Ферма (СИ) - Янук Елена Федоровна

Жорж приоткрыл один глаз и довольным тоном отозвался:

— Ну так... Ты ключ от двери с собой захватила?

Я растеряно покачала головой:

— Нет, мне ведь в подвалы нельзя. А зачем тебе ключ?

— Стулом с тобой поделиться, ну, или тебя к себе в темноту заманить. — Ухмыльнувшись, Жорж встал и переставил свою конструкцию в моем направлении, чтобы сидеть лицом ко мне. Только теперь подушка не держалась позади, больше мешая, чем поддерживая.

Наблюдая, как забавно он устраивается на стуле, воюя с подушкой, я весело отозвалась:

— А, спасибо за стул. Точнее, за намеренье им поделиться. — Я осталась стоять перед ним.

— Не за что… — Бой с упрямой подушкой, не желавшей торчать под нужным углом, кончился тем, что он просто скинул ее на пол. Завершив этим обустройство, довольный Жорж вновь расположился на своих стульях, закинув руку за голову, нахально посмотрел на меня, оценивая произведенный эффект насмешливым взглядом…

На это я с улыбкой отозвалась:

— Ты как этот… темный властелин на троне. — Но решив, что он не поймет о чем я, пояснила:

— Это в книгах так главных злодеев называют. Теперь тебе только толпы пресмыкающихся слуг вокруг не хватает.

— Хорошо сказано… — отчего-то развеселился Жорж. — Темный властелин… Мне нравится!

Я боком прислонилась к стене, так стоять было легче, но не так чтобы очень удобно. Жорж нагнулся и кинул несчастную подушку мне. Пока я с ней возилась, протаскивая к себе через железные прутья двери, он заинтересовано спросил:

— А что? Пошла бы ты ко мне служить, если бы я был темным властелином? А? Слуг я тебе найму…

— Слуги нужны тебе, а не мне. Как пишут в книгах, какой бы крутой король не был, его играет свита. А без подданных он и вовсе никто, так что списывать удачу и власть на личные достижения короля или властелина, хоть темного хоть светлого, нельзя, — кряхтя от усилия протащить подушку, с трудом отозвалась я. — Нет, конечно. Не пошла бы.

Я хмыкнула. Мне бы пока научиться со светлым властелином ладить, чтобы тот так часто на меня не орал.

— А если это тебе выгодно? — весело продолжал Жорж. — Ну, наряды там, достаток, хорошая еда, удобства, почет, власть и все прочее? Представь, что темный тебя раз, и подкупил, а?

Улыбнувшись, я пожала плечами, не выпуская упирающуюся подушку из рук.

— Не могу сказать. Сначала надо все это попробовать, — усмехнулась я, наконец, выдернув довольно жесткую подушку на свою сторону, и победно на нее уселась.

Жорж довольно кивнул, я продолжила веселиться, болтая глупости:

— Но очень сомневаюсь, что такой мелочью как наряды и прочее меня можно подкупить. И вообще, если ты Темный властелин, раз ты сидишь на троне, то по логике, я сижу на полу, за решеткой, то есть в темнице. В общем, настоящая дева в беде, ждущая своего рыцаря в сияющих доспехах, который освободит меня из твоего плена и принесет хотя бы один стул!

— Рыцаря?! Оказывается ты весьма романтичная особа, Ивета, кто бы мог подумать?! — весело отозвался Жорж, картинно качая головой и изображая потрясение.

Я рассмеялась:

— Это точно! А когда мне было лет восемь, вообще мечтала, что появится рыцарь и увезет меня очень далеко, туда, где нет упыр… В общем, туда, где люди живут мирно и счастливо. Это сейчас я понимаю, что ничего подобного быть не может и за все в этой жизни надо платить, но, в общем, до сих пор в сказки верю и романтику читать люблю.

Жорж вроде не обратил внимания на мою оговорку про упырей, но почему-то перестал ерничать и на секунду замер в задумчивости. Потом как-то странно произнес:

— Но все же ты странная… — Он задумчиво покачал головой. — Ты знаешь, что на самом деле мне систему сломала?..

— Какую систему и чем это сломала? Тем, что не соблазнилась нарядами от темного властелина? Или тем, что предпочитаю принцев со стулом темному властелину с подушками? Так у них доспехи красивые, сияющие. Блестящие!! Как тут устоять? — все еще забавляясь, весело отозвалась я.

