Воланд де Морт (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Бедняга! — донёсся сзади голос Маши, которая не видела, что происходит, но по доносящимся звукам всё прекрасно понимала.

Вскоре, хотя пёс и продолжал ещё сражаться, он был уже полностью облеплен пауками, которые, судя по всему, пытались сожрать его заживо.

Движения пса замедлялись, и он хотя ещё продолжал бороться, но уже начал оседать под пауками. Силы его постепенно покидали, а пауки, пытаясь добраться до мяса, громоздились друг на друга, образуя большой шевелящийся ком на месте собаки.

— Пора! — повернулся я к Маше.

— Что пора? — уставилась она на меня.

— Доверься мне! — сказал я, — запрыгивай на загривок!

Я повернулся к ней спиной и слегка нагнулся.

Видя мой решительный настрой, Маша не стала спорить, а сделала то, о чём я её просил. Как только она оказалась у меня на спине, я тут же рванул с места, надеясь преодолеть побыстрее расстояние до следующей рамки, пока там пауков было немного. Пёс дрался с пауками чуть в стороне, и мы могли проскочить через этот мохнатый ковёр без особых потерь… как я надеялся.

Когда пауки начали хрустеть под ногами, я понял, что задача оказалась значительно более сложной, чем мне представлялось. Мало того что под ногами была неровная поверхность, состоящая из пауков, на которой можно было просто оступиться, так ещё можно было и поскользнуться на раздавленных особях, что, лопаясь под ногами, обильно выделяли какую-то тёмную слизь.

Спотыкаясь и скользя, я ворвался через рамку в нужный коридор, и, убежав вперёд на пару десятков метров, поставил Машу на пол. После чего тут же зажёг светоч.

Он загорелся! Да, учитывая, что перед этим мы обнулились, и если верить цифрам на рамке, теперь у нас было десять процентов наших магических возможностей. Пауков рядом не было, они ещё не продвинулись так далеко, только на моих штанах успело зацепиться несколько штук, о чём Маша и сообщила мне пронзительным визгом.

Я бы, может, не так испугался, если бы она так не орала, но невольно заразился её страхом и стал нервно стряхивать с себя этих неприятных тварей и давить ногами. Последнее делать было необязательно, но состояние аффекта оно такое. Когда тебе визжат под ухом, сложно себя контролировать.

После того как с пауками было покончено, Маша внимательно осмотрела меня, заставила меня осмотреть её, и только после этого мы смогли идти дальше.

Правда, идти пришлось недалеко. Маша шагала чуть впереди, и я, не то чтобы, увидев или услышав, а скорее интуитивно почувствовав неладное, резко схватился за соединяющий нас тросик, круговым движением обернул его вокруг руки и рванул на себя.

Это было жёстко, Маша полетела назад, подбросив ноги вверх. И практически ей по пяткам чиркнуло огромное лезвие, пересекающее коридор поперёк.

Маша этого не увидела, она вскочила на ноги и набросилась на меня.

— Ты совсем сдурел? — держась за шею, крикнула она, — ты меня чуть не убил! А если бы шею мне свернул?

— Тут было, если, а не сделал бы этого, случилось бы наверняка! — сказал я.

— Что? — не понимая, о чём я, потрясла головой Маша.

— Ты чуть не умерла, я тебя спас, но можешь не благодарить, — сказал я.

— Что? — уже не так уверенно повторила Маша, обернулась, и в тусклом свете маленького светоча, увидела, как мелькнуло огромное лезвие, пересекающее коридор теперь в обратном направлении, и скрылось в прорези стены.

— Что-о-о-о? — теперь уже возмущённо сказала Маша, которая неожиданно осознала, что на самом деле сейчас произошло.

— Вот то-то и оно! — покачал я головой, — может быть, и стоило пойти по минусовому коридору. Хотя кто знает, что там бы нас ждало? Может быть, то же самое.

— Что это за фигня? — никак не могла успокоиться Маша, на которую это лезвие произвело неизгладимое впечатление.

— Похоже, что Воланд посмотрел много фильмов, где искатели сокровищ лезут в какую-нибудь дыру и там, на пути к золоту их ждут всяческие ловушки. И ему это так понравилось, что он решил это воссоздать здесь и загонять в эти лабиринты живых людей, — сказал я.

— И о чём это говорит? — спросила Маша, не переставая разминать шею под ошейником.

