Воланд де Морт (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Да, — искренне сказала она, — этот процесс, можно сказать, в чём-то даже интимный, — и она опустила глаза.

— Я знаю, и, честно говоря, не рад этому, — вздохнул я.

— Почему? — удивилась Маша.

— Потому что мужиков я тоже заряжаю иногда, — вздохнул я.

— Да, это проблема! — с улыбкой сказала Маша.

— Расскажешь мне побольше о себе? — спросил я, — раз уж мы так непринуждённо начали болтать.

— Нет! — вдруг стала серьёзной Маша, — и про тебя знать ничего не хочу!

— Ладно, извини, не хотел тебя задеть! — тут же сказал я, подняв свободную руку, — просто поддерживал дружескую беседу.

— Извини! — вдруг сказала Маша, — это немного личное. Просто не стоит лишний раз открываться перед людьми. Особенно перед малознакомыми. Это делает тебя уязвимой. Лучше держать всё своё при себе. Мы знаем друг о друге достаточно.

— Может быть, ты и права, — вздохнул я, — может, и права… хотя, я предпочитаю другой стиль общения. Если ни перед кем не открываться, то значит и не иметь ни с кем по-настоящему близких отношений. Следовательно, обрекать себя на одиночество. Все твои знакомые становятся случайными попутчиками, с которыми ты легко расстаёшься. Да, это помогает защититься, но стоит ли оно того? Всё же, иногда нужно делать исключения. Я не про себя говорю, а вообще про жизненный подход.

— Мой опыт говорит мне, чтобы я не особо доверяла другим людям, — сказала Маша, — другого у меня, к сожалению, нет. Буду пользоваться своим.

— И не поспоришь! — сказал я, и повисла очень долгая пауза.

Маша постепенно наполнялась маной и была уже заряжена процентов на девяносто, если не больше. Я решил, что пока хватит.

— Пора! — резко спрыгнув с трубы, я подал Маше руку. Она воспользовалась моей помощью и соскочила на землю.

— В прошлый раз, роняя меня за трубу, ты не был столь деликатен, — сказала она.

— Были другие обстоятельства, — пожал я плечами, — идём? — Маша кивнула.

Сейчас мы уже не бежали, потому что теперь в приоритете была не скорость, а скрытность.

Через некоторое время мы пришли на некую промежуточную станцию, где трубы сплетались пучком и разбегались в несколько технических тоннелей небольшого диаметра. Наверное, здесь потоки разводились уже по отдельным домам, находящимся сверху. Моё внимание привлекла утопленная в стену железная лестница.

Подойдя к ней, я задрал голову, пытаясь понять, куда она ведёт. Лестница уходила в круглую дыру в потолке. Я послал туда светоч, который осветил шахту и упёрся в препятствие на высоте метров в двадцать.

— Хочу туда, — сказал я Маше, продолжая смотреть наверх.

— Почему именно туда? — поинтересовалась она.

— Нужно сменить уровень. Мы уже долго торчим здесь. Хочется перебраться в какую-нибудь другую локацию, — сказал я.

— Ну, раз хочется, не стоит себя сдерживать! — сказала Маша.

— Ты лучше при мужчинах эту фразу не употребляй, — повернулся я к ней, — могут воспринять буквально.

— А ты как воспринял? — заинтересовалась Маша.

— Без обид, но я услышал именно то, что ты и хотела сказать. Однако на будущее учти, — подмигнул я ей.

— Я тебе не привлекаю? — не отставала Маша, — не в твоём вкусе?

— Считай, что моё сердце принадлежит другой, — сказал я, — а вообще не стоит нам заходить на эту территорию. Это может очень помешать в сложившейся ситуации.

— Да я ничего, мне просто было интересно, — пытаясь выглядеть равнодушной, сказала Маша, — так-то ты мне тоже не нравишься совсем.

— Говорил же, что на эту территорию не стоит заходить, в итоге ты обиделась, — вздохнул я.

— Да ничего я не обиделась, — сказала Маша, — лезь давай!

Препираться дальше смысла не имело, и я начал карабкаться наверх. Но да, с девочками нелегко. Всё время как на минном поле! Одна неосторожная фраза и кардинальная смена настроения. И Маша тут от остальных не сильно-то отличается.

На самом верху лестницы я упёрся в люк. У меня получилось его аккуратно приподнять, и я с удивлением понял, что этот люк находится посреди улицы. Но улицы, естественно, ненастоящего города в «Острове Мечты».