Но Жорж почему-то не шутил:

— Я ведь никогда не сталкивался с тем, чтобы кто-то отдал бы свою кровь упырю добровольно. Такая преданность хозяину многого стоит. Вырвать у врага, спасти своей кровью. Ведь, если бы не я, ты бы умерла от потери крови, отдала бы всю ему! Тебе тогда было совсем не страшно?

Я смотрела на него и не понимала, зачем он вообще это говорит, почему не ерничает по обыкновению? Вместо ответа только неуверенно пожала плечами, совершенно не желая развивать эту тему.

Меня уже немного раздражали разговоры о спасении. Вернее, уже сильно раздражали. Дело ведь не в преданности. Мои поступки были корыстны, и пусть это была не личная корысть, а старания в пользу фермы, но это мало что меняло в причине поступка.

Жорж молчал, и я тихо отозвалась:

— Ты все усложняешь. Это все мелочи. Уже в прошлом. Забудь.

— Нет, ну на самом деле… Ты же не маленькая, понимала, на что шла, и чего это могло тебе стоить в случае поражения.

Я гневно на него посмотрела:

— Стоить?! Того же что и тебе! Ты же был там, так же как и я, как Санька, Резар и Лекка, которые вели вездеход сутками, и сделали гораздо больше меня. И хватит об этом! А то мне кажется, что вы надо мной уже издеваетесь!

Но Жорж не унимался:

— Нет, ты не понимаешь! Сейчас нет такой преданности, вообще нет! Никогда и нигде не встретишь, потому — нет ее, нет!.. — и гораздо тише добавил — И каждый хозяин мечтает о таком слуге.

Хлопнув себя по коленям, я резко поднялась с подушки.

— Ладно, Жорж, отдыхай. Прости, что потревожила твой темно-владыческий сон, — холодно отозвалась я, удаляясь.

— Э-ээ, постой!..

— Подушку занесу завтра. Пока! — Не слушая его больше, быстро вышла на улицу.

Поднимаясь по лестнице, услышала, что меня из кабинета зовет хозяин:

— Ивета, зайди сюда!

Ну да, зря, что ли я громко хлопала дверью и топала по лестнице вниз? Сейчас мне сообщат все, что обо мне думают… Георг, я была в этом абсолютно уверена, точно знал, куда и зачем и к кому я ходила. Теперь план по мирному своеволию уже не казался столь удачным. Вздохнув, побрела к Георгу в кабинет, ожидая новой отповеди. Вошла и поклонилась:

— Да, хозяин, я вас слушаю.

Он сидел за своим столом и пристально смотрел на меня. Давно стемнело, и в кабинете хозяина на столе горели две масляные лампы. Для воспитательной беседы, которая меня ждала, обстановка была слишком уютной и умиротворенной.

Электричества было мало, чтобы получить его в подвале жгли дрова. Как мне объяснила Марина: чтобы не тратить ценный ресурс на мелочи, освещать дом лучше маслом, которое выжимали на ферме. Георг этим правилом пользовался редко, предпочитая яркий свет, а я вставала на рассвете, ложилась сразу после заката, так что почти всегда обходилась без него.

Георг все молчал, не сводя с меня пристального взгляда. Я занервничала. Гнев копит? Пытается ударить словами сильнее или наоборот сдержаться?

Однако Георг меня удивил.

— Подойди ко мне.

Я приблизилась к столу хозяина, не зная чего от него ждать.

— Возьми… — Он что-то протянул в маленьком платяном мешочке, я механически взяла это, но почувствовав тяжесть, подняла на Георга удивленный взгляд.

Он совершенно мирным и спокойным голосом пояснил:

— Это серебро. Твоя зарплата за несколько месяцев. Завтра утром ярмарка, купи себе что-то из одежды. Скоро станет жарко в комбинезоне, а батарей охлаждения для него у меня нет. Вот и купи себе что-то из того, что местные девушки носят. И обувь подбери. Если не хватит, я выдам тебе еще в счет следующих месяцев.

Ничего не понимая, коротко поклонилась, молча благодаря его за заботу.

Зарплата?

Георг коротко кивнул.

Я ведь жила в дома на всем готовом и на серебро даже не рассчитывала. Это был приятный сюрприз. Огромный сюрприз.

— Дальше… Завтра вернешься к обучению детей, но кроме этого у тебя появятся два новых занятия. — Я молча ждала продолжения, а он, задумавшись, моего недоумения словно и не замечал. Затем перевел взгляд на меня и, наконец, пояснил: