Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

+Час настал. Действуйте.+

Сигнал был четким и многослойным. Инфильтраторам на станции предписывалось устраивать диверсии: ломать антенны связи, портить оборудование, выводить автоматизированные системы защиты. Тем, кто в поле — наносить максимальный урон, дезорганизовать колонны, резать офицеров. Затем пробиваться к силам Единства.

Но часть должна остаться в тени. Нераскрытые агенты понадобятся и дальше для работы в тылу врага.

Анджей почувствовал, как внутри поднимается странная смесь страха и восторга. Сигнал от Пророка не оставлял сомнений: это не просто приказ, это обещание. Каждого, кто вернется, ждет награда. Новые мутации, новые способности, шаг вверх в иерархии. Возвышение!

Он сжал автомат так сильно, что побелели костяшки пальцев под перчатками. Никто из Основателей не давал ничего подобного. Они кормили приказами и лекциями о прогрессе, а здесь — реальная награда. Будущее и сила.

Координатор снова орал в эфир, отдавая новые команды. Солдаты оказывали помощь тяжело раненным. Анджей делал вид, будто следит за секторами, но уже знал свою предстоящую задачу…

Глава 6

Молниеносный удар

Вадим ехал в Петергоф на крыше «„Бумеранга“», окруженный ульевыми воинами. Их тела, обросшие хитином, походили на живые щиты, и Вадим прекрасно знал, что они переживут не одну автоматную очередь.

Назначение поездки было особое. В одном из подвалов старого дома дореволюционной постройки Единство обустроило ретрансляционный улей, не просто точку размножения и хранения биомассы, а инженерное решение в духе новых времен. Улей представлял собой симбиоз биологического и технологического подхода. Внутри вместо хаотичных наростов размещались особые структуры из клеточных конгломератов, модифицированных Исаевым так, чтобы они продуцировали биоэлектрические поля устойчивой частоты.

Эти поля синхронизировались в резонанс с импульсами, которые вырабатывали зараженные через собственные таламо-кортикальные транцепторы. Проще говоря, каждый носитель вируса создавал слабое поле в диапазоне от пяти до двадцати пяти герц герц, соответствующее дельта- и тета-ритмам мозга. В обычных условиях радиус их приема ограничивался сотнями метров, но ретрансляционный улей играл роль биологического усилителя. Его тканевые комплексы работали наподобие волоконной решетки, улавливая и дублируя входящий сигнал, усиливая его за счет внутреннего ионного резонанса и пересылая на десятки километров.

Эффективность обеспечивалась еще и тем, что ретранслятор не просто передавал сигналы, но фильтровал шум. Паразитные импульсы от простых зомби отсекались, в канал попадали только структурированные команды от альф и субальф. Так рой становился глобальной системой, где мысль одного могла быть услышана сотнями других на огромном расстоянии, до последнего время это было главной проблемой…

Вадим спустился в подвал, вдохнув влажный, теплый воздух. Стены мерцали голубыми фотофорами, а в центре располагался куполообразный кокон, от которого тянулись живые кабели — уплотненные канаты нервных волокон.

Он приложил ладонь к биомассе, и тело мгновенно отозвалось легкой дрожью. Мозг Вадима погрузился в рой. Сначала, как всегда, шум сотен тысяч голосов: хриплые импульсы зомби, глухие посылы прыгунов, рваные образы от развитых. Потом шум рассосался, и он вошел в управляющий слой.

Зрение сместилось. Он видел улицы Ломоносова глазами прыгунов, которые сметали заслоны Основателей, наблюдал огонь артиллерии через тепловое зрение развитых-наблюдателей, скользил по ночному небу от лица феи, висящей над аэродромом у Соснового Бора

+Вадим, связь устойчива.+

Раздался голос Дружка, пробившийся через общий канал. Его передачи усиливал другой ретранслятор в Таврическом дворце.

+Подключился, жду докладов.+

Игнат сообщил о скрытном продвижении ульевых воинов и части омег к периметру АЭС. Их ряды двигались медленно, но неуклонно, прикрытые остатками трофейной техники и легкими минометами.

