Возвышение. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил

Вот только когда становишься лучше, день пытается растянуться в бесконечный. Одна радость — немного помахал сталью с Димом, который вырвался с уроков Рутгоша.

— Глава, — привычно встретила меня у покоев Гамая, быстрым взглядом оценила мой вид и предложила. — Горячей воды для умывания? Свежий халат на завтра? Есть тёмно-синий, светло-фиолетовый, алый с золотой искрой.

— Да, было бы неплохо. Синий.

Гамая слила мне из кувшина, повесила халат у выхода и склонилась в дверях:

— Спокойной ночи, глава.

— Спокойной ночи, Гамая, — вернул я ей пожелание, но едва дверь закрылась, достал из кольца кристалл. Две-три тысячи вдохов нужно будет отдать и этой тренировке. Затем жетон, схватки, немного медитации и циня. Если останутся силы.

Стоит себе честно признаться: следующие пять дней я только и делал, что считал время до урока с Седым. Время до вылазки за пределы города, время, когда я поднимусь в воздух. «Давайте не будете тратить на подобное время, глава, вы и так отлично держитесь на летающем мече, глава», — передразнил я старейшину. Было бы можно, продолжил бы летать в жетоне, но увы.

И вот, наконец, этот день и этот миг настал.

— Молодой глава, — догнал меня уже на высоте трёхсот шагов голос Седого. — Давай договоримся. Ты сам сказал, что желание увидеть заросли снежной ягоды не отменяют урок, поэтому урок будет.

— Не спорю, — толкнул я ответную мысль, сам пристально вглядываясь в открывающийся из поднебесья хребет. Сумею по одному описанию отыскать Сестру?

— Тогда давай для начала расскажешь, что помнишь о звериных фракциях. В прошлый раз ты, помнится, ими сильно интересовался. Особенно Мадами. Не хочешь, кстати, рассказать, что у тебя с ними связано?

Как бы я ни был откровенен с Седым, который знал обо мне гораздо больше, чем любой другой из старейшин семьи, кое-какие вещи я продолжал держать только при себе. Но мне было что ответить ему и при этом не сказать ни слова неправды.

— Я слышал, что у них появилась говорящая с Небом. Ещё более редкий талант, чем мой. Как я мог не заинтересоваться, что за клан, в котором появился такой талант.

— Пока выходит, что в этом поколении твой талант более редкий, молодой глава. Ты единственный истинный мастер Указов, а говорящих две. Одна в клане Вилор, другая в клане Мадов.

— Мы говорим лишь про известных талантов. Многие ли знают, что глава Сломанного Клинка — истинный мастер Указов? Моя слава гремит на всю Империю?

— Разумеется, нет, — признал Седой. — Я понял тебя, молодой глава. Да, так и есть, никто не может утверждать, что других затаившихся драконов в землях Империи нет. Поэтому многие и присматриваются к успехам лучших фракций, проверяют, в чём причина их успеха.

— Нет ли у них истинного мастера Указов? — заинтересованно уточнил я.

— Скорее, не родился ли у них один из Говорящих. Говорят, что они не отвечают на вопросы, — повторил свои старые слова Седой, — но иногда можно красноречиво молчать.

А вот этого он прошлый раз не говорил. Я даже задумался, вспоминая, были ли моменты, когда Лейла красноречиво молчала, может, даже и вспомнил бы что-то интересное, но Седой зудел над ухом, как мошкара на болоте.

— Молодой глава, так почему же Мады не скрыли обладание Говорящей, а заявили о ней на всю Империю?

Пришлось отвечать, хотя меня от одного только «почему» уже воротило.

— Потому что главное отличие звериных фракций от человеческих в том, что им важно показать и доказать свою силу, свою мощь, а что может показать её лучше, чем вторая в Империи Говорящая?

— Правильно, значит, хорошо помнишь мои старые рассказы. Тогда перейдём к особенностям тех фракций, что живут рядом со звериными, много с ними торгуют или просто подражают. Иногда это выглядит очень забавно и очень далеко от нравов самих звериных фракций.

Седой не обманул, это и правда оказалось забавно, хотя я и слушал вполуха, остальную часть внимания направив вперёд и вниз. Сестру я сумел опознать, определить восточный склон — это вообще ерундовое дело. Я даже уже видел ледник, но до сих пор не видел зелени на нём. А раз я вижу горных козлов, то и зелень должен был давно увидеть. Значит, либо козлы сожрали все до корней, либо Ягода изначально не имела зелёных листьев.

