Элхум прикусил губу. — Какова цена? Это ни в коем случае не будет легко.
— Очевидно, нет. Это напряжёт Пайна принять новую Иерархию; форма, в которую он укоренился, должна быть расширена. Тем не менее — Пророк снова посмотрел на долину внутри чаши, осаждённую тьмой и ужасно искривлённую с одного края. — Это неустойчиво. Если мы ничего не сделаем
Пророк не стал заканчивать предложение.
В конце концов, воображаемые последствия, вызванные паникой Элхума, будут убедительнее любых видений, которые он мог бы описать.
Глава 2232
Под Хомуэллом Шарлотта Уик продолжала изучать узоры жизненной печати.
Жизненная энергия свободно втекала и вытекала из её тела при каждом вдохе. Охрана регулярно приносила подносы с какой-то невнятной баландой, но Шарлотта оставляла еду нетронутой. Всё её внимание было направлено внутрь. Её грубо сформированная грязь, состоящая из частиц и крупинок, та неряшливая и расплывчатая форма, с которой она прибыла, питалась историей, присутствующей в городе, и становилась гораздо более могущественной. Её намерение оттачивалось, её Сила Воли расширялась и разбухала, не теряя при этом своей интенсивности.
Но величайшие преимущества проистекали из понимания.
Возможно, это не универсальная истина. И, может быть, однажды я упрусь в жёсткий предел, потому что решила рассматривать вещи именно так
Шарлотта напевала себе под нос в темноте.
Но жизнь не обязательно особенна. Тысячи механических реакций, наложенных друг на друга. Нагромождённые, и нагромождённые пока предсказуемый результат не становится настолько фрагментированным и далёким от действий, которые его вызывают, что он становится непознаваемым.
Следовательно, жизнь — это сложность, превосходящая понимание. Тяжёлый пласт непроницаемых систем. Ни больше, ни меньше.
Шарлотта вздрогнула, обнаружив, что такая формулировка одновременно странно ужасает и воодушевляет. Она становилась сложностью на сложности, добавляя крошечные одноклеточные организмы в меняющиеся потоки своей первобытной грязи, ведущие огромные битвы за существование, которые просто становились основой жизни для высших организмов. Цвет её грязи темнел, всё больше и больше разновидностей микроорганизмов процветали и заявляли о своих правах.
После того как Шарлотта стала свидетелем Альфа-Космоса, она поняла, что можно быть человеком и одновременно быть множеством. Иметь своё существование, населённое почти несвязанными силами, которые влияли на её жизнь, но даже не подозревали о связи между ними. Грязь её образа пульсировала и кипела. Она лежала в темноте, мало-помалу становясь всё более чуждой и непредсказуемой для самой себя.
Её глаза были закрыты, а кончики пальцев подрагивали, словно спящий человек, переживающий сон. И всё же она никогда в жизни не чувствовала себя более живой.
Рендидли не торопясь готовил ужин для группы после того, как Лованна вернулась с набитыми холщовыми сумками, полными фруктов, овощей и мяса. Он чувствовал, как Нерождённый Феникс начинает проявлять нетерпение во время этой паузы, почти бессознательно начиная процесс оттаивания обратно в опасную территорию, но он знал, что у него есть ещё несколько часов, прежде чем ему снова потребуется тщательно расслаивать образ. Странная сила Музыкального Сновидения доказала свою значительную устойчивость.
Кроме того, он хотел пройти через обыденные движения приготовления еды, чтобы мудрость Лованны направляла его руку, рассматривая не только способы устранения излишне буйного образа роста, навязанного Системой, но и очищения пищи от любой истории, которая не заканчивалась бы в их животах.
Оттачивание странных связей, которым он научился у Лованны ранее в тот день, было сложной задачей. Сначала он хотел немного попрактиковаться с концепцией историй внутри Пустоты. Для этого он до предела напряг свои чувства, обдумывая свои варианты.
— Нужна помощь? — спросила Лованна, пока Рендидли стоял пять минут перед ингредиентами, просто используя свои тонкие чувства, чтобы внимательно изучить их, каталогизируя в них как Эфир, так и Пустоту.
