Перевозчик (СИ) - Денисов Константин Владимирович

Похоже, что в этом была проблема, потому что «дров» в виде палок, веток и обломков мебели набиралось очень мало. Этого могло просто не хватить, чтобы сжечь человеческое тело. Но помучиться девочке придётся в этом костре. Организаторы сожжения были очень недовольны результатом сбора и продолжали агитировать людей, чтобы они принесли ещё чего-нибудь способное гореть.

Почему им приспичило именно сжечь девушку, оставалось непонятным. Возможно, был задуман акт устрашения, чтобы другим неповадно было. Но планировать сожжение и на самом деле жечь человека, это далеко не одно и то же. И по тем, кто суетился возле столба, было заметно, что они бы и дали заднюю, но не знают как.

Но те, кто стоял подальше, были лишены подобных сомнений, по крайней мере те, кто вслух выражал своё мнение. Естественно, ведь не их же руками должна произойти казнь. Удобно стоять в отдалении и требовать возмездия, не рискуя замарать руки и даже пожалев отдать припасённую вязанку дров.

Если в толпе и были те, кто возражал против сожжения, они никак себя не проявляли и отмалчивались, не желая обращать на себя внимание.

Судя по разговорам, девушка была воровка и в самом деле заставляла страдать весь район. Причём воровка неуловимая… несмотря на то что стояла сейчас привязанной к столбу. Судя по разговорам, её поимка далась нелегко, долго готовилась и представляла собой целую спецоперацию по заманиванию воровки в ловушку.

В общем, девушку хотели сжечь за воровство, даже не в особо крупных масштабах. На наш с Петей взгляд, наказание за это было чрезмерным. Да, в условиях рухнувшей цивилизации от украденных продуктов могла зависеть жизнь семьи, к примеру… но жечь на костре? Даже при всеобщей ненависти к воровке, нам с Петей казалось, что следовало найти другой способ возмездия. И даже если уж решили убить, то не нужно было это превращать в показательное выступление, которое теперь не хотелось доводить до конца. Наверняка придумали и решили это сделать на кураже от поимки, а потом уже было поздно отступать. А пристрелили бы по-тихому, и проблем бы не было… ну или придушили бы…

Походив и послушав разговоры местных, собрав на себе кучу подозрительных взглядов, мы отошли в сторонку, чтобы посовещаться.

— Что будем делать? — спросил Петя.

— Так-то, конечно, это не наше дело, да и девка сама, видно, очень виновата перед местными, но жечь на костре… не знаю, реально ли у них хватит на это духу? Я так понял, что они ещё ни разу такого не делали. Но если соберутся, думаю, что придётся вмешаться. Это же просто зверство какое-то! — сказал я.

— Ну да, — возбуждённо согласился Петя, — ладно бы она, как ты сказал, детей ела или что-то подобное. Ну, монстром бы была в человеческом обличии. Но за воровство! Мне кажется, что наказание не соразмерно преступлению.

— Интересно, а могли бы мы её выкупить? — задумался я.

— У кого? — задумался Петя, — всем не заплатишь, а если что-то дать главным, то придётся это делать публично, и народ не оценит. Даже не знаю… Может просто отбить?

— Ага, а драку устраивать с местными, по-твоему, нормально? Учитывая то, что мы хотели затеряться в толпе. Ладно ещё переговоры, но драться точно не стоит. Да и не виноваты эти люди ни в чём. Они и сами, похоже, уже не рады, что такое затеяли. Нужно просто предложить им выход из ситуации. Ну, грубо говоря, покарать девушку, но взять ответственность на себя. Чтобы им мараться не пришлось.

— И что конкретно ты предлагаешь? — спросил заинтересованно Петя.

— Давай отойдём за угол, и ты принесёшь наручники. Если не знаешь, где взять, спроси у Шторма и скажи, что это срочно. Я покараулю, и если что, если они всё же решатся перейти к делу, вмешаюсь, постараюсь их заболтать. Потом будем действовать по обстоятельствам, но, в крайнем случае, будь готов утянуть девку в карман. Потом вернёшься и скажешь, что отправил её куда-нибудь на… ну не знаю, на Аляску, к примеру. Но это самый крайний случай, если договориться не получится. Так-то карман, конечно, ни в коем случае светить не нужно. Думаю, что они будут рады от неё избавиться.

