Клан Борзых 4: Барон (СИ) - Шаман Иван

— Простолюдин не имеет права что-либо требовать, — скривившись проговорил Алларион. — Оставайтесь на месте, иначе к вам применят силу!

— Возможно, этот человек имеет полномочия лишить меня титула, хотя, на мой взгляд, это способен сделать лишь тот, кто его дал. Император. И что-то мне подсказывает, что он даже не в курсе, какую дичь вы здесь проворачиваете. Но даже если так. Ты не вправе лишить меня звания комиссара инквизиции, ведь ты не голос магистра. А раз так, я вызываю тебя на суд чести как член инквизиции. Как брат брата.

— Что за чушь? — отступив на шаг, проговорил Алларион.

— Если откажешься, я просто убью тебя здесь и сейчас. Не проблема, — пожав плечами, ответил я. — А после вызову на суд чести того, кто встанет на твоё место.

— Это абсурд! Суд чести возможен лишь между благородными, — вскинулся обвинитель. — Другого толкования нет и быть не может.

— Вы можете лишить его титула барона, если этого не оспорит другой член императорской канцелярии. Но не дворянского достоинства, которое даровала ему я, как великая княжна своему кровнику, — выпрямившись и угрожающе улыбнувшись, сказала Ольга. — А значит, вы равны. Если же по какой-то причине Старый проиграет вам или вашему защитнику, я лично буду требовать сатисфакции и суда чести.

— Вы с ума сошли? Идёте против воли императорского обвинителя? Для чего? Вы должны на коленях меня умолять, чтобы я оставил ваш род в живых! — выкрикнул Алларион, и это стало последней каплей. У нас отобрали оружие перед выходом на суд, но это не имело никакого значения.

Появившаяся у меня в кулаке тяжёлая капля метнулась к обвинителю серебряной плетью, обвила его шею, и я дёрнул изо всех сил. Не ожидавший этого мужчина сделал два шага вперёд, не удержался и рухнул на колени.

— Стража! — успел крикнуть он, пытаясь протиснуть пальцы под металлический ошейник, стягивающийся на шее. Я даже подумать не успел, как по плети пролетела молния. Обвинитель затрясся и рухнул, вздрагивая всем телом. Но, конечно, стража уже влетела в зал.

— Нападение на голос императора! — взревел паладин, едва поместившийся в зале. — Никому не двигается!

— Я требую суда чести, — нисколько не смущаясь, проговорил я.

— Будет тебе суд чести, щенок, — мрачно проговорил Волков. — Я встану на защиту законов и порядков империи. Пора поставить зарвавшихся малышей на место. А после я разделаюсь с тобой, несносная девчонка.

Глава 10

Совет решил провести поединок прямо там, в зале, и только теперь я понял, почему шестигранный зал больше похож на арену для боёв, чем на комнату для господ. Шершавый бетонный пол, со следами былых сражений. Выступающая над поверхностью галька говорила о том, что верхний слой стёрся из-за многократного тщательного мытья. Возможно, с него даже отскребали кровь и жизни неудачников.

— Не хочу тебя расстраивать, но это конец, — подойдя ко мне, уверенно сказала Жанна. — Великий князь — не тот противник, которого можно победить.

— Он лишь человек… — попробовал было возразить я.

— Нет. Он давно уже не человек. И уж точно не «просто», — резко ответила инквизитор. — Ты видел судебный поединок между Борзой и Секачовым? Они оба на тот момент не были Великими. Вспомни хотя бы дух кабана.

— Сдаваться я не собираюсь.

— А стоило бы. Милость истинных аристократов ничуть не менее благородна, чем их гнев. Возможно, тебе даже простили бы нападение на голос императора. Послужишь пару циклов инквизиции. Как брат библиарий. Дорастёшь до верхних чинов, соберёшь настоящую поддержку и верных людей, а потом…

— Жанна, посмотри мне в глаза, — резко оборвал я девушку, и она с вызовом взглянула на меня. — Я. Не. Сдамся.

— Хорошо. Прости, — выдохнула Барсова, выдержав лишь пару секунд.

На самом деле она была по-своему права, отстаивая интересы и правила инквизиции. С самого начала она придерживалась одной цели и, несмотря на это, всегда и во всём помогала мне, чем могла. Получала ли она что-то взамен, кроме проблем? Изредка и по обоюдному согласию.