Спросил, перебивая Седого:

— А вон те горные козлы жрут ягоду, да?

— Что? — охнул Седой, повернул голову в нужную сторону, а через миг резко ускорился, всего за три вдоха оставляя меня далеко позади.

Я поднажал, вливая в меч старшего Тизиора духовную силу и выжимая из него всё, на что он способен. Через миг и вовсе снял защиту артефакта, которая отводила потоки воздуха в сторону. Благо уроки у Рутгоша и Келлера были и об артефактах, и о том, как пользоваться ими даже такому идущему как я, обделённому нужным талантом. Правда, не позаботься старший Тизиор об этом изначально, ничего бы сейчас не получилось. Зато дальше я мчался, наслаждаясь пытавшимися скинуть меня вниз потоками ветра.

Да. ДА. ДА!

Это именно то, чего мне не хватало все эти дни. Ещё бы добавить к этому хорошую драку, так, чтобы не просто сойтись на равных с Димом, а чтобы не ограничивать себя, рвать жилы, лишь бы сберечь свою шкуру и жизнь.

Пока я проветривал голову ледяным горным воздухом, Седой шуганул горных козлов, те в страхе сорвались прочь, вниз, прыгая по такому крутому склону, что я каждый миг ожидал, что они сорвутся и дальше покатятся кубарем. Но нет, те и не думали падать с почти отвесного склона, словно использовали что-то вроде Опоры. Хотя почему словно? Это точно не Закалки, а Звери приличного Возвышения. Кто знает, куда завела их дорога к Небу?

— Мои ягоды! — взревел Седой и вихрем рванул вдоль ледника, да и я перевёл туда взгляд.

Зря выискивал зелень: снежная ягода имела полупрозрачные, белые листочки с голубыми прожилками, белые же стебли и нежно-белые, с чуть заметной синевой ягоды. Неудивительно, что эти цвета снега и льда было не разобрать с высоты на фоне ледника.

Тронул лист. Удивительно, кажется тёплым. К сожалению, так лишь казалось. Стоило мне убрать руку, как через два вдоха лист, который я тронул, потемнел, затем побелел, словно покрываясь инеем, и осыпался мелкой белёсой крошкой, которую тут же потащило ветром к краю ледника. Я вскинул взгляд, но Седой не заметил произошедшего, занятый более важными вещами.

— Двадцать! Тридцать! Тридцать пять! — причитал Седой, носясь туда-сюда над редко растущими кустами. — Нужно было пустить этих козлов на шкуры! Сорок! Сорок кувшинов будущего вина они сожрали!

Я осторожно, стараясь не коснуться стебля, сорвал ягоду, забросил в рот, не обращая внимания на злой, полный огня взгляд Седого. Приятный, нежный вкус, но не более. Через миг я забрал свои слова обратно: язык и нёбо вдруг обдало холодком, терпким, ярким, а ещё через миг холодок ушёл, оставив после себя необычное, трудноописуемое послевкусие. В нём смешались нотки и первого, ягодного вкуса и, хрусткого льда, и, как это ни удивительно, солнца и мёда.

Я потянулся за ещё одной, но Седой уже был рядом и недовольно рыкнул:

— Хватит переводить ягоду впустую, молодой глава.

Я невозмутимо сорвал ягоду и заметил:

— Пусть лучше я, чем горные козлы.

Седой зарычал, повернулся в сторону обрыва, явно восприятием наблюдая за сбежавшими животными, а через миг вновь обернулся ко мне и потребовал:

— Молодой глава, я останусь здесь, а ты лети обратно, пришли сюда двух, а лучше трёх стражей. Мы не можем позволить этим тварям буквально питаться нашими духовными камнями.

Я кивнул, сорвал целую гроздь ягод и под возмущённое ворчание Седого взмыл в воздух. Что может быть лучше урока, совмещённого с прогулкой и полётом? Только этот же полёт, свободный от урока и бубнежа Седого.

За сколько вдохов я домчусь до Истока? К сожалению, этих вдохов свободы оказалось слишком мало, да и посещение Потия через два дня пролетело в один миг, но хоть развлекло, чтоб его.