Стасевич, командовавший штурмовыми группами, бодро рапортовал:

+Мои бойцы вошли в западные кварталы Ломоносова, ведем бой в связке с танками. Поддержка артиллерии и дронов работает стабильно, но противник оказывает упорное сопротивление. У них куча брони, а РЭБ осложняет координацию.+

Вадим ощутил себя дирижером колоссального оркестра. Каждый сигнал, каждый взгляд зараженного связывался с ним, и общая картина складывалась как шахматная доска. Ловушка захлопывалась.

Он скользил сознанием между десятками точек зрения — сверху, с земли, даже выглядывал из подвалов, где прятались зараженные. Он видел, как в небо уходят десятки FPV-дронов Единства. Каждая машина была начинена взрывчаткой и управлялась омегами-операторами. Радиоканал глушился не везде, но все же потери были ощутимы, едва половина дронов достигала целей.

Часть уходила в неуправляемый штопор, вырубленная средствами радиоэлектронной борьбы Основателей. Но тут Вадим и предусмотрел резерв. Несколько партий FPV управлялись по тончайшему оптоволоконному кабелю, свернувшемуся в бухту за корпусом дрона. Для таких сигналов глушение было бесполезным, их приходилось сбивать только прямым огнем.

Вот один дрон вписался в борт натовского «„Боксера“„, превратив тот в дымящуюся груду железа. Другой врезался в башню “„Леопарда-2А7“», повредив оптику с прицелами. Несколько бронемашин горели как факелы.

Но и Единство несло потери. Вадим ощущал, как рвались связи, как исчезали целые группы омег.

+Минус БМП-2, минус БМП-3!+ глухо сообщил Стасевич. Его голос звучал сдержанно, но Вадим чувствовал напряжение. +Только что потеряли и Т-90, удар дрона сверху, козырек не помог. Экипаж не успел покинуть машину… толковые были парни.+

В голове Вадима вспыхнула яркая картинка: танк, стоящий посреди улицы, огонь из люка, застилающий улицу дым.

+Держите темп наступления, +отозвался он, сдерживая раздражение. +Вторая волна дронов в воздухе. Работайте совместно с артиллерией, не распыляйтесь.+

С улиц Ломоносова тянулся черный дым, пламя охватывало целые кварталы. Для Вадима это не было катастрофой. В отличие от Основателей, его солдатам хватало зубов и когтей, чтобы драться. Но бронетехника давала им дополнительный темп, скорость и психологическое давление, а каждая потеря снижала эти преимущества.

Соколовский переключился на Игната. Тот ехал с колонной ульевых воинов вдоль Ломоносовского шоссе в сторону АЭС. Лес по обочинам уже был усеян телами ходоков, отправленных заранее прощупать местность. Огромные фигуры прыгунов сопровождали колонну, прикрывая фланги. Там, на западнее, развивался финальный акт пьесы.

Вадим глубоко вдохнул. Потери были серьезные, но котел сжимался. Лучшие части Основателей в регионе заблокированы в Ломоносове и связаны тяжелыми боями. Все шло к тому, что ДИРЕКТОР, каким бы расчетливым он ни был, не успеет развернуть все свои силы.

Через рой Вадим видел, как в тылу Основателей разворачивалась вторая фаза операции. Диверсанты начали действовать синхронно, в общий такт. На полевом аэродроме вспыхнул первый пожар, один из внедренных агентов Единства вывел из строя вертолет Ми-8, заложив заряд С-4 под топливный бак. Почти сразу же рядом загорелся ангар с беспилотниками, туда успела пробраться пара фей. Маленькие, почти невидимые в темноте, они протиснулись через приоткрытые ворота, после чего сбросили крошечные контейнеры с зажигательной смесью.

+Отработали на пять с плюсом, + хмыкнул Дружок, его голос донесся сквозь рой.

На самой АЭС удар пришелся не по реактору, его трогать никто не собирался. Чернобыль или Фукусима были бы неприятностью и для самих зараженных. Вместо этого акцент сделали на инфраструктуру. Один агент пробрался на распределительную подстанцию и подорвал два ключевых трансформатора. Взрыв погасил секцию, и станция вынуждена была аварийно заглушить реакторные блоки, чтобы не перегрузить системы.

Автоматизированная защита сработала, но осталась без внешнего питания. Это значило, что резервные генераторы работали на пределе, и операторы станции были вынуждены тушить пожары в ручном режиме. Паника распространялась быстрее огня.