Возвышение. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил

Вопрос, над которым можно спорить десятилетиями и мне не важна суть, мне хватит своего мнения, пусть даже ошибочного. Изард настойчиво раз за разом повторял про испытания и про то, что идущий либо получает от них выгоду, обращая в свою пользу, либо получает преграду, не в силах изменить своего разочарования и слабости. Почему он был так настойчив? Что спрятано за его словами?

Я старался в Небесном Зале, я едва не стёр пальцы в кровь, но всё равно не справился. Дух сказал, что этот путь я прошёл до конца, но ничего не сумел на нём сделать, теперь остаётся только ждать долгие годы, накапливая опыт, тренировать игру на цине и прочее, с чем он не может дать совет из-за своего происхождения.

Но точно ли он был со мной полностью откровенен?

И едва я задал себе этот вопрос, как понял и ответ.

Нет, не был.

Я остановился. За спиной поднималась пирамида Павильона, справа стеной стояла зелень сада, слева бурлила река, несущаяся к водопаду, впереди уже рукой подать было до обрыва, до неба и незримой преграды, за которой бушевал ветер, несущий клочки облаков.

— Молодой глава?

Я оставил без ответа вопрос Седого и развернулся к духу Изарду.

— Гвардия.

— Что гвардия? — поднял он брови.

Но меня уже было не обмануть этим показным недоумением.

— Ты говорил, что есть способ быстрого Возвышения, который использовали для стражи клана и его гвардии.

— Говорил. И что?

— Гвардия это лучшие, насколько я знаю. Гвардия клана, который построил этот город не могла быть Предводителями. Какого этапа была гвардия города?

Изард помедлил с ответом и одного этого мне хватило, чтобы понять — я был прав. А он затем ещё и подтвердил мои догадки:

— Властелины и Повелители.

— И они обходились без тридцати лет учёбы на цине, верно? Да и не играли с детства, у них были свои заботы.

— Вон ты к чему ведёшь, — Изард прищурился, вглядываясь в меня. — Неужели ты думаешь, что этот путь лёгок, прост и на нём нет подводных камней?

— Наверняка есть. Но мне какая разница?

— К чему тебе рисковать? Иди, выполняй свой план и наш договор, двигайся вперёд год за годом, возвращайся, когда станешь Властелином Духа.

— А если это займёт тридцать лет?

— Я ждал четыре сотни.

— А я?

— А тебе не мешало бы обрести немного терпения.

— Нет, — повёл я подбородком из стороны в сторону. — Тридцать лет быть слабым и никчёмным главой? Одной силы семьи мало, нужна ещё и личная сила и нужна как бы не сильней, чем сила фракции.

— Молодой глава, — шагнул ко мне Седой. — Опомнись. Что значит слабый глава? Что значит никчёмный? Слабый глава не выжил бы под стихией Повелителей, никчёмный бы не сражался со мной едва ли не равных и не был бы в силах убить меня в любой момент.

Я даже не повернул к нему головы, по-прежнему глядя только на Изарда, потребовал:

— Проведи меня по этому пути, старший.

— Я снова напомню тебе, что это серьёзное испытание, испытание, которое может оказаться тебе не плечу. И что тогда? Преграда, которая отбросит твоё развитие ещё на тридцать лет? Знаешь, шестьдесят лет это много даже для меня и моего терпения.

— Неужели тридцать лет экономии не стоят риска?

— Разве это мне решать? Ты даже не представляешь, как тебе будет больно и как это будет опасно.

— К больно и опасно мне не привыкать. Если этот способ позволяет быстро стать Властелином Духа, то пройти им захотят многие из моей семьи, многие почтут за честь стать гвардией фракции. Разве могу я пустить их туда, где не прошёл сам?

— И это ты только что убеждал меня, будто не можешь решить любую проблему словом? — Изард покачал головой, а затем сказал. — Идём.

Сад, река и пирамида Павильона Здоровья исчезли в ярком и коротком сиянии. Когда оно опало, вокруг нас снова было небо Небесного Зала, а впереди вместо водопада ажурная беседка.

Изард указал не неё рукой:

— Иди. Садись. Готовься, — скосил взгляд на моих сопровождающих. — Вас выгонять бесполезно?

— Да, старший.