— О том, что он больной ублюдок, — пожал я плечами, — больно? — я наклонился, чтобы посмотреть, что у Маши с шеей.

— Ну да, резко ты меня опрокинул! Ещё и копчик болит! Сильно шлёпнулась! — сказала Маша.

— Извини, некогда было аккуратничать, как вышло, так вышло, — вздохнул я.

— Да я понимаю и не в обиде, — сказала Маша, — спасибо тебе!

— Во-о-от! — я поднял вверх указательный палец, — с этого нужно было начинать!

— И что будем делать? — спросила Маша.

— Вычислим интервал и пойдём дальше. Не думаю, что пауки там остановятся. Не стоит их здесь ждать, — сказал я.

— Нет, не стоит! — тут же согласилась Маша.

Мы запустили светоч чуть вперёд и выяснили, что таких летающих лезвий дальше много. Света не хватало, чтобы увидеть далеко, но мы разглядели три ближайших и стали запоминать интервалы между их пролётами. От лезвия до лезвия было метра три, так что можно было пройти одно и потом спокойно готовиться к проходу следующего. Тем более что интервалы были не маленькими. Первое мы прошли без проблем, второе тоже, а вот перед третьим остановились несколько озадаченными.

— Мне кажется, или каждое следующее летает быстрее? — спросил я.

— Быстрее, точно быстрее, — согласилась Маша, — и расстояние между ними тоже уменьшается.

Я обернулся и посмотрел на прорези в стенах. И если между первым и вторым лезвием было метра три, то вот между вторым и третьим уже не больше двух с половиной. И оно было не последним, но пока что разглядеть интервалы у следующих было сложно.

Однако выводы мы сделали правильные. И расстояние между лезвиями, и скорость их пролёта постепенно менялись в худшую сторону.

После четвёртого, до следующего расстояние уже было не больше метра. А дальше начинались серьёзные сложности. Мы остановились, чтобы как следует всё обдумать и приготовиться двигаться дальше.

— Опасно! — сказала Маша.

— Согласен! — кивнул я, посылая светоч как можно дальше.

Мы некоторое время стояли и смотрели за пролетающими лезвиями.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — сказал я, наконец.

— Если ты думаешь, что мы сдохнем в этих подземельях, то да, о том же, — спокойно сказала Маша.

— Нет, я думал о том, что будет, если подставить соединяющий нас тросик под лезвие? — сказал я.

— С ума сошёл? — возмутилась Маша, — думаешь, оно его разрежет или порвёт? А если нет? А если тросик настолько прочный, что его утащит внутрь, а нам просто оторвёт головы?

— Ошейники не пройдут в эту щель, — возразил я, — мы можем встать так, чтобы они были максимально близко, и даже если тросик не порвётся, его вырвет из наших ошейников… по крайней мере, из одного. Но мы рассоединимся!

— Я в этом не участвую! — сказала как отрезала Маша, — и давай только без самодеятельности, ладно? Мы же оба имеем право голоса, потому что находимся в равных условиях. И я не даю согласия на этот эксперимент! Это слишком опасно!

— Как скажешь! — с сожалением вздохнул я, — я всё взвесил, и мне кажется, что это вполне рабочий вариант.

— Ключевое слово: «кажется»! — сказала Маша, — нет, и даже не уговаривай. Моё решение окончательное.

— Просто дальше будет довольно сложно пробежать вместе все лезвия. По одному, мне кажется, гораздо больше шансов! — сказал я.

— Ты меня вообще слушаешь? Я сказала, нет! — Маша даже топнула ногой для убедительности.

— Всё, всё, всё! — я поднял руки, как будто сдаюсь, — я не настаиваю!

Мы решили прошагать все оставшиеся лезвия подряд, за один заход. Мы долго стояли и репетировали на словах, говоря, когда шагаем через следующее. Вроде бы всё получалось. Когда сзади периодически начали раздаваться влажные шлепки, мы поняли, что тянуть больше нельзя. Это пауки уже добрались до первого лезвия, и их эта хлеборезка не щадила, как они не пощадили собаку. Разные элементы этого маршрута были недружелюбно настроены друг к другу, что мне казалось странным. Зачем им истреблять друг друга, или хозяину всего этого места уничтожать тех же пауков. Впрочем — плевать. Тут бы самим выжить!