Воланд де Морт (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Думаю, что они таким способом решили лишить нас зрения. Темнота уже была, а это что-то новенькое, — сказал я.

— А зачем? — спросила Маша.

— Чтобы мы страдали и превозмогали, — сказал я, — кстати, нам лучше не болтать. Когда тебя лишают одного органа чувств, нужно более эффективно использовать оставшиеся. И следующий по полезности идёт слух. Так что, лучше внимательно слушать, что происходит вокруг, а то пропустим опасность.

— Верно говоришь! — сказала Маша и замолчала. Я тоже замолчал.

Мы взялись за руки и двинулись вперёд. Я иногда вытягивал руку и пальцами слегка касался стены коридора, чтобы убедиться, что она всё ещё там есть.

Постепенно стало становиться светлее, но видимость от этого не улучшилась. Просто туман стал хорошо виден, и теперь было полное ощущение, что мы идём в молоке, потому что цвет тумана был исключительно белым. Водяной пар обычно так не выглядит, так что это была, скорее всего, какая-то магическая манипуляция.

Я погасил светоч, потому что нужды в нём больше не было. Да и до этого тоже он давал лишь психологическое успокоение, а дорогу не освещал.

Когда стало совсем светло, я притянул Машу поближе к себе.

— Что? — не поняла она, что я делаю.

— Хочу протестировать плотность тумана, — сказал я.

Когда мы стояли с ней лицом к лицу, можно было даже мимику разглядеть, хоть и через пелену. Но с каждым сантиметром удаления видимость резко сокращалась.

— Отойди на несколько шагов и постарайся изменить положение относительно меня, — сказал я.

— Ты тоже, — отозвалась Маша.

Мы были связаны, так что потеряться не боялись, однако этот простой эксперимент помог нам кое-что выяснить. Когда появился свет и туман, благодаря ему, стал белым, это не добавило видимости как таковой, но зато стало возможно различать тени. На расстоянии почти до двух метров можно было различить движение тёмного объекта. Нечётко, размазано, но возможно.

А это было уже кое-что. Появлялся шанс заранее заметить надвигающуюся опасность, хотя бы и смутно, в виде неуловимой тени.

Шанс появился, но мы им не воспользовались. Кто-то очень быстрый мелькнул рядом и отвесил мне по щеке звонкую пощёчину.

— Что это было? — тут же среагировала Маша.

— Это не ты меня ударила? — на всякий случай спросил я.

— Нет, конечно! — почти возмущённо сказала Маша.

— Похоже, что мы здесь не одни, и тот, кто тут есть, судя по всему, нормально видит в этом тумане, — сказал я.

Я тут же почувствовал плечо Маши. Она шагнула ко мне и прижалась. Так было менее страшно. Потому что неуловимый противник очень сильно напрягал.

Понятно, что не было цели просто так нас убить. Это уже можно было сделать множество раз множеством разных способов. Но и особо беречь наше здоровье вряд ли кто-то будет. Всё должно быть на грани, и если мы дадим слабину, то, вполне возможно, и сдохнем.

Я не увидел, не почувствовал, а почти угадал приближающуюся тень и ударил ногой в ту сторону. Похоже, что попал в пах скрывающемуся в тумане, и он, крякнув, согнулся пополам. Я бросился вперёд, схватил его за волосы, но тот резко дёрнулся в сторону и сумел вырваться, оставив у меня в руке клок своих волос. Я поднёс их к глазам.

— Шатен! — задумчиво сказал я, и, выбросив волосы, отряхнул руку.

— Что? — не поняла Маша.

Всё произошло близко к ней, и она догадывалась, что именно случилось между мной и нападавшим.

— Шатен, говорю, — повторил я, — в тумане прячется шатен. Я дал ему по яйцам, выдрал клок волос, а если он ещё раз приблизится, то вырву ему кадык.

Я говорил больше не для Маши, а тому, кто прятался в тумане.

— А это точно мужчина? — спросила Маша.

— Да, — сказал я, внимательно глядя по сторонам, опасаясь пропустить ещё одну атаку, — подошвой своего ботинка я очень хорошо прочувствовал яички и крохотный пенис.

Маша хихикнула и пихнула меня локтем в бок.

А вот незнакомец не отозвался. Было совершенно тихо, не слышно ни шагов, ни стонов, которые могли быть после такого удара между ног. Видимо, выдержка у нападавшего была хорошая.