— Тогда тоже готовьтесь. Отголоски ритуала возвышения гвардии могут даже вам многое дать. Речь не о понимании мира, а, скорее, о банальной закалке души.

Я оставил их разговор за спиной, прошёл пятьдесят шагов до беседки, развернулся и сел, скрестив ноги. Несколько раз глубоко вдохнул и выпрямил спину.

— Готов, — сообщил я Изарду, который устроился в десяти шагах от меня.

Толку от долгих приготовлений, если не знаешь, к чему готовиться?

Дух кивнул, и в тот же миг я ощутил, как небесная энергия вокруг пришла в движение, начала сгущаться. Так не происходило, когда я играл и пытался ощутить в себе отклик эссенции.

Изард, наконец-то, решил раскрыть суть того, о чём я попросил.

— Ритуал заключается в том, чтобы впечатать в гвардейца чужое понимание этапа, сократить ему путь, заставить внешним воздействием и чужой силой расслоиться его энергии и заставить проявиться эссенцию духа. Это изначально ущербный путь, который сужает кругозор идущего, уменьшает его личное понимание мира. Прошедшие этим ритуалом редко достигали вершин этапа Повелителя Стихии и никогда не становились Небесным Воином. Я предпоследний раз спрашиваю тебя, Наследник, ты действительно готов рискнуть и отказаться от вершин Возвышения?

— Вершин, которых я могу и так никогда не достигнуть? Даже за три сотни лет? В ближайшие годы Властелин имеет гораздо больше шансов выжить и достичь целей, чем Предводитель, на тридцать лет застрявший на десятой звезде.

— Молодой глава, ты гораздо сильней обычного Предводителя.

— И эти силы вряд ли исчезнут, — оборвал я Седого и буквально приказал Изарду. — Начинай.

Тот кивнул и на его коленях появился цинь. Перед тем как коснуться струн, Изард произнёс:

— Страх.

Воздух разорвала оглушительная мелодия. Каждое касание циня словно заставляло рваться сам воздух, нестись на меня могучей волной, бить в грудь, впиваться в уши, рвать мои внутренности.

То, что Изард иногда использовал, чтобы надавить на меня, выплеснуть в словах гнев, теперь неслось с каждым звуком струны, било и корёжило меня, за болью и попытками не свалиться под этими ударами духа я даже не замечал мелодии, которую играл Изард и не ощущал чувств и ощущений, которые он вкладывал в неё.

Когда это закончилось, я с облегчением застонал и едва услышал свой стон: мир звучал приглушённо, небесная энергия давила, во рту стоял отчётливый привкус крови.

— Я последний раз спрашиваю, Наследник, мне остановиться или продолжать?

Сглотнув, я спросил:

— Сколько мелодий занимает ритуал?

— Мелодий? — поднял брови Изард. — Лучшие гвардейцы создавали средоточие за сутки. Худшие выдерживали месяц и умирали.

— Месяца у меня точно нет, — криво усмехнулся я и вновь приказал. — Продолжай, старший!

Изард кивнул.

— Гнев!

Это оказалось ещё больней. Страх звучал тише, бил слабей, его удары переносились легче, но при этом сейчас, как ни удивительно, в отличие от страха, я различал мелодию гнева, слышал за болью и сквозь боль звучание струн, ритм и строй, слышал эмоцию, которую дух вкладывал в звучание циня.

Последний звук повис в воздухе тягучим тоном, не спеша гаснуть и исчезать. Я едва ли не шкурой ощущал, как он что-то задевает в кружащей вокруг небесной энергии, а главное, задевает во мне. Торопливо стёр кровь с губ тыльной стороной ладони и впился взглядом в Изарда, без слов требуя: ещё, дальше!

— Радость.

Эта мелодия снова далась мне хуже гнева, но я и не подумал отчаиваться. Мы только начали.

Каждая новая мелодия задевала что-то во мне то хуже, то лучше, звучала то ярче, то приглушенней, а то и вовсе заставляла оглохнуть, и я различал её только из-за бьющих по мне ударов, каждый из которых перетряхивал внутренности и заставлял кашлять кровью.

Кажется, трижды Седой просил остановить всё это, и трижды я затыкал его. Словами, когда ещё были силы и взглядом, когда сил говорить уже не осталось.