Эпоха Титана (СИ) - Скабер Артемий

— Сколько аномалий в стране? Как они разделены? Есть ли схема? Структура? Как часто появляются? Зависимости? Сколько гигантов выходит за час или день? Влияет ли количество убитых на новых?

Матросов молчал. Открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл.

— Очень хорошие и правильные вопросы. Но я не дам на них ответа. Не потому что не хочу — не знаю. Почти всё изучает Служба контроля аномалий. Мы лишь получаем от них инструкции.

Я поморщился. Информации — с гулькин… хвост. Выводы? Хоть внешне это гиганты, но выглядят и ведут себя как пустые оболочки, марионетки. Причём испорченные. Какие ещё ядра? У нас в телах их отродясь не было.

Почему я сразу не подумал о своём народе при слове «гиганты», когда первый раз услышал? Решил, что муравьи так называют что-то большее и сильнее их. Человек — слабое существо, и часто даёт странные названия тому, чего не понимает.

Мысли перескочили. Если есть аномалии, из которых появляются похожие на нас гиганты… Ведут ли они на мою планету, Хронос? Смогу ли я вернуться домой?..

Не сейчас, конечно, а когда восстановлю силу Титана.

Мне удалось полностью подавить эмоции. По телу пробежала мелкая дрожь, дёрнулись плечи. Это было предвкушение. Может, в телах этих тварей сохранилась энергия нашего мира, и я смогу её забрать?

Выходит, я очень удачно попал на эту планету? Мне нужен живой гигант. Тогда я смогу ответить на многие вопросы.

— Когда мы выдвигаемся? — спросил я.

— Через два-три дня, — не отводил взгляда Матросов.

Я кивнул. В голове всплыла проблема, которую я умышленно отодвинул. Та девушка-врач и её желание проверить меня на анализаторе. Может, она уже забыла? Я теперь полноценный аномальщик с договором, зачем на меня тратить ресурсы? А если нет? Буду действовать по обстоятельствам.

Внутри всё горело от нетерпения, до тошноты хотелось отправиться к аномалии немедленно.

— На, — Борис протянул мне серую тряпку. Затем кивнул на мою руку и лужу крови на полу.

Я уже и забыл. Разжал пальцы и глянул на ссадину. Дёрнул уголком губ и кое-как перевязал тряпкой. Боли, что удивительно, почти не чувствовал.

Матросов распахнул окно, чтобы проветрить кислый дух страха, повисший в аудитории. Я посмотрел на него. Неплохая форма «обучения». Можно сколько угодно разглагольствовать, но демонстрация всегда лучше. И он всё сделал правильно.

Сначала показал свои шрамы, чтобы каждый понял, что его ждёт. Потом — обрубок руки, как начало знакомства с врагом. А самое мощное оставил на финал.

Сработало? Определённо. Вон как все отреагировали. Если до этого всё было в форме слухов и туманных ожиданий, то теперь им влепили по башке суровой реальностью.

— Напиши в свободной форме, что ты видел, — сказал Борис, подавая мне листок и карандаш. Я посмотрел на него вопросительно. — Про инцидент ночью, — уточнил он.

Я взял в руку карандаш и попытался вывести буквы. Твою ж мать… Похоже, я не только читать не могу, но и писать. Получались какие-то закорючки и чёрточки. Стоп. Это же наша письменность! Её-то я могу прочесть.

— Не получается? — хмыкнул мужик.

— Последствия контузии, когда был в том автобусе, — слова выскочили сами, рефлекторно.

Я замер. Я только что соврал… Сучья погань! Я застыл, анализируя произошедшее. Инстинкт самосохранения этой оболочки сработал быстрее моего разума.

Он выбрал ложь как самый эффективный способ избежать немедленной угрозы. Это тело не так бесполезно. Его животные рефлексы могут быть полезны, если научиться их понимать, а не только подавлять.

Матросов забрал у меня карандаш и листок. Перевернул на чистую сторону и начал записывать с моих слов. Я не сказал ничего нового. Формальность — ещё одна отличительная черта людей. После я лишь поставил подпись. Вернее, нечто на неё похожее.

— Изучи инструкцию и проконтролируй, чтобы остальные сделали то же самое, — бросил мне Борис, когда я направился к выходу.

Я поднял бровь и повернулся.

— Я всё видел, — убрал он бумажку в портфель. — Они все смотрят на тебя как на пример. В свете последних событий ты стал лидером своей группы.

