Клан Борзых 4: Барон (СИ) - Шаман Иван

Мои духи проявились в реальность. Все четверо. Но сбивавший внимание вой, доносившийся уже со всех сторон, говорил о том, что врагов всё равно больше. В сотни раз.

— За мной! — скомандовал я, бросившись в направлении, которое указывала Сара, и кошачьи прыжками держались рядом, едва успев затормозить, когда мы чуть не нос к носу столкнулись с гигантским волком.

Он был велик даже по сравнению с Борзой, настоящее чудовище. Шерсть, состоящая из сосулек. Жуткая пасть, способная крошить скалы. Холодные ледяные глаза, выхватывающие каждое движение, и дыхание, замораживающее сам воздух, так что появлялись облачка инея. В голову сам собой пришёл миф о Фенрире, пожирающем мир. Кажется, мы только что напоролись на хозяина этого места.

И будто этого мало. Великий волк поднял голову и взвыл, так что по телу прошла дрожь, а ему ответили сотни глоток, и в этот момент стало настолько холодно, что снег исчез. Вьюга мгновенно улеглась. Настало безветрие. А воздух приобрёл кристальную прозрачность. Настолько, что даже в полутьме легко можно было разглядеть сотни волков, сидящих вокруг и лишь ждущих разрешения.

Отпрыгнув назад, я оглянулся и встретился взглядом с обжигающе холодными глазами оборотня. Он стоял в центре небольшой площадки, метров пяти в радиусе, окружённой со всех сторон ледяными тварями. Стоило ступить с этой арены, и меня разорвут на части, в этом не приходилось сомневаться. Враг был могуч и неукротим, его покровитель рядом, а на подхвате сотни голодных монстров. Оставалось лишь сдаться.

— Ну уж нет, — тряхнув головой, оскалился я. — Никогда.

Если уйти отсюда я смогу, лишь победив чудовище, значит, так тому и быть. Я либо сделаю это, либо умру, пытаясь!

Волоча по хрустящему под подошвами льду железную плеть, я не отрывал взгляда от врага. И тот оскалился, а затем выпрямился во весь рост и завыл, а через мгновение ему ответили сотни голосов со всех сторон. Очень хотелось зажмуриться и помотать головой, отринуть эту жуткую реальность, но я не отводил от противника взгляда.

Другого выхода нет, либо он, либо я.

Волков сорвался с места, мгновенно преодолев разделявшие нас метры. Его жуткий ледяной клинок сделал полукруг, и я едва успел отпрыгнуть в сторону, когда обрушившееся на землю лезвие взорвалось сотнями острых сосулек, которые поднялись из-под снега. Окажешься перед такой — и тебя пронзит насквозь. А оборотень уже вновь поднимал клинок для удара.

Я успел первым. Грузило ударило ровно по черепу твари. По окутывающему его ледяному шлему. Голову монстра мотнуло в сторону, ему даже пришлось отшатнуться, чтобы полностью погасить удар, но пока я размахивался второй раз, он успел выпрямиться и отбил плеть ударом клинка, с которого сорвалась волна льда.

Бритвенно-острые, почти прозрачные лезвия, разорвали китель, оставив глубокие порезы на форме, но я сумел вовремя отдёрнуть себя, так что задело лишь левую руку. Да и то, краем. Но стало холоднее. И вновь вой со всех сторон.

— Врёшь. Не возьмёшь, — сквозь зубы проговорил я и тряхнул плетью. — Сара!

— Сейчас! — откликнулась фея, спикировав на голову твари. Я же сумел преобразовать оружие в длинное, хоть и тонкое копьё, и одновременно с ней ринулся вперёд. Мечи и топоры сейчас были бесполезны, а я слишком мал для того, чтобы держать что-то соотносимое с оружием врага, так что по длине могло соревноваться только такое — плеть или копьё.

Прыгнув в сторону от выпада двуручника и волны лезвий, я ударил остриём в стык между кирасой и юбкой врага, и наконечник даже сумел найти щель в доспехе. Но тварь лишь обратным замахом прошла по мне мечом, отбросив в сторону и чуть не перерубив древко копья. А затем, размахнувшись, оборотень двумя лапами обрушил на меня чудовищное лезвие.

В последнее мгновение Сара сумела всей силой ударить ему по морде, впилась в неё своими стальными пальцами, разрывая лёд, и траектория меча чуть изменилась, лезвие прошло буквально в паре сантиметрах от меня, и я едва успел отпрыгнуть, когда из-под снега вновь появились шипы-сосульки.

