Легенда о Рэндидли Гостхаунде 6 (СИ) - Voytsekhovskiy Evgeniy "puddles4263"

Тем временем (Алхимик) захихикал и потер руки — наконец, они скоро начнут свой финальный акт. Третье чудо скоро порадует (Нексус). Особенно теперь, когда второе чудо стало полностью легитимным.

Греза (Музы) Рендидли сбросилась до 0. Общее количество, необходимое для активации Грезы, возросло до 8 очков. Несколько бессмысленных уведомлений всплыли перед ним, но он проигнорировал их. Медленно дыша, Рендидли успокоился. Затем он посмотрел на зияющую пасть трупа Пайн.

(Нексус) дрожал вокруг него. Он был заражен вирусным образом мирового состояния о времени и содрогался под давлением Пайн. Если он не предпримет действий, вселенная, вероятно, разрушится.

Последняя битва. Положим конец (Вечности), — объявил Рэндидли. Его (Геральдический Язык Алхимика) горел с интенсивностью. Он оттолкнулся от земли и взмыл вверх, чтобы последовать за Лапласом в опасное ядро (Нексуса). Плотные волны значимости грызли его, как голодные животные, но прозрачный (Эфир) Рендидли был невосприимчив к этому типу эрозии. Он поднимался все выше и выше, приближаясь к чернильному барьеру.

Он пронзил чернильный край трупа Пайн и пересек границу. Он напрягся, не зная, чего ожидать.

Прохождение через край Пайн не ощущалось вовсе, лишь странное искажение давления. Но эта легкость лишь сделала его более бдительным.

Несмотря на его приготовления, давление с другой стороны заставило даже Рендидли Гостхаунда замереть. Значимость здесь была настолько плотной, что сочилась по его коже. Существование периодически сжималось вокруг него, подобно биению сердца старого (Мертворожденного Феникса). Время и пространство искажались вокруг него, закручиваясь, как порывы ветра. Рендидли стоял в огромном пространстве, окутанном туманом. Он смутно ощущал огромные туманные массы, дрейфующие взад и вперед, скрывающие извивающиеся формы. Краем глаза он видел мерцающее движение, настолько быстрое, что даже его (Мрачная Интуиция) не могла распознать источник.

А наверху, далеко-далеко, в самой верхней части этого места висел водоворот света.

Как только Рендидли стабилизировался и начал сопротивляться порочной значимости этого места своим собственным (Ядром Эфира), воздух перед ним замерцал. Сначала это был лишь силуэт, но затем детали обострились. Рендидли увидел гуманоида с высокой осанкой и широкими плечами, с торчащим бурым мехом, покрывающим большую часть его тела, и свирепыми глазами.

(Комендант Вик) стоял перед Рендидли и улыбался.

Ты — прошептал Рэндидли, но затем вздрогнул от того, как сильно эхом отозвалось это слово в этом месте. Туман вокруг него начал дрожать.

Несанкционированное дублирование: эта история была взята без согласия. Сообщайте о замеченных.

Беззвучно (Комендант Вик) усмехнулся. Затем он начал издавать странный стон, от которого у Рендидли зазвенело в ушах. Это не было речью в прямом смысле, но Рендидли понял, что это тип связи. Рот Вика даже не шевельнулся, когда он издавал это сообщение. Просто эта интонация, вибрирующая на его коже, казалась такой знакомой; это было истинное воплощение мертвого (Коменданта Вика).

Рендидли сузил глаза, пытаясь уловить детали сообщения. Звон в ушах усиливался —

Рендидли почувствовал, как мягкие руки сдавили его уши. Потрясенный внезапным присутствием, Рендидли развернулся и посмотрел в лицо своего отца, Иезекииля Гостхаунда. Он твердо покачал головой и открыл рот; его голос был лишь чуть громче шороха сухих листьев, волочащихся по бетону. Слышать и понимать голос мертвых — значит

мертвым. Это своего рода Истина в этом месте. Добро пожаловать, Рэнд.

Рендидли почувствовал, как его сердце сжалось. Он посмотрел на знакомое лицо отца. Ребенок, которым он когда-то был, пробудился, посылая дополнительные импульсы через его (Ядро Эфира). Возможно, он прорубил себе путь сквозь тьму своего сердца, чтобы контролировать подсознание (Альфа-Космоса), но шрам от развода родителей все еще сидел в его груди. Увидеть Иезекииля сейчас было для него полной неожиданностью.