Петя исчез, а я вышел на место, откуда можно было видеть перекрёсток. Не зря я остался, ой не зря! Ничто не может продолжаться вечно, и организаторы этого сожжения тоже, видимо, начали «перегорать». Почувствовав, что если они не сделают этого прямо сейчас, то, скорее всего, вообще не смогут этого сделать, они стали накручивать и себя и толпу, криками поднимая ажиотаж и эмоциональный накал на перекрёстке. Оно и понятно, на «холодную» убивать человека тяжело. В состоянии, когда все на взводе, это делать куда проще.

Они кричали, сколько бед она им доставила, и как они настрадались. Сколько сил было потрачено, чтобы её изловить, и что без таких паскудных людей и мир, и уж тем более их район будет чище. Взвинчивать ситуацию они начали очень быстро, и я понял, что надо действовать, или девку уже придётся вытаскивать из огня.

Подойдя поближе, я обратил внимание на то, что девка была очень спортивная. Одежда на ней была сильно подрана и в просветах играли мышцы. Она извивалась на столбе, не оставляя безнадёжные попытки освободиться, и из-за этого всё тело выглядело сплошным переплетением жил. Волосы у неё были русые, средней длины и сплетены в две тугие косички, которые даже почти не растрепались, несмотря на всё произошедшее.

— И мы не позволим никому воровать в нашем районе! — надрывался один из организаторов, мужик лет пятидесяти. Он уже держал в руках факел, а второй его пытался поджечь, используя огниво.

— За такое всех постигнет неминуемая кара! — поддерживал градус истерики ещё один, уже пожилой, тоже держащий пока ещё не подожжённый факел наготове.

— И пусть случившееся станет для всех уроком! — крикнул третий.

— Стоп! Стоп! Стоп! Мужики, вы чего? — вошёл я в круг перед самым столбом, беря на себя внимание.

— Ты ещё кто такой? — опешил тот, у которого наконец-то загорелся факел.

— Да неважно кто я, важно кто вы! — крикнул я, — вы что, обалдели людей жечь? Это что за дичь? Очнитесь!

Я решил перехватить немного инициативу и смешать им мысли, поэтому начал с напором и немного даже преувеличенным возмущением.

Девка от неожиданности замерла и уставилась на меня. Лицо у неё было узко, хищное, а взгляд недобрый. Она меня тоже воспринимала как очередного врага. Видимо, она ко всем так относилась, без разбора. Такой жизненный принцип, для выживания не лишён смысла. Но на мой взгляд, иногда всё же необходимо проявлять гибкость.

— Ты сообщник её, что ли? — оскалился самый старый, — может и тебя рядом с ней привязать?

— Да у вас дров и на одного человека не хватит! — осадил я его, — вы же её даже не убьёте, а только искалечите. И что потом делать будете? Камнями забрасывать? Арматурой тыкать? Это же садизм в чистом виде!

— Точно, он с ней заодно! — крикнул старый, и они все угрожающе набычились в мою сторону. Пока никто не сделал ни одного шага, но любой триггер мог заставить их броситься на меня, и там уже всё зависело от того, сколько человек захотят в этом участвовать. Если много, то весь план пойдёт к чертям, и Пете придётся приводить подмогу, чтобы меня отбить. Может, и хорошо, что я пошёл сюда пока что один. Будет кому потом помочь, если что.

— Я впервые её вижу, — вскинул я руки, как бы призывая к спокойствию, — я так понял, она воровка и доставила вам много проблем. Может быть, она и заслужила смерть. Но подумайте сами, спалив человека на костре, как вы потом спать по ночам будете? Это ведь не шутки! Это хладнокровное убийство, причём очень жестоким образом. Если к вам сюда до сих пор возят гуманитарку, я расскажу этим людям, что вы сделали. Пусть подумают, заслуживаете ли вы их помощь!

До последней фразы мне казалось, что тучи сгущаются. Но голословный шантаж по поводу гуманитарки подействовал волшебным образом. Видимо, в этот район что-то всё же перепадало, и они очень боялись это потерять. И если есть даже намёк на такое, даже крохотный шанс, то они вдруг оказались готовы пересмотреть свою позицию.