Ферма (СИ) - Янук Елена Федоровна

— Иди, отдыхай, я наверно достал тебя до печенок своими ногами.

— Есть немного… — Марина едва заметно улыбнулась. — Главное, ты жив…

— Он тоже жив. Я уверен. Кого они хотели, тех сразу убили. Меня оставили для медленной расправы, а его тотчас увели.

— Надеюсь на это… — Она вытерла слезу и торопливо ушла.

Потеря Корбана болезненная для меня тема, но Марина… Она связана с ним давно и крепко.

Я вышел из кабинета. Прогулялся по дому. Проверил датчики зарядов у пушек, висевших по периметру. На нуле. Почти все можно выкидывать, так как ни комплектующих, ни зарядов к ним не найти. Еще год назад темных зон, где пространство не простреливалось, было около пяти, теперь защиты почти нет, периметр по сути голый. И ничего не сделать!

Медленно спустился к подвалам. Защита на двери отключена.

Что за новшества?!

Я раздраженно вошел в подвал и тут услышал звуки фильма. На миг в голову прорвалась шальная мысль: «Неужели Корбан вернулся?!»

Резко дернул за ручку, дверь легко распахнулась.

В глубине комнаты на диване сидела Ивета. На мониторе шел фильм.

— Каким образом?! Кто позволил?! — в бешенстве прорычал я, не в состоянии справиться с досадой. — Выходи отсюда!

Ивета молча поднялась и вышла в коридор.

Тут, прибежав на крик, появилась вездесущая Марина. За ней следом примчался любопытный Жорж собственной персоной.

— Это я ее туда посадила, не ругайся… — мирно сказала доктор, мгновенно разобравшись, в чем дело.

— Я приказал ей не шататься в подвал, что в этом приказе было вам непонятно?

Марина с легким раздражением отозвалась:

— Она мне помогала донести сумки с кровью. Отсюда их понесли помощники Кнута, а я оставила ее здесь именно из-за твоего приказа. И вообще… ты что, опять за что-то руками хватался?!

— Марина! — сквозь зубы одернул ее я.

— Ты так на бедную девочку раскричался, а вот раньше рабов, которые спасли хозяина, по традиции отпускали… — Искорка озорства полыхнула в ее темно-карих глазах. — Или усыновляли…

— Или женились! — заржал рядом Жорж.

Измерив однорукого холодным взглядом, Ивета в тон ему отозвалась:

— Вы лишнего не подумайте, хозяин, это Жорж себя имел в виду. Я ведь в вашем спасении участия толком не принимала. Это все Жорж, Санька и прочие. Он волнуется, что не оцените.

Судя по тону, на Жоржа она разозлилась.

Я с раздражением уставился на наглую девицу. Ишь ты, мой гнев не задел, а вот глупая шутка однорукого зацепила. А тот продолжал дальше кривляться:

— Вот это счас ты зря! — Покачал головой Жорж недовольно и угрожающе. — Если бы так кто другой сказал, я бы сильно обиделся и о-о-чень разозлился, — но тут он, повернувшись к Ивете, умильно проворковал. — Но зная тебя, только посмеюсь...

И одарил ее нежным взглядом.

— Я вижу, вы понимаете друг друга с полуслова, — наблюдая за ними, весело отозвалась Марина.

— Ну конечно, мы же теперь друзья! Как-никак вместе хозяина спасли. Правда, Ивета? — довольным голосом, поинтересовался Жорж. Впрочем, судя по его кривой улыбке, это была просто насмешка.

Ивета это тоже поняла и язвительно отозвалась:

— Насчет тебя очень сомневаюсь, а вот с Санькой, Леккой и Резаром мы точно друзья.

Игнорируя мое присутствие и явный гнев, Жорж картинно изобразил шок:

— Даже так?! Значит, нам надо срочно поговорить! Надеюсь, что добрый и благодарный хозяин отпустит тебя на полчаса к нам, в страшные упырские подвалы? — Он бросил вопросительный взгляд на меня, явно адресуя это фиглярство Ивете.

Я даже злиться перестал и, сдержав усмешку, отозвался:

— Нет, — лениво отрезал я, глядя в низкий потолок коридора. — Не отпущу ее в ваши страшные подвалы. Все, иди, свободен!

— Ладно. — Жорж подскочил к Ивете и положил на ее плечо руку, нежно заглянул в глаза. — Надеюсь, все же милая девушка завернет вечером к красивой кованой двери, ведущей в темные дебри ада? Нам надо поговорить о важном. О дружбе. Тогда и приказ доброго хозяина не нарушим и недоразумение исправим.