— Я, княгиня Борзая, вызываю великого князя Волкова на судебный поединок, — неожиданно для меня Ольга, гордо вскинув голову, выступила на шестигранник.

— Эй, куда⁈ — едва успел возмутиться я, но дорогу мне уже преградил паладин. А без доспехов эту стальную тушу с пулемётом даже не сдвинуть.

— Ты лишь приближаешь неизбежное, — холодно сказал Волков, и легко, даже слишком легко для своего возраста, спрыгнул на арену.

— А может и есть ещё шанс, — тихо прошептала Жанна, и в этот момент Волков небрежным движением скинул с плеч китель. Мужчина, до этого выглядевший худощавым, оказался словно свит из толстых канатов мышц, рельефно проступающих под кожей, покрытой густыми волосами с сединой. — А нет…

— Вы, детишки, слишком зарвались. Забыв, что в первую очередь вы служите империи и её законам, а не наоборот, — с мрачным удовлетворением проговорил великий князь, поведя плечами. — А раз ваших родителей уже нет, придётся мне заняться воспитанием. Твой отец…

— Не смей даже упоминать мою семью, — чуть не рыча сказала Ольга.

— … Был достойным противником. Умным, сдержанным, пусть и слишком слабым. Он знал своё место, понимал, что ваш род давно уже не великий, — совершенно не смущаясь, продолжил Волков. — Остальные принимали твою скорбь, жалея и не решались поставить на место. Ничего страшного, ради соблюдения законов империи я готов запачкать меч.

— Судебные клинки для поединка! — громко провозгласил пришедший в себя Алларион, вступил на арену и внёс ножны в красном бархатном футляре. — Напомню правила…

— Не требуется, я согласна, — прервав мужчину, Ольга выхватила ближайший к ней меч, отойдя от судьи на свою вершину шестигранника.

— Продолжайте. Закон и протокол должен быть соблюдён, — не спеша брать своё оружие, махнул ладонью Волков. Ему явно доставляло удовольствие бесить Ольгу, а может это и был его план: заставить её выйти из себя и действовать опрометчиво. Я шагнул в сторону девушки, чтобы объяснить это, но мне преградил дорогу паладин и, неожиданно, Жанна.

— Не влезай, пожалуйста, иначе до твоего поединка очередь не дойдёт, — предупредила Жанна. — Прошу. Она уже достаточно взрослая и сама всё понимает. Иначе придётся признать, что она не может быть главой клана. А убить он её не убьёт. Скорее всего.

— Верно, он просто приговорит её род к исчезновению и передаст всех детей в род Волковых, который усилится многократно. Они хотят заставить подчиниться Борзую, — мрачно проговорил я, будто она сама этого не понимала. — Не княгиню, духа.

— Что? Как ты подчинил Манула? Но она же из первородных, такого просто не может быть, — помотала головой Жанна, по-новому взглянув на арену. — Я должна уведомить магистра. Немедленно.

Не дожидаясь ответа или разрешения, девушка выскочила из зала, оставив меня под надёжным конвоем паладина и его братьев. На арене же в это время заканчивали зачитывать довольно короткий свод правил. Никакого стороннего оружия, кроме судебного. Любые способности, данные духом или обелиском, разрешены. Убийство нежелательно, но не запрещено. Бой продолжается до тех пор, пока один из дуэлянтов не сдаётся или не становится неспособен вести бой дальше.

— … деритесь с честью и да пребудет с вами Император! — закончил свою речь Алларион и отступил за границу шестиугольника. — Можете начинать!

Стоило этим словам прозвучать, и Ольга сорвалась с места. Словно огненная вспышка она промчалась через всю арену и уже стояла за спиной Волкова. Таким же приёмом она прикончила Секачова. Но сейчас великий князь лишь шагнул в сторону, а в краткий миг их столкновения мечи высекли сноп искр.

— Как предсказуемо и неумно, — с невообразимой лёгкостью отбив атаку, проговорил Волков. — Вы и в самом деле забыли своё место. Может, в вашем клане до сих пор гуляет сказка о том, что именно ваш дух первородный? Позволю себе выступить в роли наставника и развею это глупое заблуждение. Все псы появились от волков. От нас.