Ферма (СИ) - Янук Елена Федоровна

Санька, вымотанный донельзя, уставившийся на дорогу расширенными глазами, и уже ничего рядом не замечал. Жорж спал, а Георг умирал…

Я не знала, что делать…

Потом достала «бабочку», затянула жгут, и воткнула иглу от системы себе в вену. Вторую иглу вставила ему. Распустила жгут. Будь, что будет.

Потом уснула и дальше ничего не помнила. Мне отчего-то привиделся Жорж, который с непонятной грустью говорил: «Ну ты даешь… Надо же быть такой глупой!»

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Закономерность возрастания личностной ценности субъекта после получения травматического опыта (В общем, за одного битого двух небитых дают)

Георг

Я проснулся.

У себя в кабинете.

Опять сон? Сейчас набежит толпа, и дикая непереносимая реальность вернется с гиканьем и издевательствами ошалевших от безнаказанности и собственной власти ублюдков. Перед глазами вновь стали смерти моих людей. Особенно Ежика. Я со стоном выдохнул и закрыл глаза. Опять…

Тело давно переставшее чувствовать как боль, так и издевательства, сильно болело. Сейчас очнусь в той хижине…

Но зрение опять и опять возвращало меня в мой кабинет, где я просыпался сотни раз, наблюдая, как зарождается и ползет по побелке потолка небольшая трещина.

Видения? Глюк? Выверт подсознания? Сейчас надо мной вновь склонится мутноглазый главарь банды, что схватила меня, и, веселясь, вскроет закрывшуюся за ночь рану на горле…

Открыл глаза. Нет, это мой кабинет. Прищурившись, глянул вниз, где в предплечье что-то торчало. Приклеенная игла для переливаний.

Игла? Я уставился на нее, ожидая, что сейчас она исчезнет.

В кабинет без стука вошла Марина.

— А-а, наконец, очнулся? Как ноги? Сильно болят? Обезболивающего у меня почти не осталось, так что уколю спиртное для крепкого сна. Но лучше перетерпеть, если сможешь.

Доктор бегло ощупала кожу на руке, скривилась и, покачав головой, вышла.

Надо было расспросить ее, как я здесь оказался…

Угу, а она мне расскажет о моем героическом спасении, я растрогаюсь, обрадуюсь… и вновь очнусь среди глумящейся толпы.

Недоверчиво покачал головой. Нет. Еще раз я такое не потяну, простите.

Марина вошла вновь, и буднично поинтересовалась:

— Ну как? Есть силы боль терпеть или лучше поспать?

Так она реальна? Попытался подняться. Но не получилось. Ноги и руки были словно налиты свинцом. Я выругался про себя.

— Есть… Как я здесь оказался? — Говорил я чрезвычайно сухо, все еще опасаясь, что это очередная каверза главаря.

— О, голос есть. Это хорошо. Я боялась, что будут проблемы со связками, а у меня ничего нет, чтобы с этим тебе помочь.

Марина придвинула стул к изголовью дивана, и села, явно собираясь долго говорить.

— Ну, так вот… Тебя спасли. Одного. Корбана не нашли. Вся команда погибла. А за свою жизнь ты дважды должен благодарить Ивету.

Я закрыл глаза. Ивету? Точно, натуральный бред!!

Покопавшись в памяти, Марина припомнила:

— В общем, все началось с момента как вы уехали…

Она полчаса рассказывала мне про атаку на ферму, их с Кнутом выводы, побудившие Ивету собрать команду и отправиться на мое спасение.

— А второй раз она спасла тебя, когда ты был в критическом состоянии. Она отдала тебе свою кровь. Именно отдала, я уже три дня ее выхаживаю. Ты очнулся, она пока нет.

Я медленно кивнул.

— Ладно-ладно, не двигайся. Пока рано. Знаешь, сколько мне с твоей шеей возиться пришлось?!

Мой вопрос прозвучал очень тихо:

— О Корбане хоть что известно?

Марина сокрушенно покачала головой:

— Ничего, вообще. Мы надеялись, что ты придешь в себя и нам хоть что-то расскажешь.

— Нет. Я ничего о нем не знаю.

Марина тяжело вздохнула.

