Дело леди Евы Гор (СИ) - Леви Кира

— Дети могут быть куда более жестоки, чем взрослые, особенно если их не научили справляться с разочарованием, — заметил он. — — Потворство всем желаниям — далеко не лучший подход в воспитании детей, — задумчиво произнёс король, откидываясь в кресле. — Мой отец понял это слишком поздно. Старшего брата он окружил излишним вниманием и снисходительностью, забывая, что власть требует не только привилегий, но и ответственности.

Он замолчал на мгновение, словно погружённый в воспоминания.

— Когда родился я, отец уже знал цену своим ошибкам. Строгость и дисциплина стали основой моего воспитания. Это закалило характер и дало мне понимание, что значит держать в руках корону.

Он бросил короткий взгляд в окно, затем снова посмотрел на меня.

— Поэтому трон достался мне, а не моему старшему брату. Это решение спасло королевство, но… не семью. Горечь предательства старшего брата была неизбежной. Он не сумел принять выбор отца и пошёл против меня. Заговор, измена, казнь — всё это стало итогом той самой вседозволенности, которой когда-то его окружили.

Король вздохнул, его взгляд на мгновение померк.

— Власть — это не награда за рождение. Это бремя, которое нужно нести с достоинством.

На мгновение он замолчал, словно обдумывая что-то важное. Его взгляд потеплел, сосредотачиваясь на мне.

— Ева… — голос его стал мягче, лишённый обычной королевской строгости. — Я сожалею, что мой брат был твоим отцом, и на твою долю выпали такие испытания. Никто не должен был пройти через то, что пришлось пережить тебе из-за глупости твоего родителя.

— Ваше Величество, прошу, не нужно сожалений. Теперь, когда ко мне вернулись все воспоминания, я ясно понимаю: та девушка, которой я была тогда, была слишком слаба. Она жила в тени чужих решений и собственных страхов. Сегодня я смотрю на неё как на незнакомку. Чужую и далёкую. Эти испытания сделали меня той, кто я есть сейчас. И хотя они были тяжёлыми, я не жалею о них. Без них я бы не обрела ни силы, ни воли идти вперёд.

В его взгляде мелькнуло что-то похожее на одобрение, приправленный значительной долей гордости.

— Ты стала сильнее, чем я мог представить.

— Я просто стала иной, Ваше Величество.

Помолчав, я всё-таки задала вопрос об Иоланде.

— Что с ней будет?

— Она предстанет перед судом, как и полагается. Но… — король чуть прищурился, — ваше мнение о ней может повлиять на приговор. Ведь именно вы были её целью.

Внутри меня боролись две силы: желание справедливости и… сожаление. Сожаление о том, как легко молодость может быть сломана глупым решением.

— Если я всё-таки попрошу за неё, каково будет ваше решение?

Король откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень размышлений.

— Я не стану давать пустых обещаний, Ева. Суд должен вынести вердикт, основанный на фактах. Но если ты скажешь, что она заслуживает снисхождения, я приму это во внимание при утверждении приговора. Не потому, что ты моя племянница, а потому что ты — человек, чьё мнение имеет вес.

Я молча кивнула, ощущая, как тяжесть ответственности ложится на плечи. Решение о судьбе Иоланды отчасти теперь было в моих руках. И я не знала, стоит ли спасать того, кто желал мне зла. Оставлять за спиной врага — последнее дело.

Король ждал моего решения.

— Я прошу о снисхождении для Иоланды, — произнесла я ровным голосом, чувствуя, как эти слова тяжёлым грузом ложатся на душу.

— Что ж я принимаю твоё прошение во внимание. Но окончательное решение будет за мной. Иди, девочка, меняй этот мир дальше.

Глава 57. Эпилог

Послеполуденное зимнее солнце деликатно освещало кабинет мягким золотистым светом, играя на полированных поверхностях и застревая в изгибах тонкой резьбы мебели. Я окунула перо в чернильницу, дописывая последние строки в толстой тетради, страницы которой хранили следы прожитых лет, побед и поражений, надежд и разочарований.

«… иногда путь к себе лежит через борьбу с целым миром. Но если этот путь пройден с честью, он того стоит.»

