Возвышение. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил

Наглядевшись, мы — я и Предводитель-дизирец — почти одновременно перевели взгляды. Я с руин на дизирца, дизирец с руин на меня. Если я был спокоен, то его лицо исказилось от ярости.

— Ублюдок!

— Вы сами выбрали этот путь, — едва успел опомниться, чуть не напомнив ему про турнир и Берека, — когда не проявили уважения к гостям города и решили вместо гостеприимства платить сталью и техниками.

— Клянусь, я приволоку тебя Санмеду Гарой в виде обрубка без рук и ног.

Я вернул дизирцу кровожадную улыбку, один за другим делая три шага в сторону, чтобы купол защиты Рейки оказался левей и вне створа моего удара. Спросил:

— Но сумеешь ли ты перенести гнев единственного Гарой, который переживал за свою сестру?

— Это тебя? — ухмыльнулся дизирец и тут же продолжил мыслеречью. — Полукруг. Гнев Пепла.

Подслушанное заставило меня вскинуть брови. Возможно, я был неправ, думая, что составных техник в этом Поясе почти не существует, но почему не ощущаю опасности?

Через миг мне стало не до этой глупой мысли: дизирец выхватил из кисета какой-то артефакт в виде кинжала, словно сделанного из почти светящегося льда, и вбил его в купол защиты Рейки. Сердце кольнуло страхом, и время замедлилось, я видел, как медленно поползли трещины по куполу защиты, как кинжал начал погружаться, проникая в трещину, как с его кончика сорвался голубой луч и ударил в Рейку.

Время снова побежало своим чередом: кинжал рассы́пался на куски, Рейка невозмутимо крутнула мечом, которым и рассекла атакующую технику, а я потрясённо выдохнул, ощущая, как бешено колотится сердце в груди:

— Ублюдок.

Дизирец тоже выругался:

— Гарховы отродья! Как? Почему? — вперил в меня злой взгляд. — Что за гений делает вам артефакты, Гарой?

Я ещё раз выдохнул, только сейчас осознавая, что забыл распространить боевую медитацию на Рейку, а значит, этот удар мог её убить. Да что там мог, он должен был бы убить её. Если он сумел пробить защиту Келлера, то местные защиты должен был снести, даже не заметив и не потеряв убойной мощи. Я мог сейчас потерять Рейку, я мог сейчас стоять над её телом, как когда-то стоял над телом Файвары.

Не обращая внимания на поднявшийся тёплый ветер опасности, впился ненавидящим взглядом в дизирца-Предводителя и процедил:

— Ты испугал меня. Всего лишь за свою кровь я приказал взять виру рукой, сейчас же ты узнаешь, как я расплачиваюсь за свой страх.

Мы закончили одновременно. Я стёр с себя ограничение и закончил, наконец, наполнять одну из немногих известных мне техник стихии воздуха (составную, на пять частей, Шквал Ветра Тысячи Лезвий, наследие Ян), а дизирцы наполнили свой Гнев Пепла.

Исход был очевиден: ни дизирец, ни пять его людей удара составной техники из Пятого пояса не выдержали. Хотя казалось бы: их шестеро, а я всего лишь использовал технику для пяти человек, и преимущество в числе оставалось за ними. В числе, но не в качестве.

Лезвий в моей технике и правда были тысячи, они перемололи камень брусчатки и плоть идущих с одинаковой лёгкостью. Выжил только Предводитель.

Ярость, получив требуемое, улеглась. Я вернул ограничение, стёр кровь с рассечённой щеки, больше проверяя, перенесла ли этот удар маска, чем беспокоясь о себе, сделал три шага вперёд, наклонился к хрипящему, однорукому дизирцу, покрытому десятками ран, сорвал с его пояса кисет и негромко сообщил:

— Надеюсь, этот день и то, как больно бывает падать с небес, посчитав себя сильным, ты запомнишь надолго. Как запомнишь и то, что только Гарой во Втором поясе первый клан и никто не смеет поднимать руку на одного из Гарой, — я уронил кисет рядом с правой ладонью дизирца и посоветовал. — Ищи лечебное зелье, иначе не сумеешь передать эту мудрость другим, — потеряв к нему интерес, шагнул к Рейке, с тревогой спросив. — Сестра?

— Что сестра? — озлилась она из-под покрытого трещинами купола. — Я стою тут, в безопасности, а ты весь в крови.

— По большей части это кровь слабаков из Дизир, сестра.

