Я один вижу подсказки 13 (СИ) - "Son"

— Но он убьёт тебя!

— НЕТ!

Я оттолкнул их в сторону с помощью своих копий. А сам рванул вперёд, активируя всё, что у меня есть: копья, броню, два гриба.

Принял атаку Виктора на себя. Его два рога я схватил своими руками и напрягся всем телом.

Вррр!

Мои ноги буквально проделали две борозды в земле длиной в десятки метров, прежде чем я смог остановить этого быка. Морда Виктора оказалась слишком близко ко мне, он кричал демоническим голосом:

— ЭТО ТЫ! ТОТ, КТО УБИЛ МОЕГО БРАТА!

Глава 8

Чужая сила

Понятное дело, что Виктор понял всё из-за двух грибов на моей голове. Поэтому я ответил с усмешкой:

— Какой ты догадливый!

Так, словно я наслаждался убийством его брата. Это разозлило Виктора ещё сильнее, он зарычал:

— Гррр!

А затем, когда он окончательно сошёл с ума и эмоции взяли над ним верх, на его морде появилась жуткая улыбка из рядов острых клыков.

— Это хорошо… что ты попал ко мне в руки. Не переживай, ты не умрёшь быстро…

— Да? Это мои слова.

— Гррр!

Между нами завязался бой. И в тот же момент стало понятно, что противник чертовски силён.

Его уровень мог быть седьмым, а может, даже выше. Точно определить было невозможно. Особенно из-за того, что Падшие развивали свою силу, в том числе, за счёт жертвоприношений.

Но его движения были быстрыми. Когда шесть копий извивались вокруг, пытаясь его пронзить, он умудрялся уклониться от каждого. А если даже попадал наконечник, то он сталкивался с твёрдой шкурой, которую невозможно было пробить.

Что?

Впрочем, даже не это было самым безумным. Когда же Виктор контратаковал, то делал это с той же лёгкостью. Всё дело было в его тёмной ауре, которая окутала всё его тело.

Она концентрировалась вокруг когтей и клыков. От этого, когда те касались доспеха, эта сила просачивалась внутрь, нанося множество внутренних травм.

Я пытался использовать гриб для лечения и активации навыка регенерации, но проблема заключалась в том, что она лечила, но не очищала. Эта энергия продолжала накапливаться и разрушать моё тело.

Из-за этого я стал меньше атаковать, больше обороняться и отступать. Вот только Виктору этого было недостаточно, он закричал:

— Ты слабак!

А затем вокруг него начали появляться красно-чёрные образы атак. То когтей, то кусающей пасти. Из-за этого складывалось впечатление, что я сражаюсь не с одним, а сразу с десятком монстров.

У Виктора в арсенале оказалось пять сильных атакующих техник. И каждую он проверял на мне. Иногда меня подбрасывало в воздух, иногда втаптывало в землю.

Ощущения были не самые приятные. Даже если я пытался атаковать его огненными шарами, он от них всегда уклонялся. А если не уклонялся, то они не причиняли много урона.

Но, конечно, стоит отдать должное — шары спасали. Было видно, что он их боялся и не хотел принимать на себя все удары своим телом. Из-за этого появлялись мгновения, когда я мог перевести дыхание и подумать над планом:

«А что, собственно, делать?»

Соперник силён — слабые места есть, но явно ими воспользоваться я не смогу. По крайней мере, в той степени, чтобы убить.

Буквально через пять минут боя в голове окончательно закрепилась мысль, что собственными силами противника не убить.

Осознание этого мне не нравилось. Но, по крайней мере, Виктору тоже тяжело приходилось, и тот, несмотря на всю свою силу, не мог убить меня.

Всё, что оставалось делать — это тянуть время и мысленно торопить Первого:

«Шевели ногами быстрее!»

Первый.

— Да иду я!

Я слышал звуки возни на площади. Они доносились аж сюда, до края деревни. У меня же была миссия, которую нужно было выполнить хорошо.

Сделав ещё пару шагов, я повернулся к горящему дому. Затем посмотрел на записку, которую оставил оригинал: что-то типа рисунка того, как дом должен выглядеть. Я не понимал:

«Нужный ли это дом?»