Люк, кстати, тоже был ненастоящий. Он имитировал обычные городские люки, но на деле был значительно легче. Естественно, ведь по нему не должны были ездить автомобили, так зачем ворочать такую тяжесть, когда нужно спуститься в коммуникации?

Я некоторое время наблюдал в щель между люком и мостовой за улицей. Обзор был не полный, что происходит сзади, я не видел, но лишний раз ворочать люк не хотелось, чтобы не привлекать внимание движением.

Улица была совершенно пуста, что меня несколько удивило. Очень осторожно я сдвинул крышку в сторону и огляделся уже на все триста шестьдесят градусов. Везде было пусто.

— Быстро выбираемся! — сказал я вниз Маше, и тут же вылез на поверхность. Машу тоже не пришлось просить дважды. Через считаные секунды она стояла уже рядом со мной.

Я поместил крышку на место, и мы как ни в чём не бывало двинулись по улице, стараясь сохранять непринуждённый вид.

— Знаешь, что нас отличает от местных? — спросила Маша.

— Одежда? — предположил я.

— Не просто одежда, — сказала Маша, — а грязная одежда! Мы, пока лазили внизу, сильно перепачкались!

Она была права. Мы знатно перемазались и осознали это только сейчас. Я огляделся, ища место, где можно было бы укрыться и привести себя в порядок.

— Ну-ка, пойдём вон туда, — махнул я рукой.

Хотя территория этого города и казалась большой, но это только на первый взгляд. В реальности здесь всё было рядом и близко. Я просто понял, в каком месте мы находимся, и решил проверить одну идею. Вскоре мы оказались перед красивым зданием с цифрой «50» над входом.

— Серьёзно? — скептически сказала Маша, — ты привёл нас сюда?

— Не думаю, что они здесь, — пожал я плечами, — скорее всего, нас ищут где-то в других местах. Ну что, проверим мою гипотезу? Что нам терять?

— Терять? Думаю, есть что, — сказала Маша, — но ладно, давай зайдём. Всё лучше, чем торчать посреди улицы.

Дверь была открыта, внутри было пусто. Мы пошли прямо в комнату, где состоялась наша беседа с Воландом и свитой. На столе по-прежнему стоял самовар и угощения. Но людей не было.

— Угостимся? — спросил я.

— Не очень хочется, но я себя заставлю, — сказала Маша, — а то вдруг в следующий раз нескоро получится поесть!

— Верно мыслишь! — улыбнувшись, сказал я.

Мы уселись на места Воланда и Валентина и, налив себе чай из по-прежнему горячего самовара, неспешно принялись за еду.

— Почему мы не ищем выход, пользуясь ситуацией? — спросила Маша, после паузы.

— Считай, что это интуиция, — сказал я, — мне кажется, что найти отсюда выход не так-то просто. Их наверняка очень мало, и все они контролируются. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Сейчас пытаться выйти через такое место, это решиться на открытый конфликт. Нас добровольно не выпустят, а применение силы, как мы уже обсуждали, поднимет ставки. Возможно, это и нужно было сделать, но во мне где-то сидит надежда, что пока ещё есть шанс разрешить ситуацию малой кровью. Не буду тебе врать, я в этом не уверен на сто процентов и могу ошибаться. Так что, если хочешь предложить другую тактику, с удовольствием тебя выслушаю.

— Я не знаю! — сказала Маша, — принимать решения это сложно! Я чаще была исполнителем, которому не приходилось самому думать, — она немного помолчала, — тогда как мы отсюда выберемся и зачем вообще нужно было сбегать?

— Я жду пока случиться что-нибудь нестандартное, что подскажет нам путь к спасению. Но это происходит, только если действовать нестандартно. Если идти по чужой карте, которую специально для тебя нарисовали, то так и будешь ведомым в чужой игре, — сказал я, — надеюсь, что рано или поздно мы получим ответ.

— А если нет? — спросила Маша.

— А если нет, тогда пойдём напролом, или… — я задумался и полез в карман.

— Что или? — заинтересовалась Маша.

— Когда я повёл нас к Коту, моё внимание привлекла вывеска «Монино». Это не случайность. У меня есть намагиченная газета, которая вроде как иногда даёт подсказки, и «Монино» там как раз в заголовке статьи, — сказал я, доставая из нагрудного кармана газету, про которую я практически уже забыл, и она была, чуть ли не единственной вещью, которая у меня была с собой, кроме одежды. Ну и перстень Марты ещё.