Однако Элхум просто смотрел на Пайна, его взгляд был пустым, но уверенным. Ответ его отца был безмолвным, но обладал той непоколебимой твердостью, в которой отчаянно нуждалась душа вселенной.
Пайн задрожал, с трудом выдерживая пристальный взгляд после того, как так долго был лишен этой привилегии. Ближе к Рендидли раздался легкий хлопок, когда Невея вновь материализовалась. Она быстро кивнула ему, держа в руках большой туманный шар. Рендидли сжал губы, видя возбужденные пульсации внутри туманного шара. Тем не менее, это было доказательством того, что Невея добилась согласия. На данный момент этого было более чем достаточно.
Невея начала укреплять центральную часть смелыми мазками гармоничного Эфира и Пустоты, в то время как плавающее сознание пока что было оставлено в стороне.
Рядом с их парящим ритуалом тьма подступала ближе. Даже если Альфа-Космос мог отсрочить свое столкновение с Нексусом, волна негатива надвигалась все сильнее и сильнее. Их движения скрылись в тени, единственный свет исходил от светящейся Гравировки.
С первым кругом, теперь заполненным и закрепленным, Рендидли переключил внимание на второй. Он послал сообщение Эмнье и, получив утвердительный ответ, разомнул пальцы. Иггдрасиль скрипел и стонал, массивный ствол смещался с исходного положения в глубины круга.
Эмнья прибыл, размахивая руками, как мельница, увлеченный смещением Мирового Древа. Рендидли приподнял уголок рта, но не позволил этому отвлечь себя. Он сосредоточился на пульсирующей жизни Иггдрасиля и следовал его корням, все глубже и глубже проникая в ткань Нексуса, а также следуя тщательно проложенным рунам, созданным Невеей. Древо стало его заменой и вселенной, которую он представлял, Альфа-Космосом. Когда Эмнья обрел равновесие, он сел и начал медитировать. Его Пустота текла по чистым линиям, соединяя якоря, которые уже создал соединитель Пустоты, а затем присоединяясь к аналогичным усилиям Иггдрасиля.
Это было неприятно, но Рендидли ослабил свою последнюю хватку на своей неосязаемой идентичности.
Альфа-Космос — это больше, чем просто часть Сосуда. Он может быть всем. Я могу быть ничем. Якорь может течь через Эмнью
Поздравляем! Ваш Навык (Мировое Древо Пожирает Даже Истину (ГД) вырос до Уровня 1995!
Поздравляем! Ваш Навык (Инженерия Загадочного Альфа-Космоса вырос до Уровня 1831!
С помощью Пустоты и корней Рендидли завязал узел, закрепив Альфа-Космос на новом месте. Он почувствовал странную тошноту, но пока ничего слишком тревожного. Сейчас это был лишь символ. Только когда он затянет эти узы Пустоты, все изменится.
Прежде чем Рендидли начал окончательный процесс закрепления, он послал сообщение Наффур и остальным, кто боролся под негативным подсознанием Нексуса.
Ещё один толчок, чтобы сдержать землю мертвых, и пусть он будет мощным. Остальное я возьму на себя.
По команде Нексус вокруг него задрожал. Затем он начал сотрясаться, когда все люди, верившие в него, доверились его слову и вложили все свои силы в атаку. Рендидли начал смеяться; по внезапным подергиваниям своей Великой Судьбы Рендидли знал, что группа проявила достаточно силы, чтобы разорвать ткань времени. На данный момент он проигнорировал навязчивое желание пойти и зашить эту рану и просто позволил себе почувствовать гордость.
Поздравляем! Ваш Навык (Эхо Живой Мифа вырос до Уровня 1604!
Поздравляем! Ваш Навык (Что Призрачный Гончий Сеет, То Скоро Пожнет (ГД) вырос до Уровня 1995!
Мне не следовало недооценивать силу целого мира. Очевидно, атака раздроблена на разные части; если бы первоначальный импульс можно было выдержать, все развалилось бы на части, и отдельные тела стали бы уязвимыми. И эти люди не могли выдержать такое наказание, какое пришлось вынести мне, чтобы сражаться с Элхумом.
Но смог бы Элхум сдержать тьму хотя бы на короткое время, если бы все меры предосторожности были сняты?
