Всадник Ветра (СИ) - Мадоши Варвара

— Почему? — удивился я.

— Потому что с этой лосей очень мало, сложно встретить! А там более пологие горы, леса больше, — снисходительно пояснила фермерская дочка. — Мы вот и подумали, что ты без нас на патрулирование вылетел. А оказывается, нет?

— Нет, у меня были другие дела.

— Ну тогда полетели, к нам закинем твои вещи, и потом к остальным присоединимся, — Ксения взялась за ручку собранной сумки.

Я перехватил ее руку.

— Не хочешь с нами жить? — вздохнула Левкиппа. — Так и знала, что мы тебя обидим!

Я открыл рот, чтобы сказать, что хватит принимать за меня решения, и… И закрыл его. У меня тут в пещере действительно чем дальше, тем неудобнее. Задолбало есть на холодном ветру и спать на еловом лапнике. Лошадки, где бы они ни построили свою Конюшню, живут не в Убежище, это я знал твердо. Почему бы и в самом деле не воспользоваться их гостеприимством? Что я теряю? Всегда можно снова улететь, если не понравится.

— Хочу, — сказал я. — Только давайте в следующий раз вы в моих вещах рыться не будете?

— А мы не рылись! — обиженно воскликнула Ксения. — Ты за кого нас принимаешь? Я старалась особо не глядя класть! Вдруг там нижнее белье?

— Мы только книжки посмотрели, — поддержала Левкиппа. — А то нам скучно было. Чужие книги смотреть прилично, это кто хочешь скажет.

Мне оставалось только накрыть лицо ладонью.

* * *

Как оказалось, девчонки обитали не так уж далеко от меня. Если судить по координатам, то Конюшня находилась на вершине примерно равностороннего треугольника, двумя другими вершинами которого были Атомоград-58 и Атомоград-22, они же Челюсти и Жало, — почти на чистый запад от Ладьи и к югу от Трехголовой. По прямой от пещеры нам пришлось лететь километров этак сто тридцать. Чуть больше часа для меня, если не торопиться, девчонки же, как они сказали, могли проделать это расстояние минут за тридцать, а Рина и того быстрее.

Сейчас немного объясню географию.

Как я уже говорил, Атомград-22 и Атомоград-58 стоят на концах долины, образованной извилистым течением реки Вьоса. Вьоса течет более-менее с северо-востока на юго-запад, пересекая к западу границу Кораса. Не доходя до этой границы в нее впадает совсем узенькая горная речка Ихос, больше похожая на ручей. И вот в среднем течении Ихоса имеется еще одна долина, совсем небольшая, раз, наверное, в сто меньше, чем обширная Вьосская низменность. Она, судя по всему, безымянная: на взятых у десантников карты ее названия не значилось. Но там находится некий объект, помеченный как «развалины форта Перевал-Маяк».

Так вот, когда я попал туда, это были уже не развалины. Или не совсем развалины. Это было активно реставрируемое жилье.

— Это Груня придумала, — объясняла Левкиппа еще на подлете. — Она сказала, что нам надо сохранять дисциплину, если мы хотим чего-то добиться. Что сразу у нас не получится стать по-настоящему хорошими бойцами, можно даже не надеяться. И чтобы не пасть духом от неудач и продолжить работать, нужно иметь какую-то простую и понятную цель, какую-то работу, которую нельзя отложить. Сначала она предложила нам найти старый дом в деревне и восстановить, может, хозяйство завести…

— А я сказала, — перебила Ксения, — зачем дом, если можно замок? Я о нем читала в Краеведческой энциклопедии! А Ксантиппа сказала, что нам не разрешат, потому что он под охраной Службы образования… Но мы связались со Службой — не с образованием, а просто со Службой, которая поддержки, и там нам сказали, что пожалуйста, вселяйтесь, никто этим фортом не занимается, они все документы оформят.

Если совсем уж честно, замок не впечатлял. Точнее, как бы это сказать… Он не впечатлял именно как замок: совсем не знаменитое луарское шато и даже не римский укрепленный форт! А вот как объект приложения для сил пяти хрупких девочек предподросткового возраста — впечатлял, да еще как.

