Инженер. Система против монстров 2 (СИ) - Гремлинов Гриша

Я молча взял свою порцию гречки с тушёнкой и сел на самый край, рядом со своей группой. Борис угрюмо ковырял кашу. Женя ел молча, глядя в тарелку, словно та была самым интересным объектом во вселенной. Вера тоже молчала. Только Искра, казалось, не замечала напряжения. Она с аппетитом уплетала свою порцию, бросая на меня изучающие взгляды.

Никто не говорил. Звенели только ложки, скребущие по посуде. Тишина давила, становилась почти физически ощутимой, густой, как смола. Жрать в такой атмосфере было тяжело, но я старался думать только о необходимости подзарядить собственные батарейки.

Наконец, Олег Петрович тяжело вздохнул и поднялся. Взял стакан с водкой.

— Давайте… помянем Диму, — его голос прозвучал глухо. — Сумрака. Он был хорошим парнем. И верным товарищем.

Все поднялись со стаканами в руках. Я тоже.

— Пусть земля ему будет пухом, — сказал Варягин и намахнул залпом.

Я сделал глоток. Огненная жидкость обожгла горло, но не принесла тепла.

Все снова сели, гнетущая обстановка не стала легче.

— Я помню, как мы его в отряд принимали, — неожиданно сказал Медведь. — Он тогда худой был, как щепка. Командир на него посмотрел и говорит: «Ты хоть автомат-то поднимешь, боец?». А Дима молча подошёл к стойке, где у нас гиря двухпудовая для тренировок была. Резко, с подседом, рванул её на грудь двумя руками и вытолкнул над головой. Чисто, технично. Руки не дрогнули. Мы тогда все рты пооткрывали. Оказалось, он после армии кроссфитом занимался. С виду тростинка, а на деле стальная пружина.

Медведь замолчал, залпом осушив свой стакан. Фокусник криво усмехнулся.

— А я помню, как он Соколу на спину прилепил стикер «Осторожно! Внутри котики!» за то, что тот его вампиром назвал, — он кивнул на наводчика. — Сокол потом весь день матерился, понять не мог, почему все ржут, проходя мимо. А Димка сидел в углу, в телефон уткнувшись, и только уголки губ подрагивали. У него было своеобразное чувство юмора. Шутил редко, но метко.

Сокол, услышав это, лишь мрачно зыркнул на него и отвернулся, подлив себе ещё водяры. Он не хотел вспоминать светлые моменты прошлого. Он хотел ненавидеть. И объектом этой ненависти был я. Каждая история, каждое тёплое слово о погибшем заставляли его лицо искажаться сильнее.

Мне от этих воспоминаний становилось всё тяжелее, будто вес невидимого груза увеличивался от каждого слова. Я смотрел на подрагивающее пламя свечи перед собой и даже не моргал. Хотелось просто провалиться сквозь землю.

И тут я почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке под столом. Вера. Она сидела рядом, и сейчас её тонкие пальцы осторожно сжали мою ладонь. Жест был простой, почти детский, но в нём ощущалось столько сочувствия и поддержки, что на мгновение стало легче.

Когда истории иссякли, и в воздухе снова повисла тяжёлая тишина. Варягин неожиданно стукнул стаканом по столу. Все взгляды обратились к нему.

— Хватит сопли жевать, — твёрдо сказал он. — Сумрак был солдатом. Он погиб в бою. Это достойная смерть. Завтра на рассвете мы продолжаем путь. Наша цель не изменилась.

Он обвёл всех тяжёлым взглядом, задержав его на мне. В его глазах я не увидел ненависти, как у Сокола. Я увидел нечто худшее. Холодное, отстранённое решение командира, который потерял фигуру на шахматной доске и теперь пересчитывает оставшиеся, чтобы продолжить партию.

Мои челюсти стиснулись. Центр города — это осиное гнездо, кишащее тварями, о которых мы даже не догадываемся. Идти туда с наскока, на эмоциях, значит, гарантированно пополнить список потерь.

Я не мог их остановить. Я не их командир. Но я не мог и позволить им бессмысленно погибнуть. Не после Сумрака.

Когда ужин закончился, и бойцы стали расходиться, я догнал Варягина в коридоре.

— Командир.

Он остановился и обернулся.

— Что тебе, инженер?

