Легенда о Рэндидли Гостхаунде 6 (СИ) - Voytsekhovskiy Evgeniy "puddles4263"

На его слова ответили лишь молчание и апатия сломленного человека.

Как это странно,

подумал Рэндидли, глядя на одну из основополагающих сил Нексуса. Он почти чувствовал сожаление.

Я потратил столько времени и усилий, пытаясь догнать тебя и теперь вдруг я обогнал тебя и оставил так далеко позади .

Момент ожидания затянулся. Из психики Элхьюма не доносилось даже ряби узнавания. И все же Рендидли не паниковал и не давил, несмотря на свои тайные опасения. Он не стал поворачиваться и фиксировать реакцию Пайна, зная, что его главная цель — не отражать отчаяние души вселенной. В то время как другие предпринимали более конкретные приготовления к чуду, которое Рендидли собирался совершить сегодня, ему нужно было заложить эмоциональную основу. И это было частью процесса.

Урок, который он усвоил за все свое существование в (Системе), но получил название, встретив воспоминание о Девике. Не истина, но мнение. Перспектива, согласно которой он будет жить свою жизнь.

Будь неразумным, и ожидай, что мир последует за тобой.

Когда стало ясно, что сознание Элхьюма даже не обратило на них внимания, искривленная тень подалась вперед. Неиспользованная возможность была возможностью, которую можно было использовать. (Покровитель Заимствованного), казалось, искривился еще сильнее, погрязая в горечи от своей неспособности остановить Рэндидли.

Истощенные глаза Фиеро были полны ненависти, его хвосты безвольно висели позади. Он окинул презрительным взглядом двух новоприбывших. — Рендидли Призрачный Пес, ты, конечно, быстро забываешь старые обиды. Мы не поможем тебе. У нас нет желания помогать тебе. Не тогда, когда мы наконец можем вырваться из этой адской тюрьмы боли и сожаления.

Воздух вокруг них ненадолго завибрировал; хотя они были далеко от точки удара, Рендидли все же знал, что подкрепления из (Альфа-Космоса) снова задержали падающего Пайна.

Его острый изумрудный взгляд изучал Фиеро, возможно, потому, что он знал, что все еще не может изучить маленькую фигуру Пайна, которого он привел сюда. А также потому, что он почувствовал странный прилив веселья, представляя себя ангелом на плече Пайна, а Фиеро — дьяволом.

Сосредоточься, Рэндидли. Мы еще не выбрались из переделки .

Рендидли почесал подбородок, обдумывая, какую позицию ему следует занять напротив этой искривленной тени. Элхьюм и Фиеро придерживались противоположных идей о том, как следует разрешить проблему дестабилизации, что проявлялось в тысячелетней ожесточенной теневой борьбе в Нексусе. Но появление Рендидли изменило ситуацию; оба поняли, что если ему дать дополнительное пространство для роста, он затмит их. Все их усилия станут бессмысленными.

Они работали вместе, расставив ловушку против них и сражаясь с ним как один. Рендидли боролся, но преодолел их совместные усилия. Что не оставило Фиеро и Элхьюму иного выбора, кроме как пригласить чужеродную силу для разрешения проблемы тем или иным способом. Однако теперь, когда с Лапласом было покончено

Интересно, кто из них пригласил тонкое прикосновение Пангу в Нексус .

Рендидли сжал губы, бросив мимолетный взгляд на безвольного и бледного Фиеро. Затем он отвернулся, снова к инертному Элхьюму. Его взгляд скользнул дальше, мягко остановившись на Пайне. Он проигнорировал злобное рычание Фиеро и обратился к своей цели. Потому что в конце концов дьявол был бессилен остановить его. — Все, что тебе нужно сделать, это попросить, Пайн. Но это должен быть ты.

— Я не понимаю твоего навязчивого желания, Рендидли Призрачный Пес, — пискнул Пайн, пока его уши шлепали по лицу. — Почему я должен просить?

— Это должен быть ты, — повторил Рэндидли, не меняя тона.

Тем временем Пайн повысил голос и смотрел куда угодно, только не на неподвижную фигуру своего приемного отца. — Любой другой человек был бы лучшим вариантом для этого глупого задания. В конце концов, мои чувства к Нексусу они остаются нейтральными. У меня нет надежды, что это испытание можно преодолеть. Я знаю, какие издержки мы несем каждую секунду, продолжая сопротивляться неизбежному. Я не лучший выбор для этого запроса. Твоя настойчивость бессмысленна.