Пожав плечами и подумав, что всё равно времени думать нет, вошёл во двор, а затем подошёл к двери и толкнул её. Та скрипнула из-за старых петель, но поддалась.

Внутри не было никакого огня — дом выглядел как обычная деревянная изба. Обстановка тоже простая: деревянный стол, несколько табуретов, полки с посудой и сухими травами, и большая печь, занимающая половину дома.

За окном была ночь, а свет давала одна свеча. Из-за этого обстановка в комнате была довольно мрачной.

В центре комнаты была Алиша. На её лице читалась тревога. Она нервно ходила из стороны в сторону, постоянно поглядывая в окно, словно чего-то ожидая.

Но когда я вошёл, она остановилась и посмотрела на меня. Увидев незнакомца, она сказала:

— Идите сюда… Живо…

Не мне, а своим пятерым детям. Те тут же бросили свои занятия и со всех углов комнаты побежали к матери, спрятались за её спиной, выглядывая оттуда и поглядывая на меня с испугом.

Только потом она спросила:

— Кто вы? И что вам нужно в моём доме?

— Не пугайтесь… Я пришёл с миром.

— С миром?

— Да!

— Мужчина, ночью к женщине с детьми?

Я сам понимал, как это выглядело, но я же пришёл сюда не по своей воле. Тем более Алиша здесь выглядела «нормально», как обычная женщина. Но я-то понимал, что она — суть проклятья и что моя жизнь в её руках.

Как доказательство этого, на обратной стороне моей правой ладони засветился символ проклятия. Алиша, видимо, понимала свои силы и сейчас применила их на мне.

Если раньше у меня был день-два до смерти, то она, видимо, могла контролировать силу проклятья, тем самым сокращая время — то есть убивать быстрее.

Но я не стал ждать и выкрикнул:

— Стойте! У меня есть кое-что для вас!

— И что же?

— То, чего вы так ждали всё это время.

— …

В моих руках появилась склянка. Внутри неё был пепел, и, конечно, Алиша не сразу поняла, что я хочу сделать. В таком состоянии она не узнала своего сына.

Хм… Это очень плохо…

Я решил, что раз место явно особенное, то открыл склянку. Оттуда прах начал высыпаться и меняться, приобретая вид обычного младенца, который громко плакал.

— Уааа!

Я подхватил его, чтобы не упал, и услышал голос:

— Питер?

Лицо женщины изменилось. Вся подозрительность исчезла, сменившись невероятным изумлением, а затем и радостью. Глаза наполнились слезами, руки затряслись.

— Питер! — воскликнула она и бросилась ко мне, аккуратно забирая младенца из рук.

Она прижала сына к груди, и слёзы потекли по её щекам ручьём. Алиша целовала его и что-то неразборчиво шептала.

Дети тоже вышли из-за её спины, с радостью глядя на своего младшего брата, которого считали потерянным.

Прошло несколько минут, прежде чем эмоции утихли. Алиша вытерла слёзы тыльной стороной ладони и посмотрела на меня уже совершенно другими глазами.

— Что ты хочешь?

Я не показывал своих эмоций, но был доволен. Как и говорила подсказка, у неё можно будет попросить об услуге.

Было бы логично, если бы я попросил снять проклятие с себя и, собственно говоря, со всего нашего роя. Но вместо этого я произнёс совсем другие слова:

— Виктор — он ведь тоже под твоим проклятием?

— Да.

— Можешь ли ты усилить его проклятие в сотню раз?

— Хочешь убить его?

В её голосе звучала угроза, словно она не хотела убивать. Точнее, не хотела быть инструментом в чьих-то руках.

— Он плохой человек… Он убил много невинных людей, и если его не остановить, он будет продолжать убивать.

Алиша не отвечала, а долго смотрела на меня, пытаясь понять. Затем её взгляд переместился на младенца в её руках, на других детей, которые с надеждой смотрели на мать.

— А почему ты сам не хочешь избавиться от метки?

— Мне это ничего не даст.

— Что?

— Если ты меня освободишь от проклятия, то Виктор всё равно убьёт меня, — соврал я. — Он убьёт всех и придёт за тобой!

Вообще-то в моих словах была доля правды. Но я врал о том, что Виктор представляет для меня угрозу.