Воланд де Морт (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Ну что, готова? — спросил я после очередной репетиции.

— Нет, но пойдём! Только, чур я командую! — сказала Маша.

— Как скажешь! — согласился я. Тем более что на всех репетициях считала тоже она.

— Четыре, — начала Маша отсчитывать пролёты лезвия мимо нас, — три, два, один, пошли!

Мы шагнули, сделали два шага до следующего лезвия, шагнули, один шаг до следующего, шагнули, коротенький шаг до следующего, шагнули… между последними лезвиями было так мало места, что стоять нужно было, вытянувшись по струнке.

— Шаг! — скомандовала Маша, но я понял, что мы не успеваем.

— Нет! — воскликнул я, она вроде бы замерла, а потом неожиданно всё же шагнула вперёд, видимо, тело, заранее получило сигнал, и она не успела перестроиться.

Уже делая этот шаг, Маша понимала, что я остался на месте. Мы закричали одновременно и ухватились за свои ошейники.

Лезвие выбрало полтора метра свободного хода, рвануло нас за тросик, мы качнулись… но даже не упали! Лезвие остановилось, и раздались холостые щелчки, которые продолжались ровно столько времени, сколько нужно было, чтобы лезвие дошло до крайней точки и пошло в обратную сторону. И оно пошло назад, строго придерживаясь своего ритма. Как только оно пролетело мимо меня, я шагнул вперёд.

Расстояние между предпоследним лезвием и последним было таким маленьким, что то, которое осталось за спиной, чиркало мне по одежде, пока я там стоял. И если бы я хоть чуть наклонился, мне бы отрезало задницу. А если бы кто-то из нас имел полное телосложение, то шансов уцелеть между этими лезвиями вообще бы не было.

— Ты совсем придурок? — Маша стояла, уперев руки в бока и грозно глядя на меня, — я же командовала.

— Мне показалось, что мы не успеваем! — сказал я.

— Показалось ему! — возмутилась она, — ты хоть понимаешь, нам же просто повезло, что эти штуки не очень мощные! Если бы они летали сильнее, нам бы сейчас бошки поотрывало!

— Это факт! — развёл я руки в стороны, соглашаясь.

— М-м-м-м! — Маша потрясла сжатыми кулачками, гася накатившее возмущение.

— Выдыхай! — улыбнулся я, — и ты ошибаешься, и я. Мы живые люди. Всё закончилось хорошо, и нечего об этом больше думать. Нужно сосредоточиться на том, что дальше.

— Я не хочу идти дальше! — вдруг сказала Маша, — мне всё это не нравится! Мне не нравится эта игра. Я хочу, чтобы всё это просто закончилось!

— Я разделяю твои чувства, — сказал я, — причём полностью! Но, боюсь, именно сейчас у нас нет другого выбора. Сидя здесь, на одном месте, мы ничего не добьёмся. Тем более что они наверняка найдут способ заставить нас двигаться дальше.

— Давай немного отдохнём, — внезапно успокоившись, сказала Маша, и села возле стены, — слишком много всего, слишком много. Я к такому не привыкла. Это всё слишком для меня.

— Ничего, — сказал я, усаживаясь рядом, — рано или поздно всё заканчивается. Хорошо ли, плохо, но это не будет продолжаться вечно.

Мы некоторое время сидели молча, слушая влажные шлепки. Они теперь стали очень массовыми, видимо, основная масса пауков уже достигла лезвий, и теперь каждый пролёт этого острого ножа сильно прореживал их ряды. Однако они постепенно продвигались, и уже отдельные особи были где-то на середине этого препятствия.

Мы не особо сейчас о них переживали, потому что последние быстрые лезвия им будет пройти непросто, и они точно не смогут сделать этого массово… если, конечно, режиссёр не остановит эти летающие ножи. Тогда нам придётся уносить ноги. Но сейчас время перевести дух пока что было.

— Как ты думаешь, мы выберемся? — спросила Маша.

— Скажу тебе по секрету, — я наклонился к самому её уху, — думаю, что да. Потому что мы с тобой слишком ценные маги. Нас лучше завербовать, чем убивать. И слабо летающее лезвие это подтверждает. Да, погибнуть мы, естественно, можем. Но это если будем глупить. Мы же постараемся этого не делать. В общем, руки опускать ни в коем случае не следует. Рано или поздно, нам представится шанс навязать им свои правила. Так что, не вешай нос.