Мы продвинулись ещё немного вперёд, и я вдруг понял, что давно не трогал стену. Протянув руку, я не нащупал её там, где она должна была быть. Сделав пару шагов в ту сторону, я её так и не обнаружил.

— Похоже, что мы вышли из коридора, — сказал я Маше, — я не могу найти стену.

— А ты искал? — удивилась она.

— Да, я всё время её контролировал, чтобы иметь хоть какой-то ориентир. Но отвлёкся с этим «туманным чудиком», мы сместились в сторону, и я потерял ориентиры, — сказал я.

— Ты хоть потерял, — сказала Маша, — а у меня их и не было!

— Давай поговорим! — крикнул я, адресуя свой вопрос прячущемуся в тумане.

Но ответом мне была тишина.

— Куда идти непонятно, что делать тоже непонятно, — сказала Маша, и тут же получила пощёчину от прячущегося в тумане. Похоже, что он уже отошёл после моего удара. Что ж, надо сказать очень быстро.

Я протянул руку, положил Маше на голову и притянул её к себе.

— План такой! — зашептал я ей тихонько в самое ухо, так чтобы нас нельзя было расслышать, даже стоя совсем рядом, — как только я дам сигнал, разбегаемся в стороны и, что есть мочи, бежим вперёд. Будем ловить его тросом как сетью.

— Главное, чтобы на пути стена не оказалась, — сказала Маша шёпотом.

— Мы пойдём на этот риск, — по-прежнему в ухо продолжил я, — иначе мы его так и не поймаем, и он будет продолжать нас терроризировать.

— Пощёчина была болезненная, — слегка обиженным тоном сказала Маша.

— И я не уверен, что этим всё ограничится. Возможно, если мы не будем действовать, он начнёт тыкать в нас чем-нибудь острым. Почему нет? — сказал я.

— Тогда ловим! — еле слышно ответила Маша.

Мы встали плечом к плечу, слегка отвернувшись друг от друга, и стали ждать. Неизвестный все разы нападал спереди, можно было надеяться, что он не изменит себе и в этот раз.

Ещё пару пощёчин мы, честно говоря, пропустили. Одну я, одну Маша. Было непонятно, что за тяга у этого парня хлестать нас по щекам, но делал он только и исключительно это. Больше никаких вариаций. Ни пинка, ни тычка, ни удара кулаком. Только пощёчины! Хотя, возможно, у него были такие инструкции. Служить для нас раздражителем, держать в напряжении и стараться заставить что-то делать.

Наконец, нам улыбнулась удача. То ли туман слегка разрядился, то ли мои глаза лучше к нему привыкли, однако я увидел впереди лёгкую, практически неуловимую тень, и решил, что пора. Это движение было настолько неуловимым, что я вполне мог ошибиться и придумать его. Но лучше делать хоть что-то, чем огребать по лицу раз за разом. Поэтому, как только я это заметил, тут же оттолкнул Машу от себя, и мы бросились вперёд.

Манёвр удался! Мы не видели, но почувствовали, что поймали его тросом, резким рывком сбили с ног, и, реагируя на движение, я тут же прыгнул в том направлении, где он должен был быть.

Всё это было очень близко, ведь длина тросика не такая уж большая, в районе трёх метров. Так что я не промахнулся и приземлился прямиком на надоедливого незнакомца. Он крякнул под моим весом, но надо отдать ему должное, даже не закричал.

Поняв положение его тела, я врезал ребром ладони ему по горлу, перевернул на живот и заломив руки за спину, несколько раз обернул их там нашим тросиком в районе кистей, таким образом, связав.

— Вот и всё, приятель! — сказал я, устраиваясь на придавленном теле более надёжно, чтобы он не смог выбраться, — теперь давай поговорим.

И в это мгновенье раздался звонкий шлепок и вскрик Маши.

— Ты его не поймал, что ли? — возмущённо сказала она.

— Поймал! — сказал я, — и держу! Только вот, похоже, что он здесь не один!

— Проклятье! — гневно сказала Маша, — а ведь всё так хорошо шло!

— И сейчас неплохо, — сказал я, — один-то у нас!

Лицо Маши проступило из тумана совсем рядом со мной.

— Дай-ка я ему врежу! — сказала она, стиснув зубы, — не люблю, когда меня по лицу бьют!