Понимая, что фея выиграла мне единственный шанс, я прыгнул вперёд, целясь копьём в шею врага. Но тот, каким-то шестым чувством понял, что происходит, и отшатнулся, разминулся с лезвием на считаные сантиметры. И будь это обычное копьё, так бы всё и кончилось.

Но я сумел изменить оружие, до того как дёрнуть его на себя, и острый крюк вонзился в шкуру оборотня. Вошёл хорошо, на ладонь, да только радоваться было рано. Тварь лишь мотнула головой, и меня потащило по снегу. У нас были совершенно разные весовые категории. Сколько он весил? Под тонну?

— Сара, назад! — крикнул я, но было уже поздно, фея увлеклась, и когтистая лапа сцапала её, Сара не успела упорхнуть… Казалось, что теперь шанса нет и духу конец. Глядя на меня с жутким оскалом, великий князь отправил трепыхающуюся фею в рот и сомкнул челюсти. На что я лишь хмыкнул. — Знаешь. Это ты зря.

В последнее мгновение тело Сары изменилось, металл перетёк, и когда жуткие челюсти смыкались, в лапе твари уже был трёхгранный шип, похожий на противотанковые ежи. Мгновение оборотень не понимал, что происходит и почему ему так больно, а затем выплюнул Сару в снег, вместе с ошмётками плоти и кровью.

Я же, воспользовавшись этим шансом, прыгнул вперёд и ударил врага в подмышку. Со всей силы, используя и инерцию, и вес своего тела. Отвлёкшийся в этот момент враг просто не успел отстраниться, и лезвие вошло глубоко, почти на всю длину. Но помня о разнице в весе, я тут же отпрыгнул, только вот оставил осколки его железного меча в ране.

— Р-р-р-а! — от боли и ярости зарычал волк, обрушив на меня своё ледяное лезвие. Из его пасти капала горячая кровь, из подмышки по шерсти текла струйка, замерзающая в шерсти. Но монстр всё ещё оставался опасен. Более того, теперь он был куда страшнее, ведь отбросив своё превосходство, начал воспринимать меня как врага.

Пригнувшись, он отвёл меч в сторону, а затем бросился вперёд и одним прыжком преодолел расстояние между нами. Широкое лезвие шло в полуметре от земли, оставляя за собой след из поднимающихся сосулек, и я не сумел придумать ничего другого, кроме как воспользоваться копьём, как шестом, отпрыгнул в сторону.

Меня догнала морозная волна, отбросила на самый край арены к жаждущим крови монстрам. Они уже поднялись в нетерпении стуча лапами и подвывая. Но не смели войти в круг. Только мне от этого легче не становилось. Враг бил по площадям, и я едва успевал выбраться из зоны поражения ледяных лезвий и шипов.

Держащиеся рядом полосатый и манул шипели, словно порванный паровозный котёл, но это ничего не меняло. Хорошо хоть духи были живы, и даже Сара, разбившая ледышку, в которой её выплюнули, поднялась в воздух.

Хуже всего то, что он быстро приходил в себя. Даже несмотря на его размеры и силу, если бы я мог победить тысячей порезов, то сделал бы это. Но монстр уже поднимался, кровь перестала течь, раны закрылись ледяной коркой, и он был в полной боеготовности, лишь немного отводя раненую лапу в сторону.

Я просто не мог победить. Не его. Не в этом месте. Не я сегодняшний.

Но и сдаваться я не собирался. Мои друзья, мои духи были рядом. Они жались к моим ногам, скалились изо всех сил показывая, что пойдут до конца со мной… Нет. Они не мои друзья. Мысль, молнией проскочившая в мозгу, наконец высветила единую картинку. Может манул и дружественный дух, но полосатик — мой. Часть меня. Даже не так. Он и есть я.

— Стой, — сказал я, опустившись на одно колено, и Волков, немного удивлённо, замер с занесённым мечом. — Хватит притворяться.

Запустив пальцы в шерсть тигрёнка, я погладил его, а затем сжал. Тот испуганно взглянул на меня, но я и сам этого боялся. Боялся признать, что, попав в этот мир, навсегда изменился. Что больше я уже не просто птичник, оператор дрона, не просто разведчик или штурмовик. Я защитник человеческого рода.

Я… больше, чем был до этого. И ради победы нужно принять себя таким, каков я есть. Принять, что людская часть — это уже не всё.