Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

Вадим склонил голову набок.

— Сколько времени займет работа?

— Два дня, -ответил Исаев без колебаний. — Дальше мы используем птиц для первичного распространения. Зараженные особи понесут по всей агломерации Петербурга. А оттуда передача пойдет по цепочке, через кровь, через физический контакт. За неделю большинство наших людей получат защиту.

— Хорошо. Считай, что у тебя полный карт-бланш. Делай, что нужно.

Альфа только собрался перейти к следующему пункту, как в разговор вмешался Стасевич.

— Вопрос простой, Вадим, -сказал он. — Когда мы на Основателей выступаем?

— Не будем торопиться, -сказал он наконец. — Основатели ждут именно этого, что мы полезем в бой неподготовленными. Сначала будет защита от их химического оружия. Когда Артур закончит работу со штаммом, распространит среди наших, мы начнем действовать. Первая цель — Ломоносов. Там слабее гарнизон, меньше техники, зато удобная точка для выхода к Сосновому Бору. После захвата города я дам команду инфильтраторам начать диверсии на АЭС. Одновременно подтянем основные силы. Если защита станции окажется прочной, лбом о биться не станем. Возьмем их измором. Осадой. Они все равно не смогут держаться вечно без подвоза топлива и продовольствия.

Стасевич нахмурился, провел рукой по седым вискам.

— А если федералы ударят с севера в тот же момент?

Вадим перевел взгляд на него.

— Тогда будем действовать иначе. Если Странника в Карелии разгромят, мы отправим туда подкрепления. Но работаем не открыто, а партизанскими методами. У ВССР в регионе слишком много сил, в лоб с ними воевать бессмысленно. Наша задача — тянуть время, бить по коммуникациям, лишать их снабжения.

Исаев слегка улыбнулся.

— Значит, все-таки прислушался к моему совету.

Вадим коротко кивнул.

— Да, Артур. Лобовые атаки — удел дураков, а мы должны думать наперед.

Тут послышался голос Насти. Она сдвинула кресло ближе к столу, четыре глаза блеснули в полумраке зала.

— Я хочу предложить кое-что.

Развитая чувствовала на себе внимательные взгляды всех присутствующих и, чуть помедлив, заговорила:

— Мы слишком зациклились на России и ближайших фронтах. Но ведь мир не кончается на наших границах. По слухам, на Североамериканском континенте остатки правительства США работают над собственным вариантом омега-штамма. И, похоже, они уже начали активно его распространять.

— Хочешь сказать, -медленно произнес Стасевич. — Они пошли по нашему пути?

— Именно, -кивнула Настя. — И если это правда, то там у нас конкуренты. Основателей в Америке нет, значит, пространство свободно. Если они закрепятся первыми, через несколько лет мы можем получить противника, равного по возможностям. А если отправить экспедицию, пусть небольшую, но с достаточным количеством носителей, влияние нашего штамма можно распространить за океан. Тогда у Единства будет плацдарм в другом полушарии.

Вадим внимательно смотрел на нее, скрестив руки на груди. Остальные переглядывались, кто-то хмурился, кто-то явно пытался представить масштаб сказанного.

— И как ты предлагаешь это сделать? -спросил он наконец. — Балтику контролируют сторожевики и беспилотники Основателей. Даже если мегаящеров пустим вплавь, они вряд ли доплывут дальше Скагеррака.

— Я понимаю, — Настя чуть опустила голову. — Но нужно хотя бы начать планировать, подготовить носителей, отработать маршруты. Найти транспорт, который сможет уйти в океан. Если не сейчас, то после того, как мы разберемся с Основателями.

Дружок тихо фыркнул.

— Ты думаешь слишком широко. Но, может быть, в этом и есть смысл.

Вадим наконец заговорил:

— Мы вернемся к этой идее позже. Сначала Петербург, Ломоносов и Сосновый Бор с АЭС, потом посмотрим, что будет с Америкой.

Полковник Стасевич сдвинул папку со снимками с БПЛА на край стола и наклонился вперед.

— Допустим, мы там справимся с Основателями. Но что, если федералы ударят в тот же момент? Мы окажемся между молотом и наковальней.

Игнат, сидевший рядом, тихо кивнул.

— С севера у них действительно сил больше. Даже если половина -мобилизованные беженцы, артиллерии и бронетехники у них достаточно, чтобы снести все на пути.

Вадим, не меняя позы, ответил:

— Потому мы и не будем воевать в лоб. Я уже говорил: против федералов только партизанские действия. Засады на колонны, диверсии на коммуникациях. Их снабжение и так будет на пределе, а без топлива и запчастей их техника превратится в металлолом.

