В Россию с любовью (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Не знает, как быть, — продолжила Варя. — С одной стороны вы встречались. С другой — прямо перед тем выездом, когда на тебя покушались, за день до, разругались. Ты вещи бросал, кричал, что видеть её не желаешь, и если она такая… Плохая, — проглотила девчуля эпитет, не став озвучивать, — то лучше ты её навсегда забудешь, чем терпеть. А теперь выясняется, что ты и правда забыл. Навсегда. И…

— Но это не связанные события! — ещё больше охренел я, хотя, кажется, куда ж больше?

— Она считает, что косвенно виновата, — покачала головой Даша. — Если б ты тогда…

— Ну и дура! — что им на такое ещё ответить. — Скажите ей, чтоб не чудила. В меня кинула фигуру ведьма, салемская наёмница из Массачусетса, внедрившаяся в кремлёвскую обслугу, по заказу, скорее всего, разведки Французской Республики. Остальное — просто совпадение. Но… Девочки, я НИЧЕГО не помню! Понимаете? — А теперь крик души, ибо вот сейчас, глядя на «сестричек», пусть и не родственниц, сильно пожалел о том, что не имею Саниной базы данных в черепушке. Когда им что говорил, что с ними делал, и как они реагировали в ответ. Судя по всему, приятно было обеим сторонам, но каков был формат взаимоотношений? Какие слова были произнесены? — Понимаете, что бы между нами ни было, что бы мы друг другу ни говорили и ни обещали…. Сейчас я ничего этого не помню. — Я покачал головой.

— То есть у нас снова есть шансы? — зажглись глаза у Вари, понявшей меня со своей колокольни, но мне понравился ход её мыслей. Ибо в отличие от тюфяка Саши, в полигамном обществе я не собирался останавливаться на чём-то одном, надо брать от жизни всё. Например, обеих «сестричек». Может даже вместе, на одной кровати — надо поэкспериментировать, память «я» на такое не отзывалась. Да и загадочную Наину присовокупить до кучи, а вместе или по очереди — позже определимся. Ибо один хрен — через пару лет «замуж» в другую страну, и всем будет поровну, что у меня было до этого, даже мне самому.

— У всех есть шансы. Всегда, — заулыбался я, и хотя под повязкой этого не видно, они почувствовали мой позитивный настрой. И судя по блеску голубых глаз, поняли всё правильно.

— Почему к тебе так долго не пускали? — перевела тему в другое русло Даша, отчаянно краснея, но уже без глазок в пол, что радовало.

— Думали, память вернётся. Хотя бы частично. — Я пожал плечами. — Ждали. Не получилось.

— А лицо? — А это Варя.

— А это я с Женькой опять сцепился. — Я про себя ругнулся, но, к сожалению, в той ситуации иного развития событий не видел. Мы должны были сцепиться, и я даже рад, что это произошло и закончилось так, как закончилось. — Мы часто ссоримся, она часто даёт подзатыльники и делает гадости фигурами. Только в этот раз я упёрся и не стал уступать. Так что это не специально, просто кровь Годуновых в обоих играла.

— Да, у вас сильная кровь, — покачала головой Даша. — Вы все очень импульсивные и… Наглые. Что для правителей неплохо, — быстро поправилась она, пока не сболтнула лишнего о царской семье, за что пожурят в самом лучшем случае, а скорее сильно нашлёпают по попке, невзирая на княжеский статус.

— Да, и приём в честь твоего выздоровления отменили, — вздохнула Варя. — А мы так надеялись тебя, наконец, увидеть… В смысле здорового.

— Переживём как-нибудь, — пожал я плечами. — Быть мужчиной, и иметь сильных одарённых сестёр — тот ещё каждодневный подвиг! — Я хрипло рассмеялся, они также заулыбались.

— А мы Мишку не обижаем, — сказала Даша. — В отличие от твоих сестёр.

— Дашуль, если ты считаешь, что я помню, кто это… — нахмурился я, но Варя пояснила за подругу:

— Брат её единокровный. У них большая семья. Даже по княжеским меркам большая.