— Я не смогу вас остановить, это понятно, — начал я без предисловий. — Вы всё равно пойдёте. Но раз уж мы все вместе отправляемся на это самоубийство, я хочу хотя бы повысить наши шансы.

В его глазах мелькнул интерес.

— Говори.

— Ваш БТР — это не просто транспорт. Это наше главное оружие и наша единственная крепость. Сейчас он залатан, но уязвим. Я могу сделать его лучше. Не просто отремонтировать, а улучшить. Усилить броню в слабых местах, модифицировать систему вооружения, повысить проходимость. Но мне нужно время. И помощники.

Варягин долго смотрел на меня, изучая. В его взгляде боролись отчаяние отца и прагматизм командира.

— Хорошо, — наконец произнёс он. — Я дам тебе всё, что нужно. И людей. Но через сутки машина должна быть готова. Успеешь?

— Успею, — твёрдо ответил я.

Он кивнул и, не сказав больше ни слова, ушёл. А я остался стоять в коридоре, понимая, что только что купил нам ещё день жизни. И теперь от меня зависит, получится ли потратить это время с пользой.

На следующий день, едва проснувшись и умывшись, я спустился в депо. И обнаружил, что не один горю желанием трудиться. Борис и Женя уже находились здесь, готовые к работе. Вскоре к ним присоединились и Ратоборцы: Медведь, Руль и Фокусник. Последней, с нарочито скучающим видом, появилась Искра.

— Ну что, командир, раздавай задания, — фыркнула она, прислонившись к стене. — А то сидеть без дела — это хуже, чем слушать рычание Сокола. Хотя нет, хуже Сокола ничего быть не может.

Машина, пережившая кислотную атаку, выглядела потрёпанной даже после системного ремонта. Но в неё всё же ощущалась мощь, которую необходимо не просто восстановить, а приумножить. Я обошёл бронетранспортёр по кругу, мысленно составляя список доработок. Броня. Колёса. Шум. Три ключевые проблемы, которые требовали немедленного решения.

Хотя нет, с колёсами проблем возникнуть не должно. Здесь есть система центральной подкачки шин, и она полностью исправна. Да и сами шины арочные, что позволит двигаться даже с нулевым давлением.

Одной проблемой меньше. Не придётся измельчать пожарные рукава в резиновую крошку, разводить пенообразователь, засыпать всё это внутрь и сушить до завтра, используя Искру как источник тепла.

— Борис, Медведь, — обратился я. — Ваша задача обшивка. Снимайте все подходящие листы металла с пожарных машин. Двери, капоты, крыши. Всё, что можно открутить или оторвать.

Два берсерка переглянулись, и в их глазах мелькнул азартный огонёк. Кажется, им понравилась перспектива что-нибудь ломать и крушить.

— Будет сделано, командир! — пробасил Борис, и они с Медведем отправились выполнять задание.

— А смысл? — тут же встряла Искра. — Эта жестянка не остановит даже пулю из мелкашки.

— Сама по себе нет, — согласился я. — Но как основа для композитной брони вполне сгодится.

Работа закипела. Борис и Медведь принялись за дело с характерным для берсерков энтузиазмом. Вместо аккуратного откручивания болтов они чаще действовали грубой силой, отрывая металлические листы от корпусов пожарных машин с грохотом, который разносился по всему депо. Вскоре рядом с бронетранспортёром выросла груда капотов, дверей и кусков обшивки.

— Металл есть. Что дальше, командир? — вытерев пот со лба, спросил Борис, явно довольный проделанной работой.

Критически осмотрев «улов», я кивнул. С удовольствием бы переплавил весь этот металл в Тигле, чтобы создать идеально подходящие листы брони. Но без навыка «Разработка Чертежей» мои возможности ограничены выплавкой деталей только к тем чертежам, что у меня уже есть.

— А теперь беритесь за сварочные аппараты и маски, — велел я, кивая на приготовленное оборудование. Сам же мысленно скомандовал: «Инструмент!»

В руке материализовался мой верный разводной ключ. Секунда, и он, вспыхнув голубым светом, преобразился в компактный сварочный аппарат. Пора приступать к основной задаче.

Щелчок поджига. С шипением вспыхнула ослепительно-белая дуга. Я работал быстро и точно. Сварной шов ложился ровно, почти идеально. У остальных тоже получалось неплохо. Кроме меня, за сварку взялись Борис, Медведь и Руль, у остальных не было опыта, так что они просто помогали.