Ах, малыш, — Рендидли чувствовал себя на удивление взрослым, что было крайне неуместным чувством для того, кто стоял лицом к лицу с душой вселенной, в которой он родился. И все же он чувствовал настоящий страх Пайна, который заставлял его колебаться: страх, что душа вселенной попросит о помощи, как она делала это много раз прежде, и будет проигнорирована. Рендидли не отпускал взгляд щенка. — Он услышит тебя на этот раз. Он ответит .

Фиеро расхохотался. — Ты дурак. Этот ублюдок настолько не мог совладать со своими эмоциями, что отказался от них всех. Я — это он, почти полностью. Но я не ослеплен сентиментальностью. Я никогда не

Даже Пайн, казалось, был доволен игнорировать (Вульпина). — Нет необходимости обсуждать это дальше. Я решил, что не буду. Поразмыслив, считаю, что позволение естественного хода событий — это то, что я, как нейтральная сторона, должен стремиться сделать

— Я не могу сделать это без твоей помощи. Я не могу помочь людям Нексуса в одиночку. Им нужно, чтобы ты попросил.

— Твоя постоянная настойчивость в этой неважной детали начинает меня довольно сильно раздражать, Рендидли Призрачный Пес. Я ясно выразил свою позицию

— Пожалуйста. Я знаю, сколько всего от тебя просили Мне не нравится быть еще одним человеком, который просит тебя что-то отдать. Но, пожалуйста, Пайн.

— Тот, кто спрашивает, не повлияет на ответ. Он не ответит. Учти его текущее состояние.

— И это будет хорошо. Когда ты сделаешь все, что сможешь, я отступлю.

Рендидли и Пайн смотрели друг на друга. У Рендидли было так много других мыслей, которыми он хотел поделиться, но ни одна из них не была бы убедительной. Это были полусформировавшиеся воспоминания, моменты времени, по которым сознание Рендидли снова и снова водило своими мысленными пальцами, пока он не оцепенел от их краев и не истощился от этой навязчивой идеи. Как он мог попытаться передать душе вселенной, каково это было — узнать, что Иезекииль умер молча, позволив себе угаснуть, без единой мольбы о помощи?

Как Рендидли мог говорить о том, как он похоронил свои чувства вины за кончину отца? Или о смятении в своем сердце, когда он вошел в темное подсознание Нексуса и нашел там Иезекииля, ждущего, чтобы помочь ему вознестись?

Давление от столкновения с Лапласом означало, что он мчался вперед, не выражая этих горьких эмоций. Он задавался вопросом, будет ли у него еще один шанс, когда все это разрешится.

И все же это была лишь мельчайшая эмоциональная рябь в бушующем море, которое набирало силу, чтобы опустошить землю. Рендидли изо всех сил старался сохранять спокойное и ровное выражение лица, в то время как дюжина других усилий велась под поверхностью. Он расширил охват своей (Нижней) структуры, чувствуя, как усилия Лованны быстро помогают ему. Он нарисовал линии и якоря и начал набрасывать новый порядок, который он создаст.

Он сопротивлялся растущему желанию бросить все и исцелить ткань времени в Нексусе. Чем свободнее его осознание могло блуждать, тем более обременительной становилась его (Великая Судьба). Сопротивление ее притяжению в течение часа стало бы (значительной) проблемой.

— Я-я-я — Еще один грохот разнесся от далекой точки сбора, где усилиями (Альфа-Космоса) тьма была ненадолго сдержана. Душа вселенной, на которой держался весь этот план, выглядела потерянной. Рендидли видел, как страх боролся с отчаянием на ее лице.

— Ничего не изменится, если ты не сделаешь шаг вперед, — сказал Рэндидли.

— Нет никаких (изменений), которых я желаю, Призрачный Пес. — Впервые Пайн выглядел по-настоящему разъяренным. Его страх вспыхнул. — Статус-кво прекрасно служил мне тысячу лет. Это маленькое событие не имеет для меня никакого значения.

— Тогда тебе просто нужно сделать этот шаг, задать вопрос, и все закончится, — ответил Рэндидли.

— (Хорошо), — прорычал Пайн, оскалив зубы на Рэндидли. Он слегка сместился. Рендидли слышал, как его дыхание свистело сквозь зубы.