Легенда о Рэндидли Гостхаунде 6 (СИ) - Voytsekhovskiy Evgeniy "puddles4263"

Все пустые слоты позволяли очень легко представить, как любое имя может достичь вершины.

— Мы — десятый посев, — прошептала Девик, что-то среднее между ликованием и шоком.

Телл почесал затылок. — Они подставляют нас на провал. Поставили выше всех восьми команд из рейтинга других Эфирных Городов и двух собственных команд Маллуна. Дают черни кого-то, за кого болеть и кого-то, кого оплакивать, когда мы столкнемся с настоящими проблемами на поздних этапах турнира.

Десятый.

— Девик прижала руки к щекам. Ее заразительный энтузиазм больше не излучался наружу, а, казалось, лишь взрывался внутри, стирая последние крохи рациональности, которыми она обладала, и оставляя вместо них неутомимый фанатизм, который овладел ею с тех пор, как Король Пустоты попросил ее хорошо выступить на турнире. Глаза ее стеклянно горели.

Вознаграждение за безумное поведение, которым она занималась последнюю неделю, не сулило ничего хорошего. Она практически промывала себе мозги, заставляя верить, что ее чушь разумна, прямо у них на глазах.

— Столкнемся с достойным противником в одной шестнадцатой финала, с кем-то из Маллуна в четвертьфинале, — заметил Джавем, стараясь не позволять себе быть обеспокоенным действиями Девик. — Полагаю, это то, что мы получаем за то, что зарезали столько цыплят и разбрызгали их кровь повсюду.

— А знаешь, я слышал, что некоторые команды даже не жаловались, когда их не включили в финальную сетку? После того, как они проиграли нам в показательной игре, они хотели бросить, но уже подали свои имена. Мы сломили их

дух,

— Телл с удовольствием ухмыльнулся. Возможно, Джавем ошибался; другой, казалось, полностью подстраивался под темп их лидера.

— Король Пустоты будет так доволен, — мечтательно произнесла Девик.

Джавем вздохнул. Прежде чем их разговор мог продолжиться, важный на вид, чешуйчатый человек-рыба в расшитой мантии протиснулся локтями сквозь толпящуюся толпу, все уставились на вывешенное табло. По ее мантии Джавем узнал в человеке-рыбе официального представителя Комитета по хобфути.

— Капитан команды Чудеса , — обратился человек-рыба к Девик. — Я очень настаиваю, чтобы вы указали домашнюю площадку. Из-за вашего высокого посева вам вполне допустимо выбрать арену в Маллуне

— Будет третья площадка, — прервала Девик, все еще звуча мечтательно. — Мы выбираем ее в качестве нашего домашнего поля.

— Третьей площадки нет, — рявкнула Рыба.

— Будет. — Девик улыбнулась. Ее глаза были такими же застекленевшими, как глазированные пончики, продаваемые во время матча по хобфути.

Джавем вмешался, прежде чем Девик бездумно создала еще одну проблему. Он одарил человека-рыбу своей самой очаровательной улыбкой. — У нас есть информация из надежного источника, что Совет Маллуна скоро одобрит третье местоположение. Вы слышали слухи о Перемещенных Островах, появившихся на Юге? Поле находится на одном из них.

Человек-рыба сплюнула в сторону. — Ладно, как хотите. Я укажу вас как имеющих ваше воображаемое поле в качестве домашней базы. Но когда турнир начнется и мы назначим ваш первый матч на это место, если его там не окажется — вы получите техническое поражение. И точка. Наслаждайтесь долгой дорогой домой.

Очевидно, работница не нашла Джавема очень очаровательным. Это также было свидетельством того, насколько Девик потеряла связь с реальностью, что она даже глазом не моргнула на это заявление.

Когда представитель хобфути удалился, Телл посмотрел на все еще одурманенную Девик и кипящего от злости Джавема. Во второй раз он потер шею. — Итак, что мы будем делать? Команда не будет счастлива, если нас дисквалифицируют по какой-то надуманной причине.

— Король Пустоты поможет. Он всегда помогает, — нараспев ответила Девик.

Телл посмотрел на Джавема. Джавем мог лишь пожать плечами.

В молчании они вдвоем последовали за Девик обратно в тренировочную зону команды. Она объявила группе, что их посеяли под десятым номером, что вызвало большой восторг и восклицания у команды. Несмотря на то, насколько жестоко они были измотаны за последние две недели, с момента нарастания интенсивности Девик, они не испытывали сожалений. Их глаза ярко горели надеждой.