Отложив перо, я разглядывала свою работу. Строчки расплывались перед глазами, не от усталости, а от эмоций, что поднимались из глубины сердца.

Аккуратно закрыв тетрадь, я скользнула пальцами по обложке. Витиеватыми буквами на ней было выведено название: «Не женского ума дело». Заголовок, что раньше звучал бы как вызов, теперь стал ироничным напоминанием о пути, который я прошла через две жизни. Мемуары, которые я собиралась издать в собственной типографии, чтобы оставить свидетельство для тех, кто придёт после.

В дверь осторожно постучали, и на пороге появилась Игги, всё такая же собранная и неизменно верная. Она оставалась рядом, даже несмотря на женитьбу с моим секретарём господином Кори.

— Миледи, гости начали прибывать, — сдержанно напомнила она.

— Скажи, что я спущусь через минуту.

Игги мягко прикрыла за собой дверь, а я ещё раз взглянула на тетрадь. Память подкинула старые воспоминания. Лили с её загадочной улыбкой, герцога с его непреклонной уверенностью, шумные споры в ратуше и тихие вечера у камина. Десять лет промчались, как один день, но событий в них поместилось на все сто!

Мы с Рэйвеном поселились в Марвеллене, в большом особняке, где окна выходили на гавань, а балконы утопали в зелени и в саду весной цвели магнолии. Родовой замок мужа мы отдали в полное распоряжение Габриэля и его супруги Мишель. Там нашла свой приют бывшая баронессе Селбридж.

Сегодня был особенный вечер — День Чудес, праздник, который прижился и стал традицией в каждом доме.

Наш с Рэйвеном дом наполнился знакомыми голосами и лёгким звоном бокалов. Я спустилась по широкой лестнице, ловя на себе тёплые взгляды друзей.

В гостиной царила атмосфера уюта и веселья. Валентайн стоял рядом с Рэйвеном, что-то оживлённо рассказывая, размахивая руками. Я подошла к ним, уловив обрывки разговора.

— …и как только я сказал ей, что это невозможно, Лили посмотрела на меня так, что я тут же нашёл способ! — усмехнулся Валентайн.

Рядом с Лили стояла восьмилетняя девочка с синими глазами и румянцем на щёчках. Она напоминала Лили в миниатюре — такая же решительная и с загадочной улыбкой.

Глядя на них, я вспомнила, как изменилась жизнь многих за эти годы. Иоланда Селбридж, к примеру, нашла свою судьбу далеко от столицы. Король помиловал её, но в качестве своеобразного наказания выдал замуж за простолюдина в далёкую провинцию. Её муж был строг и предан короне — идеальный страж. Ходили слухи, что Иоланда теперь занимается тем, что «повышает демографию» в своей деревне, учась ценить простые радости жизни. Что ж, у каждого свой путь к смирению.

Кроме прочего, у нас есть ещё один повод для гордости — школа, которую я когда-то только планировала, теперь стала реальностью. Её стены наполнены смехом детей, а знания им преподают монахи. Да-да, те самые храмовники, которые раньше прятали знания за стенами Храма. Теперь они делились мудростью, обучая не только письму и арифметике, но и азам магии.

Айдан Локсли, ставший настоятелем Храма, навёл там порядок, каким его видел только он. Сильнейший маг Тьмы, он вызвал бывшего настоятеля на поединок, когда у меня с ним случился очередной конфликт и победил. А Светлый отец дал знак, что путь Айдана теперь связан со жречеством. Его взгляд на магию изменил многое. С графиней Стерлинг его пути разошлись почти сразу. Без обид, без громких прощаний и главное без последствий. С ней мы до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Эта дама всегда привозит в Марвеллен самые свежие новости и сплетни.

С королевским портным я продолжаю сотрудничество на тех же условиях. И всю прибыль отдаю на развитие образования для женщин.

— Миледи, с праздником! — навстречу шагнула Магда в сопровождении Джеральда. Как и мечтала хозяйка «Приюта моряка», она вышла замуж за мага. Свой старый дом я подарила им на свадьбу.

— С праздником, мои дорогие!