Тем более что это подтверждало смерть Иезекииля. Ни слова не произнеся, вместо того чтобы позволить своему ненасытному (Навыку Души) пожирать других ради силы, Иезекииль уморил себя голодом. Он иссох, упрямо отказываясь утолить свой голод.

Тц, всего лишь испытание между братьями, — произнес (Комендант Вик) с некоторой ноткой кислости. Однако эта эмоция была заглушена такой же мягкой артикуляцией реальных слов. Его глаза вспыхнули, когда он рассматривал Рэндидли. — Тем не менее, не могу отрицать, ты быстро вырос, брат. Хе-хе, даже заставил Мать Девик съесть свой кулак. Даже из-за могилы я болел за тебя.

Что происходит? — выпалил Рэндидли, гадая, не ловушка ли это, оставленная Лапласом, смешивающая поток времени. Однако, прежде чем он смог продолжить эту мысль, он напрягся, поскольку его слова снова разнеслись во все стороны.

В то время как эти два фантома говорили мягкими тонами, его слова содержали звонкий отголосок жизни. Клубящиеся вокруг них туманные массы зашевелились. Движения в углу глаз Рендидли усилились. Он чувствовал, как вокруг них мелькает все больше теней, приближаясь все ближе. Они не издавали ни единого звука, эти странные тени мертвых, хотя Рендидли слышал их стонущие призывы, звенящие в его ушах.

Его взгляд обострился, прежде чем две тени смогли ответить ему. Давление значимости внутри трупа Пайн оставалось экстремальным, но оно не наносило ему вреда. Он посмотрел от одной к другой. — вы здесь, чтобы остановить меня?

Напротив, — усмехнулся (Комендант Вик) и отвесил Рендидли изысканный поклон. — Мы будем твоей почетной гвардией. Идем, Рендидли Гостхаунд, давай вместе взоберемся на все трупы в истории (Нексуса).

Рэндидли, все еще сбитый с толку, повернулся к Иезекиилю. Его отец закатил глаза. — Игнорируй его сарказм; его замечания верны. Мы действительно здесь, чтобы помочь тебе на твоем (Пути). У тебя есть два преимущества. Во-первых ты уже отбросил свое тело. Те, кого могла бы соблазнить твоя жизненная кровь, не смогут устроить засаду просто легенде. И во-вторых

Иезекииль посмотрел вверх, на водоворот мерцающего света вдалеке. Даже сквозь туман это была ясная цель. — Больше всего мертвые негодуют на тех, кто отказывается умирать. Сравнивая вторжение от тебя и существо, хвастающееся тем, что оно (Вечность) ну, вместо того чтобы любить тебя, мы просто ненавидим Лапласа больше —

Взрывной удар в вышине трупа Пайн отозвался эхом с достаточной силой, чтобы заставить туманные массы даже в самом низу этого места задрожать и немного отступить. Глаза Рендидли метнулись вниз, отслеживая движение, и его зрачки расширились. В тот краткий миг, когда окружение не было скрыто, он увидел слоистые ряды мертвых, ожидающих с тусклыми глазами, чтобы идти на войну. Некоторые были призраками, некоторые — скелетами с висящей на костях плотью, некоторые имели архаичную броню, некоторые были обнажены.

Но когда он посмотрел на них, мертвые перестали смотреть вверх на источник беспокойства и стали взирать на него с терпением тех, кто живет в могиле.

Мы должны идти, Рэндидли, — прошептал Иезекииль. Он проследил за взглядом Рендидли и слегка улыбнулся. — У тебя есть (Пагубный Вальс Эребуса). В этом месте мы дадим тебе величайшее вообразимое оружие для этого (Навыка). Ты будешь Эребусом во плоти, скользя на волне трупов, чтобы взойти на вершину этого существования.

Когда его отец говорил, Рендидли почувствовал легкое дрожание в окружающей значимости. Хотя внутренняя среда Пайн представляла собой опустошительный шторм течений, это заявление имело силу изменить все эти энергии. Действительно, мертвые предлагали Рендидли нечто очень ценное.

Но легкость получения предложения оставила его в некотором недоумении. И поскольку его горе по безмолвно ушедшему отцу все еще жгло и сжимало его грудь, он не мог не спросить: — Я могу понять желание помочь отбить Лапласа, но почему вы прилагаете столько усилий, чтобы помочь мне?

Лаплас смешал бы границы времени. Что, мы просто должны сидеть сложа руки и принять, как он стирает границу жизни и смерти? — (Комендант Вик) скрестил руки на груди.