Телл присоединился к группе, смеясь и подбадривая остальных.

Джавем крепко закрыл глаза.

это будет долгая пара недель, пока мы пройдем через турнир. Теперь я только надеюсь, что Король Пустоты не забудет о нас

Глава 2129

Внутри серой, сковывающей эмоции Рендидли мобилизовал свой разум против агрессивного истощения. Каждый вдох был изнурительной битвой, словно базовая человеческая потребность превращалась в попытку надуть воздушный шар под валуном. Всё больше и больше его мышц начинали кричать под натиском давления.

Серое давление резонировало само с собой. Чем дольше он сдерживал его, тем сильнее становился этот гнёт. Каждые несколько секунд оно оказывало всё своё вязкое, леденящее подавление. Его тело застонало. Его дыхание хрипело сквозь губы. Все его Характеристики были максимально усилены. Он был существом, эволюционировавшим за пределы человечности. Он карабкался и восходил, приближаясь к пику Нексуса.

Благодаря этой силе он мог разрывать окружающую его серость. Физическая сила могла просто отрывать куски, нарушая резонанс. Таким образом он ослаблял подавление и выигрывал несколько секунд. Однако стоило этим обрывкам упасть, как они тут же снова соединялись с общей массой.

Насколько Рендидли мог судить, ни одно из нанесённых им повреждений не могло по-настоящему ослабить окружающую его эмоцию.

Все три его образа ревели и атаковали серую бескрайность. Живые корни Иггдрасиля метались взад и вперёд. Мёртворождённый Феникс распространял своё влияние, вытягиваясь с такой мощной силой притяжения, что, казалось, поглощал и пространство, и время. Серое Существо вырвалось из тела Рэндидли, оттесняя огромную часть серого истощения. Каждый из них мерцал силой присущего им эмоционального воздействия, ослабляя импульсы до такой степени, что они едва могли оказать какое-либо давление.

В его груди Ядро Пустоты Рендидли вращалось и работало с перебоями, каким-то образом затронутое той же дымкой, что окутывала его всего.

Клонированная версия его самого полностью исчезла. Он остался один, чтобы сразиться с этим последним эмоциональным ядром, с эмоцией, которая, казалось, даже не могла быть справедливо отнесена к категории эмоций. Он сражался и сражался, отталкивая волны резонирующего сдерживания, его мощное сердцебиение вытесняло холод, пытавшийся его сковать.

К его огромному удивлению, даже когда он прорывался сквозь всё больше и больше окружающей серости, Рендидли чувствовал, как заражается ею; эффект сохранялся. Его дыхание становилось всё более рваным. Его эмоциональное состояние начало угасать и умирать, поскольку его эмоциональное море, казалось, превращалось в некую затвердевшую массу, которую он носил в груди.

Странный страх подкрался к груди Рэндидли. Однако он сражался с тысячами страхов; страх был врагом, которого он знал, как одолеть. Его глаза горели с такой интенсивностью, которая привела его к нынешним высотам. Его тело двигалось, волны жара исходили от его переполненной силой физической оболочки. Он рвал и терзал

И рвал, и кромсал

И рубил, и сражался, и боролся

После разрушения окружение просто восстанавливалось.

Серость оставалась бесконечной, безразличной к нему. Его усилия, казалось, ничуть не влияли на неё. Рендидли почувствовал тоску в груди.

В этом есть смысл. Конечно, можно пробиваться сквозь истощение. Но это делается лишь для достижения чего-то иного. Устранить истощение силой невозможно.

Чёрт, я и правда так устал?

Постепенно острота его движений начала притупляться. Корни Иггдрасиля начали трескаться и дрожать. Дикое поглощение Мёртворождённого Феникса стало вялым, слишком заполненным собственным истощением, чтобы продолжать.

Лишь Серое Существо, казалось, пробивалось вперёд, несмотря на ограничения. Когда серая субстанция вокруг него пульсировала, сжималась и высасывала энергию, оно не останавливалось. Напротив, его борьба, казалось, становилась лишь отчаяннее. Он чувствовал, как нечто столь же неумолимое, как истощение, поднималось в противовес. Серое Существо никогда не уйдёт тихо в какое-либо состояние покоя. Особенно когда его к этому принуждают.