— А по меньшей? — поджала она губы. — Щеку и вон ту дырку в груди не считаем?

— Не считаем, — с улыбкой согласился я и протянул руку. — Выходи. Похоже, выпить и поесть здесь всё равно не получится. Переберёмся в другое место.

— Куда?

Я пожал плечами:

— Мало ли фракций на пути к землям Тириот? Что-нибудь да попадётся по пути.

Она хмыкнула и поддержала мою игру:

— Будем рассчитывать, что там местные окажутся менее безумными, Мар.

— Будем, сестра, — кивнул я и поднял взгляд к небу, вернее, чуть пониже, сегодня мне было не до мыслей о Небе, судьбе и тому, что ему интересно, хотя нельзя было не задуматься, интересно ли ему это побоище? Я ловил взглядом Седого, а поймав, рявкнул — Старейшина! Что-то мне местное гостеприимство отбило весь аппетит. Хватит с них, улетаем.

Седой уже через пять вдохов был рядом с нами, снизив меч почти до мостовой, до каменного крошева, которое теперь было вместо неё. Пытаясь прикрыть обрывками халата совсем не старческую, бугрящуюся мускулами грудь, буркнул:

— В отличие от вас, молодой глава, я совсем не любитель схваток под ограничением. Либо биться во всю мощь, либо отказаться от всего, оказавшись в зонах запрета. Ограничивать себя каким-то определённым уровнем силы совершенно не моё, у меня нет подобных навыков.

— Ты последнее время много ворчишь, старейшина, — заметил я, запрыгивая на его меч и подавая руку Рейке. — Неужели в истории Ордена не было тех, кто любил, сравнять свои силы с силой врага и таким образом унизить его своей победой?

— Кого только не было в истории Ордена, но я ведь не они.

— Справедливо, — не мог не согласиться я.

Должен отметить, что пока мы поднимались в небо, никто из прячущихся в развалинах дизирцев не попытался сверзить нас с небес. Отсюда, сверху, отлично был виден размах устроенного мной веселья — огромная, дымящаяся проплешина, рана на теле главного города Дизир. А ещё отлично была видна резиденция, где Пересмешник ждал нас.

Едва мы нырнули в облака, как меч исчез из-под наших ног, но падать мы не начали — Седой уверенно подхватил нас своей силой, а затем нас скрыла невидимость амулетов. Двух. Моего и Седого. Рейку я на всякий случай притянул поближе к себе. Её артефакт был гораздо слабее изделий Келлера, Властелина, ни к чему было рисковать.

Так, невидимками, мы вырвались из облаков, стремительно падая на территорию резиденции Дизир. Здесь не было и тени того разрушения, что мы оставили позади себя в городе.

Солнечный свет пробивался сквозь тонкую дымку облаков, оживляя яркость верхушек зданий и отражаясь от гладкой поверхности извилистого пруда, который тянулся вдоль края сада.

Стройные бамбуковые рощи, качающиеся под лёгким ветром, каменные мостики, переброшенные через кристально чистые ручьи, и алые точки цветов, словно разлетевшиеся капли краски.

— Травер, куда нам? — потребовал Седой.

Ответная мыслеречь была спокойной и чёткой, ей не мешал шум ветра:

— Левее и ближе к саду, Аранви. Беседка с алой крышей у пруда.

Мой взгляд быстро выцепил её из обилия красок. Беседка стояла возле круглой глади воды, её крыша, украшенная керамическими черепицами глубокого алого цвета, переливалась на солнце, словно покрытая тонким слоем лака. Стройные колонны из резного дерева поддерживали изящную конструкцию, а вокруг неё вилась дорожка, посыпанная мелким белым песком. Гладкие плиты, выложенные узорами, соединяли её с главной тропой сада, где на ветру тихо шелестели низкие сосны.

Травер был там не один. Я уже ощущал это — мы были достаточно близко, чтобы моё восприятие дотягивалось до беседки.

Но первым делом я уточнил у него:

— Что со Стражем?

— Господин, любящий повеселиться, сейчас Болайну нет никакого дела до Стражей и амулета их вызова, его полностью занимает борьба за жизнь.

— Его не нужно убивать, — напомнил я.

— Выживет. Я действовал строго по плану, господин, и лишь подкинул ему небольшое испытание стихией. Только от него зависит, сумеет ли он выжить в нём. Кто знает, если он не совсем бесталанный, может быть, оно даже принесёт ему пользу. Можете сами дотянуться до него восприятием и проверить.