Она хмыкнула и немного смущенно улыбнулась.

Меня это разозлило.

— У вас, видимо, много свободного времени? Заняться нечем? — холодно рассматривая их довольные лица, сухо произнес я.

— Нет-нет, мы с Жоржем уже уходим, — удивленно отозвалась Марина.

Кивнул, с раздражением рассматривая как, раскланиваясь и явно веселясь, вслед за доктором уходит однорукий.

Я повернулся к улыбающейся Ивете и сухо приказал:

— А ты, иди за мной!

Ивета

Я уходила от Жоржа и Марины с досадой.

Чего я ожидала? Извинений от упыря? Самой не смешно?

Молча следуя за Георгом, вышла из подвала. Но видимо резкого тона и прочего крика ему показалось мало и, остановившись у лестницы, хозяин в гневе навис надо мной.

— Твоя шутка мне абсолютно не понравилась.

— Шутка? О чем? — Я на миг растерялась, пока не вспомнила о моем ответе Жоржу. Стало очень неловко, что я вообще затронула эту тему. Кто меня за язык дернул пошутить об этом?! Я ведь ему Жоржа почти посватала…

— Ах, насчет женитьбы… Простите, это действительно была просто глупая шутка. Очень глупая, — извинилась я, опуская взгляд.

— Ты понимаешь, что сильно меня оскорбила? — Все еще не унимался он.

И вдруг, даже понимая, что это неправильно, я разозлилась и, дерзко взглянув на него, внешне вежливо отозвалась:

— Понимаю, простите, но вы сами как-то сказали такое вашему знакомому, фермеру Гансу.

— Ты не поняла, зачем я это сказал? — Георг окончательно разозлился. — Одно дело ляпнуть подобное, чтобы спасти двух олухов, другое — намерено оскорбить!

— Я уже извинилась за неуместную шутку, я никого оскорбить не хотела, — повысила голос я. И сейчас чувствовала, что он сдерживается, чтобы не сказать мне что-то вроде: «Ты спасла меня и решила, что теперь можешь вести себя как угодно?» Или что-то в этом роде.

В общем, он нечто подобное и высказал, причем довольно насмешливо и зло:

— Какая ты стала дерзкая! Ты такой наглой не была, когда появилась здесь из питомника.

Не знаю почему, но от упрека Георга вдруг стало очень больно, словно меня ударили кулаком под дых. За жизнь я слышала разное, в большинстве своем гневное, презрительное и грязное, но отчего вдруг из-за этих слов защемило в груди и выступили слезы? Я быстро опустила голову, чтобы в сумерках коридора никто этого не заметил.

Когда насчет питомника отзывался Резар, меня это даже не задело. И я не могла понять почему. Я ведь на самом деле не думала, что Георг мне что-то должен, и не считала, что спасла его. Чуть помогла — возможно, но даже близко не считала, что свершила «великое спасение».

— Да, я такой не была. — Все еще не понимая, отчего мне так больно, как можно спокойнее отозвалась я. Георг открыл рот, чтобы сказать что-то еще едкое, но сдержался.

— Все. Иди к себе. — Холодно приказал он, разворачиваясь и уходя вверх по лестнице.

Я поклонилась и медленно вернулась к себе.

Завтра у меня занятия с детьми. Я собрала карандаши и бумагу, сложила все на столе и, завершив сборы, плюхнулась на кровать, раздумывая, что дальше делать.

Прежде всего, надо пойти к Жоржу.

Меня не интересовало, что он скажет, и как будет дурачиться дальше, зато очень хотелось это сделать кое-кому поперек. И неважно, что я осознавала как это глупо и нелепо, но душа требовала действий. Так что едва стемнело, громко захлопнув дверь и, громко топая, вышла и спустилась вниз к двери в подвалы.

Жорж уже находился там. И не просто так, а притащив себе два стула и подушку. На один сел сам на другой положил ноги, а установленная между стулом и стеной, подушка служила ему изголовьем. Уложив руку на груди, он мирно дремал.

Представляю, как разозлился бы Георг, если бы обнаружил это чудо спящим здесь.

Я негромко хмыкнула.

— Привет тебе, счастливчик! Ты неплохо устроился, даже будить жалко, — весело произнесла я, не скрывая радости от встречи.