— Ладно, не переживай. Он не маленький, если жив, знает куда идти.

В кабинет заглянула Лариса, одна из помощниц Марины.

— Доктор, Ивета пришла в себя.

— О, как хорошо… Вторая хорошая весть за сегодня. Последнее время их катастрофически мало, этих хороших новостей. — Доктор довольная хлопнула себя по бедру и поднялась.

— Ладно, если будет невыносимо, кричи. Я дам тебе сутки спокойного сна… только один укол, но не больше. Алкоголь портит кровь, тормозит регенерацию. Ну, в общем, как-то так… — и странным голосом перед выходом добавила. — Я очень рада, что ты здесь!

А я как рад.

Марина ушла, я устало закрыл глаза.

Итак, мы под ударом... Весной сюда крайне сложно добраться, значит, они появятся к лету. Надо успеть исполнить План до начала теплых дней.

Тут я мысленно вернулся к только что услышанному.

Ивета… Кто бы мог подумать?! Именно этот нелепый элемент рассказа Марины убедил меня в правдивости случившегося. Мне бы и в самом страшном бреде такое не привиделось, что эта девчонка из питомника меня спасет!

Я принялся осматривать тело. Отморожены руки и ноги… Марина ничего не сказала, что будет с ними. Стану ли я как безрукий Жорж или еще и обезножу? Или минует меня чаша сия?

Только сейчас успокоившись, я начал в полной мере ощущать, как сильно болит мое тело.

Ивета

Я очнулась, когда надо мной возились две помощницы Марины: Лариса и Дора.

Видя, что я хочу встать, Дора строго приказала:

— Даже не вздумай вставать! Ларис, сбегай за Мариной, пусть она ее проверит.

— Зачем, я в порядке… — хрипло отозвалась я, чувствуя, как от движения трескается пересохший рот.

— Да уж, в порядке! Три дня в сознание привести не могли. Очнулась, теперь лежи не двигайся!

Я и правда себя неплохо чувствовала. Слабость. И только…

— Как Георг?

— Хорошо, уже пришел в себя, Марина сказала, что с ним все будет нормально.

Ну и хорошо! Я широко улыбнулась. Значит, мучились не зря. Тут я спохватилась:

— А Резар как? Его рана?

— Что ему сделается, упырь же, — встряхнув черными кудрями, раздраженно отозвалась Дора. Но я не обиделась на ее тон, что поделать манера разговора у нее такая, будто Дора всегда занята, а окружающие ее ужасно отвлекают.

— Все хорошо, не переживай! — Первое, что сказала мне вошедшая Марина. — Все живы и здоровы, значит, теперь все будет хорошо!

Я радостно кивнула! Это то, что мне надо было услышать!

Постепенно все на самом деле вроде пошло на лад.

Пришло относительное тепло, морозило только ночами. За неделю подсушило грязь, что оставил растаявший снег. Лес оживал, едва утренний туман рассеивался, мороз отступал, и весна входила в свои права, и весь мир преображался.

Милана откармливала меня как на убой, потом я гуляла по солнышку и опять ела. Мне дали неделю на отдых, загрузив Ларису и остальных занятиями с детьми. Им поручили научить детей разбираться в растениях.

Георга я не видела, но это было хорошо. Главное, он на ферме, значит, с ней все будет в порядке!

Георг

Марина превзошла себя в попытке спасти мои конечности, и если ноги, на удивление, удалось вылечить достаточно быстро, то руки никак не хотели восстанавливаться.

— Я понимаю твое нетерпение, но работа от тебя никуда не убежит, если так уж хочешь — ходи, но в пределах дома. И руками ничего не трогай, если опять лопнет кожа на правой руке…

— Хорошо, я все понял. — Не скрывая раздражения, отозвался я.

— И не натвори глупостей, — добавила она.

— Меня до глубины души возмущают твои слова. Я что мальчик, которому надо все разжевывать?

— Ах, если бы мальчик... — Она картинно возвела глаза к потолку и тяжело вздохнула.

Я улыбнулся, и устало посмотрел на свои кисти рук, почти лишенные кожи. От внешнего мира их отделяла только тонкая пленка, созданная усилиями Марины.