Прежде чем ему даже понадобилось выйти из своего сосредоточенного состояния, Девик подошла и похлопала Лованну по спине. — Пусть человек насладится готовкой. Ты знала, что первым его действием, когда он пришёл в Маллун, было создание фермы? Это Король Пустоты, одержимый хорошей едой. К тому же, что ты можешь сделать со своими модными наручниками?
— Я умею резать, — Лованна упрямо нахмурилась, но позволила Девик увести себя. Рендидли мысленно поблагодарил Девик и снова сосредоточился на задаче. Его Ядро Пустоты старалось оставаться спокойным, но начало ускоряться от волнения при мысли о предстоящем. Он начал работать с небольшими заминками, так как инстинктивно тянулся к Нерождённому Фениксу, чтобы манипулировать ингредиентами волнами гравитации, и вспоминал, что не может. Но очень скоро он вошёл в ритм.
Морковь и ещё какой-то корнеплод он нарезал, чтобы запечь в овощном ассорти и сдобрить лимонным соком. Постное мясо он несколько раз понюхал, а затем отложил в миску, пока рыскал по маленькой кухоньке Девик в поисках пригодных специй. К сожалению, она, похоже, питалась взаимозаменяемыми продуктами, приправленными солью и маслом.
Не могу решить, несправедливо ли я сужу, и, может быть, у Черепашьих Линий просто нет изысканного вкуса. Ну что ж, будет паста.
Рендидли нашёл муку, дрожжи и соль и положил их на стол. Используя яйца, купленные Лованной, он руками катал и придавал форму тесту, пока оно не согрелось от его рук и трения. Он массировал, сворачивал, растягивал и переворачивал тесто. Энергия исходила из его конечностей, его Четвёртая Власть наполняла зарождающееся блюдо жизненной энергией.
Затем Рендидли осторожно обработал тесто, полагаясь на Пустоту, а не на Нерождённого Феникса. Жизненная печать всё ещё казалась смутно подозрительной к его действиям даже сквозь Гравюру, но Рендидли спокойно проводил Пустоту через свои руки в пищу. Как всегда, обыденная задача оставляла его успокоенным и уравновешенным.
Затем наступила сложная часть. Его Острый Нюх Пустоты активировался, и он отследил каждую связь, которую создало тесто. Нежным прикосновением он начал обрезать и здесь, всё время продолжая припудривать руки мукой и продолжать мять.
Пока он продолжал придавать тесту нужный смысл, он безрезультатно рылся на кухне Девик в поисках скалки. Разочарованный, он подошёл к Девик и спросил её об этом инструменте, чем вызвал у неё пустой взгляд, а у Лованны — приглушённый фырканье.
— По-старинке, — Рендидли цокнул языком, возвращаясь к своему тесту. Он послал ему укрепляющий заряд жизненной энергии, а затем поднял обе руки. Его прикосновение было лёгким, но он начал быстро барабанить тестом по столу, пока оно не стало совершенно плоским. Он присел и несколько секунд осматривал ровность, прежде чем выпустить ещё один шквал движений.
Довольный, он выпрямился и начал чертить в воздухе чёткие линии указательным пальцем. Быстрое движение создало клинок ветра, который разрезал тесто на аккуратные ленты.
Как только он придал форму и ввёл тонкие нити смысла в каждую отдельную лапшу, он оставил готовый продукт на некоторое время и переключил внимание на соус. Лованна, к счастью, купила немного сыра, поэтому он натёр постное мясо солью и спланировал, как приготовить сливочный соус. Его тело двигалось легко, перемещая сковороды над огнём, чтобы разогреть металл, прежде чем он добавил жир и мясо.
Он ловко потянулся в духовку и достал овощи, даже не потрудившись надеть перчатку. В этот момент его тело игнорировало бы что угодно, кроме удара расплавленным ядром мира. Небольшой кусок масла стал жертвой для сковороды, служа закуской для мяса, которое начало приятно шипеть. Как только мясо подрумянилось, он нарезал лимон и добавил сливки, масло и перец в сковороду с мясом, чтобы начать приготовление соуса. Пока цитрус пропитывал овощи, он выкопал ещё одну кастрюлю Девик и поставил воду кипятить.