— Мне это не надо.

— Что поделать… — пожал плечами Матросов с кривой ухмылкой. — Иногда жизнь решает за нас. Пора бы уже привыкнуть.

— Нет! — возразил я. — Каждый сам кузнец своей судьбы. Тем более я.

— Володя, — устало выдохнул мужик. — Тебе плевать, что с ними?.. — он внимательно посмотрел на меня. — Понял. Плевать. И даже не жалко?.. Вот как.

Мы немного померялись взглядами. Я не отвёл глаз и продолжал стоять на своём.

— Тогда считай это приказом старшего куратора. Не выполнишь… Пойдёшь под трибунал, а потом я лично передам тебя военным или СКА. Хочешь поражения в правах и стать каторжником?

Я ничего не ответил. Решил заставить? Меня ещё никто не мог заставить. Пусть сами возятся со своими муравьями — у меня другие цели.

Вышел. В коридоре, прислонившись к стене, стояли Вася и охранник. Почему он не ушёл, как остальные? Зачем ждал?

— Ты как? — поинтересовался длинноволосый.

— Тебе чего? — решил заранее оборвать этот бессмысленный разговор.

— Всё в порядке? Нас всех выворачивало, а ты с такой жадностью смотрел… Я просто подумал, — замялся Вася.

— От этого зависит выживание. Если вам от картинки стало плохо… Что будет, когда увидите всё вживую? — фыркнул я. — Хотя знаю. Помнишь, что стало с той группой на записи, что вкопанная стояла и не двигалась?

— Помню, — опустил голову Василий. — Научи меня не бояться.

Он посмотрел на меня с такой… надеждой. Я открыл рот от этой наглой и глупой просьбы. Уже собирался уходить, как внутри что-то кольнуло. Перед глазами пронеслись обрывки воспоминаний. Он не стал со мной драться, когда приказал Пузатов. Поделился едой. Соврал, прикрывая меня. Сучья погань! Я-то тут при чём? Это его личный выбор.

Чувство в груди лишь нарастало. Я выдохнул.

— Пошли, — буркнул. — Сейчас, вроде, время обеда.

— Я пас, — замотал головой пацан. — После увиденного не то что еда, вода не полезет.

Мы вышли на улицу. Там нас ждал ещё один охранник. Длинноволосый поплёлся в казарму, а я направился в столовую. Отказываться от еды? Я точно не собирался. Вспомнил слова Пузатова, что обед будет после лекции. Теперь понял, почему.

Та же женщина-повар была на своём месте. Я, как и положено, встал первым в очередь, что снова вызвало ропот остальных, но дальше ворчания дело не зашло. Жаль…

Я набрал себе мяса. Повариха на этот раз положила мне целых четыре куска. Я быстро расправился с едой и направился к столику с напитками. Молоко… До сих пор не могу понять, что в нём такого, но на вкус оно было приятным.

Меня проводили в казарму. Ребята сидели на кроватях с пустыми взглядами. Почти никто не двигался. Листали выданные инструкции. Когда я зашёл, они словно вышли из ступора.

— Ты где был? — спросил Зяблик.

— Не твоё дело, — прошёл мимо.

— В столовой? — удивился он, принюхавшись. — После всего ты ещё и есть способен?

Я хмыкнул и плюхнулся на свою кровать. И снова Вася приблизился ко мне, да когда же он отстанет? Может, избить его? Люди, вроде, хорошо дрессируются болью.

— Ты и на ужин пойдёшь? — спросил он.

— Конечно, — кивнул я. — И тебе советую.

Сочту это за благодарность, совет-то я дал хороший.

— Я не могу… — сглотнул он.

— А ты заставь себя. Еда — энергия. Мало сил — сдохнешь. Если не можешь контролировать свои эмоции… сдохнешь. Сейчас это просто еда, а потом — тварь, которая захочет тебя сожрать.

— Тебе легко говорить, вон как ты себя вёл в аудитории, — не унимался Василий.

— Ну да, — поддакнул Зяблик.

Я поднял взгляд и понял, что нас слушают все, даже Коля.

— Значит, все идём на ужин! — объявил длинноволосый, и остальные безропотно кивнули.

Всё. Теперь я точно ничем не обязан никому. Я взял инструкцию. Как и говорил Матросов, на последней странице была схема действий у аномалии. Её нужно было выучить. Неплохо бы ознакомиться, что эти муравьи придумали для своего спасения.