Нет, отчасти потому, что большая часть истинной физической силы Элхума была разделена из-за ситуации с Фиеро/Соломоном Рексом но также и потому, что он был единым сердцем. А перед лицом невзгод одинокое сердце может быть поколеблено.
Но тысяча сердец, миллион объединенных одной Верой
Рендидли разомнул пальцы, обдумывая это. Возможно, это была не Истина, но это было мнение. Мнение, которое сформирует его новый Альфа-Космос в будущем. Повернувшись на пятке, Рендидли направился к тому туманному шару.
Но прежде чем Рендидли смог начать разговор, которого он несколько опасался, Пайн подбежал к нему, видимо, осознав, что Элхум останется на месте. Кроме того, судя по подергивающимся движениям гончей, он, возможно, был перевозбужден отцовской привязанностью и нуждался в передышке.
— В чем смысл этой Гравировки? Она кажется знакомой.
— В теории, мы приводим все опасные элементы в равновесие, — легкомысленно сказал Рэндидли, даже когда Эфир и Пустота вырывались из его тела со скоростью, которую он никогда прежде не пробовал, чтобы подпитывать все связи и структуры, которые строили его люди. Прошло много времени с тех пор, как Рэндидли, со своим улучшенным Сосудом, приблизился к такому расходу энергии, при котором стремительное извержение вызывало некоторую эрозию его сознания. Поэтому, имея дело с таким множеством разрозненных проблем, он чувствовал легкое головокружение.
— И ты несешь на себе бремя опасных элементов, ради Нексуса, — с уверенностью ответил Пайн, его уязвимость исчезла, и в его тоне проскользнула часть прежней надменности. Рендидли замолчал, несколько огорченный тем, что душа вселенной так быстро разгадала функциональную цель работы Невеи; но, как предположил Рэндидли, это существо сидело в ядре Нексуса три тысячи лет.
Однако, когда Рендидли наконец повернулся, чтобы посмотреть на маленького щенка, теперь превратившегося в длинноногую молодую гончую, его остановила интенсивность взгляда.
— Почему ты выбрал этот (Путь)? Этим методом ты многим жертвуешь. Ты получаешь очень мало выгоды и берешь на себя дополнительные обязанности. Стоит ли таким образом продлевать жизнь Нексуса?
Так ли очевидно мое намерение? — подумал Рэндидли. В конце концов, он должен был признать, что это вполне возможно; то, что он собирался сделать, можно было бы считать его стандартной стратегией решения проблем. Хотя в данном случае в гораздо большем масштабе.
Рэндидли, который благодаря махинациям и чистому упрямству оказался центральным семенем вселенной, смотрел на существо, которое родилось в этой редкой чести . Он видел в Пайне те же негативные эмоции, с которыми ему приходилось бороться в собственной психике. Что особенно примечательно, усталость отпечаталась даже на чертах собаки. Часть волнения от ответа Элхума угасла, по мере того как душа вселенной обдумывала, что должно было произойти.
Рендидли задумался, действительно ли он делает все это напрасно. Стоило ли ему просто переместить планеты и населения в Альфа-Космос, вместо того чтобы продолжать этот текущий проект. Это было бы трудно по-другому, поскольку Рендидли страдал от худшего вида несварения желудка и изжоги своего вселенского существования, и ему пришлось бы столкнуться с той же внешней угрозой, которая все еще заставляла его быть наиболее осторожным.
Однако этот метод был бы проще, с менее сложными связями. А с точки зрения Пайна
самая большая проблема с текущим планом заключалась в беспорядочном слиянии, которое произошло бы между Альфа-Космосом и Нексусом. Между Рендидли Призрачным Гончим, индивидуальным вознесшимся, и Пайном, индивидуумом, готовым умереть, лишь бы боль прекратилась.
Пайн говорил о бремени Нексуса, но на самом деле он спрашивал, стоило ли спасение вселенной и ее испуганной души всех этих усилий.
Рендидли улыбнулся. — Да.
Пайн сморщил нос от простого ответа. Его вздыбленная шерсть указывала на то, насколько он не согласен с этим решением. Однако молодая гончая оставалась безмолвной. Он сел и позволил Рендидли в одиночку подойти к туманному сознанию, которое должно было стать его третьим якорем.