Стасевич поспешил возразить.

— Партизанщина — это хорошо, когда у тебя ограниченные силы. Но у нас орды ходоков, развитые, прыгуны! Мы можем давить числом.

Вмешался Исаев, его голос прозвучал резче обычного:

— Число не всегда сила. Если мы потеряем половину орды в лобовой атаке, то на что останемся дальше? Федералы только и ждут, чтобы мы пошли тупо давить в лоб. Они и так вечно недооценивают нас, надо использовать их самоуверенность и бить там, где не ожидают.

Дружок хрипло усмехнулся:

— Значит, вместо войны будет охота и мы станем охотниками.

Стасевич помолчал, но спора больше не продолжал. Вадим перевел взгляд на всех присутствующих.

— Поэтому стратегия такова: Основателей давим в первую очередь, не забываем про северное направление.

Исаев поднял руку, будто преподаватель на кафедре, требующий тишины.

— Я считаю, -сказал он, -что Ломоносов там штурмовать не нужно, пусть Основатели занимаются этим вместо нас. Там десятки тысяч «„чистых“», собранных Основателями в карантинных секторах. Если мы спровоцируем вспышку заражения внутри города, они будут вынуждены бросить все силы на локализацию эпидемии. Паника, пожары, хаос и вот тогда мы ударим.

Вадим прищурился.

— Ты предлагаешь…

— У меня есть особый штамм в загашнике, разработан еще зимой. Он способен обходить блокаторы, которыми пользуются Основатели. Они уверены, будто полностью контролируют заражение. Но этот вариант проскользнет мимо их барьеров. Сначала тихая вспышка, потом лавина обращений и беспорядки.

В этот момент Стасевич резко встал, ударив ладонью по столу.

— Да я скорее скормлю тебя прыгунам, чем позволю превратить десятки тысяч гражданских в зомби!

Исаев не повел бровью, лишь посмотрел на Вадима.

— Вадим, предлагаю наиболее разумное решение.

Все взгляды обратились к Соколовскому. Тот помедлил, потом тихо сказал:

— Артур, палку не перегибай. Мы не мясники.

Иммунолог оживился, голос его стал жестким, почти криком:

— Мясники⁈ Те, кто ушел к Основателям, сделали выбор сами. Их никто не тащил за шиворот. Они предпочли «„чистоту“» под надзором Директора, а теперь пусть хлебают, что выбрали! Мы на войне, Вадим. Тут не игра в честность и справедливость. Здесь воюют до уничтожения, капитуляций не будет! Или мы действуем рационально, или нас сотрут в порошок! Директор жалости не знает. Он готов газами перетравить всех омег, включая женщин и детей. А я предлагаю альтернативу! Влияние штамма обратимо! Он не разрушает фронтальные доли мозга, не сжигает синапсы до конца. Разум можно вернуть… как то случилось с Настей. Вспышка неизбежно приведет к потерям, кто-то погибнет от пуль Основателей, но большинство выживет.

Настя, Стасевич и Игнат молчали, наблюдая за реакцией Вадима. Даже Дружок перестал ворочать массивной головой. Вадим хотел сорваться, но слова застряли в горле. Он чувствовал, как все взгляды впились в него. В этом подземном зале его слово значило все. Если он поддержит Исаева, Единство двинется по этому пути. Если отвергнет, план похоронят.

Секунды тянулись. Вадим наконец выдохнул и кивнул.

— Тогда расскажи подробнее, Артур. Что за штамм?

Настя отвела взгляд. Стасевич тяжело опустился обратно на стул, но промолчал. А Исаев впервые за вечер позволил себе улыбку.

— Я назвал его зета-штамм. Работу начал еще в январе, когда понял неизбежность войны с Основателеями. Принципиальное отличие от исходного вируса такое: он не разрушает мозг, а временно отключает отдельные участки, отвечающие за когнитивные функции. Человек утрачивает способность к когнитивному мышлению, но при этом не превращается в классического ходока. Мы блокируем префронтальную кору, это снимает способность задаваться вопросами, сомневаться. Но центры памяти и моторики остаются нетронутыми. Человек подчиняется коллективному сознанию, но в глубине сохраняет базовую личность и навыки. Вероятность тяжелых мутаций в сторону развитых сведена к минимуму. Физиологически это почти обычный омега, только пускающий слюни и пытающийся заразить окружающих. Без каннибализма.