Перевал-Маяк представлял собой немного неправильный (видимо, в силу отсутствия у строителей точных инструментов) квадрат высоких глухих стен с четырьмя чуть выдающимися наружу башнями по углам. Три из четырех башен совсем немного возвышались и над краями стен, четвертая — поднималась на целый этаж, причем этот этаж был надстроен позднее, из камня другого цвета.

В центре квадрата располагался обширный хозяйственный двор, куда вели двое ворот. Вдоль стен лепились собственно постройки — некогда казармы, конюшни, жилые помещения… Сейчас все это обветшало, посыпалось. В открытом всем ветрам дворе громоздились сугробы.

Однако большая башня радовала вставленными окнами, целыми дверьми и новой, свежеперекрытой крышей.

— Это когда-то был Истрелийский форт, который охранял дорогу до Северных Территорий, — читала мне лекцию в темпе вальса Ксения, пока мы подлетали к замку. — Ну то есть тогда они еще не были Северными, потому что у Ордена всех этих земель не было, граница Орагонской империи южнее проходила… Они были просто истрелийскими! Очень опасное считалось место, потому что горы, никто не хотел тут работать, разве что за большую плату. А потом Орден получил всю Кандалазию по договору, и истрелийцы форт забросили. Только не совсем! Здесь поселилась какая-то семья, она как-то договорилась с Орденом, вроде как это земли их предков! Но на самом деле они были контрабандисты, возили товары из Северных Территорий к Арагосскому морю без пошлин! В смысле, не они прямо возили, а они… Ну, охраняли контрабандистов, что ли? Вот на этой большой башне зажигали маяк, чтобы было видно издалека, и чтобы караваны в непогоду не плутали! Ну а потом была атака какой-то твари прямо на замок, она всех людей убила, вон тот участок стены разрушила. И контрабандисты отсюда ушли, тем более, Орден тогда границу укрепил… И с тех пор замок в развалинах. Он из местного гранита построен, поэтому неплохо сохранился. Плюс его иногда военные во время учений использовали как штаб-квартиру и ориентир, крышу немного подлатали. Вот он еще и не рассыпался до конца.

— Ясно, — кивнул я. Мне было правда интересно, как эта постройка за несколько сотен лет не превратилась в обычную груду камней. За восемь веков ее бы точно ничто не спасло. Но раз замок гораздо моложе, то понятно.

Как я уже знал, после начала нападения хищников люди далеко не сразу покинули предгорья. Массово не селились, но некоторые упрямцы продолжали обитать там же, где их деды и прадеды… Рыли себе укрытия на случай атаки с воздуха, но все равно частенько гибли целыми деревнями во время нападения монстров. Последние маленькие хутора Орден расселял уже после появления Искровых технологий — из тех мест, где башни строить было слишком дорого и неудобно.

— Мы пока восстановили только самую большую башню, и то не до конца, — сказала Левкиппа. — Водопровода нет, туалет во дворе.

— Левка своими атаками выгребную яму рыла, — хихикнула Ксения.

— Лучше, чем руками, — пожала плечами фермерская дочка. И продолжила экскурсию: — Зато есть колодец с чистой водой, очень глубокий и не замерзает. Мы хотели вывести из него воду внутрь башни, но не успели осенью, а зимой неудобно.

Изначально в большую башню вела тяжелая деревянная дверь в средневековом стиле, из плашек дерева, окованных полосами металла. Она, конечно, сгнила за много лет, и восстанавливать ее девчонки не стали, вместо этого заколотив дверь листами фанеры из прессованных стружек бледно-розового цвета.

— Это мы не красить пытались, это пропитка от пожара и против гнили, — почему-то покраснев, сказала Ксения. — А дверь у нас теперь вот!

Дверь вставили вместо одного из высоких окон первого этажа. Крыльцо делать не стали — летающим людям оно ни к чему. Хотя я бы все равно этим заморочился, мало ли что? Но, понятно, что для девчонок это не приоритет. Что меня удивило: и двери, и окна первого этажа оказались нормальными, пластиковыми!

— Слетали на завод и заказали, — объяснила Левкиппа. — Вставили тоже сами. Посмотрели в Сети пару роликов, ничего сложного.

— На втором и третьем этажах не успели еще, там просто окна закрыты ветрозащитной пленкой и фанерой сверху, — добавила Ксения. — Мы посмотрим еще, была идея сделать там оранжерею. Тогда окна придется расширить.