Вешана. Так и быть, прощаю, — милостиво кивнула и служанка ворвалась как вихрь, виновато улыбаясь.
— Щас, щас дорогая наша леди Соланушка. Я мигом шнуровку-то распущу и ляжете спать-почивать. На новом месте-то. Как говорится, приснись жених невесте, — затараторила она, споро распуская шнуровку и тотчас ойкнула, прижав руки ко рту.
— Ойй, леди наша, лебедушка-а… Да простите меня, дуру деревенскую… Мелю языком-то как помелом, — завыла Вешана, поняв, что сказала явно что-то не то.
М-да.
Место и правда новое, а вот насчет жениха…
Я только вздохнула и рукой махнула. Замучила она меня уже своими «простите».
Платье упало к моим ногам, Вешана быстро его подобрала, покачала головой, глядя на его состояние и хорошенечко тряхнула.
Из кармана показалась оторванная оборка.
— Ой, леди Соланушка…Оборочка ваша вот где. Хорошо-то как. Вот завтречка пришью ее на место, дам ремонтик наряду и будет как новенькое, — тараторила она, вытаскивая оборку. И вместе с оборкой вытащила маленькую, не больше ноготка, весело засверкавшую в свете лампы стекляшку.
И я сразу вспомнила. Ведь такими же стекляшками, разноцветными, были обшиты ремни странного наряда лорда Ширасса.
Вспомнила и опять фыркнула от смеха.
— Солнцеликая… — ахнула Вешана, увидев, что упало на пол и потрясенно замерла.
А потом уважительно сказала:
— Как вам повезло-то, леди Соланушка. До чего же щедр лорд наш, до чего же щедр!
— Щедр? — я недоуменно посмотрела на служанку, прижавшую обе руки к груди и даже не пытавшуюся поднять эту стекляшку.
— Еще как щедр-то! — закивала она. — Не пожалел, отдал. Оно, канешно, у драконов сокровищницы-то богатые, да ведь делиться не любят. Страсть как не любят. А вам — вот, целый камешек драгоценный дал.
Я сглотнула и посмотрела на стекляшку другим взглядом.
Это что же, выходит, весь его странный костюмчик был в натуральных драгоценных камнях⁈
— Эмм… Видишь ли, Вешана, — в горле мигом пересохло и я прохрипела, — ничего он мне не давал. Просто… этот камешек, наверное, оторвался от его костюма.
— Н-не давал⁈ — служанка даже стала заикаться и с ужасом посмотрела на меня.
Глава 12
Мне поплохело. Разом вспомнилось все то, что я читала про драконов. И какие они страшные собственники, и что сокровищницы имеют, что никого туда не пускают и берегут пуще глаза. Конечно, это были только книжки. Но, судя по тому, как стала заикаться Вешанка, в них явно была доля правды. А может быть, и не доля…
Неужели этот драконище, который меня бросил, если узнает об этом несчастном камешке, то заподозрит… в воровстве?
Да ну.
Быть того не может. Во-первых, я тут как никак благородная леди. А благородной леди воровство как-то не пристало. Во-вторых… да у него там столько этих стекляшек, оказавшихся не стекляшками совсем, нашито, даже на чудных чулках, что поди найди ещё ту, которая оторвалась. Я бы вот никогда не нашла.