Мы ещё помолчали. Да, я пытался Машу подбодрить, потому что она начала сникать, и это началось не только что. Видимо, такая плотность событий и постоянное напряжение были для неё слишком тяжёлым испытанием. Но правда была в том, что сам я уверенности в благоприятном исходе не чувствовал. Всё, вполне, может закончиться плохо. Но из нас двоих сейчас именно мне выпала роль оптимиста, потому что такая удобная позиция пессимиста уже была занята Машей.

— Слушай! — сказала Маша, — мне всё не даёт покоя та история про девочку, которая сидит одна в квартире.

— Что-то знакомое? — спросил я.

— Да! Не точно так, но что-то похожее я переживала. И теперь никак не могу выкинуть её из головы. Если мы отсюда выберемся…

— Не если, а когда! Когда мы отсюда выберемся! — перебил я её.

— Хорошо, — грустно улыбнулась Маша, — когда мы отсюда выберемся, я хочу пойти с тобой, чтобы помочь этой девочке. Можно?

— Конечно, можно! — улыбнулся я, — почему нет? Пойдём.

— Да, я и помочь ей хочу, и из этого района хочется убраться подальше, раз уж тут всё так криво сложилось… да и всё равно мне заняться будет нечем… если мы, конечно, выживем, — вздохнула Маша.

— Выживем, Марусь, обязательно выживем! — я обнял её одной рукой и притянул к себе, — у нас просто нет другого выбора!

16. Если Гора не идет к Магомету…

— Ты всё ещё меня ненавидишь? — спросил я вдруг у Маши, вспомнив, что она упорно твердила это некоторое время назад.

— Уже не так сильно, — грустно улыбнулась она.

— Глядишь, так и подружимся! — серьёзно сказал я.

— Возможно, — едва слышно сказала Маша, и я для себя это расценил как то, что мы уже подружились. В общем-то, когда вместе рискуешь жизнью, это, мягко говоря, сближает.

Через пять минут она сама вдруг встала и сказала:

— Пойдём, чего сидеть-то!

Похоже, что ей полегчало немного.

Идти пришлось не очень далеко, метров через пятьдесят мы упёрлись в массивную дверь. Устав осторожничать, я с ходу пнул её ногой. Она распахнулась, и перед нами открылась очередная комната.

Выглядела она мрачно, и, скорее всего, из-за своего обитателя. Здоровенный мужик… хотя нет, это был не человек. Это было какое-то существо, возможно, тролль… хотя точно сказать не могу, потому что не являюсь экспертом в таких вещах. Существ разных развелось много, даже принадлежащие к одному виду, часто были совершенно непохожи друг на друга, так что сразу понять, кто перед тобой, часто было невозможно.

Суть была в том, что дверь, которая служила выходом из этого помещения, находилась как раз за этим существом. И судя по всему, оно нас пропускать дальше не собиралось. И ждать пауков, чтобы провернуть фокус как с собакой, тоже смысла нет. Не факт, что они вообще смогут преодолеть летающие ножи. А если смогут, то уже в значительно меньшем количестве, чем было раньше. И спрятаться здесь нам от них некуда, так что они могут нас выбрать приоритетной целью, даже если сюда доберутся.

Мужик был огромный, и непонятно чего в нём было больше, жира или мышц. Всего было в избытке. При всём этом зеленоватая кожа, остроконечные уши, и растущая кое-где клочками короткая шерсть. А ещё у него в руках был большой топор, что добавляло «колорита». Из одежды на нём была драная майка-алкоголичка и семейные трусы, тоже не первой свежести.

И через этого парня нам нужно было как-то пройти. Я посмотрел на Машу, она ответила мне озадаченным взглядом.

— Очаруешь его? — спросил я.

— Чего? — возмутилась она.

— В хорошем смысле этого слова, — поспешил пояснить я, видя, что она неверно меня поняла, — без пошлости. Просто, женские чары. На таких бугаёв маленькие трогательные девочки должны производить сильное впечатление.

— Я трогательная? — с интересом посмотрела на меня Маша.

— Сейчас нет, — сказал я, — но можешь изобразить трогательность, если постараешься.

— Даже не знаю, — разочарованно сказала Маша, — не думаю, что он купится.