— И дружная! — с гордостью задрала носик Даша. — Миша хороший, покладистый. Но тоже упёртый бывает, как… — Слово «баран» подразумевалось, но не произнеслось. — Как ты, — улыбнулась она найденному сравнению. — Мы его любим, но не обижаем.

— Так и у меня проблемы только с Женей, — вздохнул я. — И их как-то придётся решать.

— И Маша стоит в коридоре и не заходит, — каверзно заулыбалась Варя. — Уверен, что только с Женей?

Точно, даже с близняшкой не всё гладко. Не надо губу раскатывать. И для Ольги я скорее чужой.

— Будем решать проблемы по мере поступления, — философски заявил я. — А что нам остаётся?

Пробыли девочки не долго, и ушли довольные. Я бы тоже хотел быть довольным, но к концу нашей длинной беседы вдруг осознал, что да, институтки, да, краснеют, но… Передо мной сидели две хищницы, выбравшие себе самца и начавшие на него охоту. Самцов мало, но и тут они выбрали не простого, царских кровей — самого-самого из имеющихся. Сейчас это две овечки, но случись что, обе могут устроить атомную мини-войну как друг с другом, так и против кого-то третьего (Наинки?). И под раздачу лучше не попадать, они лишь на немного слабее Машки… Если слабее. В памяти «я» мужчина подкатывал к понравившейся девочке, говорил комплименты, дарил подарки — оказывал знаки внимания, обхаживал. А девочка вначале должна поломаться, покочевряжиться, а потом «дать», или как там это назвать литературно и романтично? И вот эти две курочки делали то же самое — обхаживали «девочку»-меня, представителя слабого в их понимании пола. Готовы вцепиться друг другу в лохмы, да, но поняли, что вместе добьются большего и сотрудничают (теперь и не понять, самому ли принцу пришла в голову мысль о создании ансамбля?) И цель сотрудничества лежит в палате возле Оружейной башни, их будущий трофей, объект охоты, у которого с правом выбора… Не так, чтобы густо. Как у той девочки, которую настойчивый мужчина рано или поздно таки добьётся, «я» не помнил иных вариантов. Символ вечности продолжается, хоть и выглядит как две сексуальные соплюхи, но в будущем просто невероятные красавицы. Которым, даже очень захоти, я ничего не противопоставлю, разве что прятаться за мамину юбку, чтобы её гвардейки не подпустили охотниц к моей тушке. Что в долгосрочной перспективе отнюдь не выход.

На следующий день мне снимали швы. Не скажу, что это больно, но крайне неприятно.

— Терпи, царевич! Атаманом будешь! — то и дело приговаривал Людмилыч. Кстати, получается, сын «ЭКОшницы»? Или просто мама его не в браке родила — такое тоже на каждом шагу, и даже поощряется. Ни разу матери-одиночки, подцепившие беременность в результате случайной связи, не осуждаются — наоборот, считаются сродни тех, что вытянули счастливую лотерею. «Ибо они как минимум разок спали с мужчиной» — скажут завистницы, и будут правы. Суровый мир суров и к местному бабью, пусть им и дарованы мощь и здоровье.

— А атаманы мужчины были? Ну, после Катастрофы? — улыбнулся я аналогии.

— Вроде да, — ответил доктор. — Но я не по исторической части. Я больше разные тушки латаю, с того света людей достаю.

Алла, участвовавшая в операции, ассистировавшая, улыбнулась. Две другие ассистентки продолжали насуплено молчать.

— А-ай!

Да, местами было не очень приятно. Но швы снимали, раны обрабатывали какой-то розовой хренью, в душе не знаю, как она называется. И это всё длилось и длилось, и длилось… Адъ и Израиль! А главное, не заснёшь. И так примерно два или три часа.

— Да, Саш, знатно тебя посекло. Молись на свою сестру, свечки за её здоровье святой Ксении покровительнице ставь! — закончил на сегодня доктор, позволяя подняться и заглянуть в зеркало. М-да, жесть! — Если у неё получится — шрамы рассосутся. Нет? Значит нет, повторюсь, я всего лишь врач, сделал всё, что мог.

— Решим. Шрамы мужчину украшают, — бравировал я, хотя внутри было не по себе.

— Пошли, мужчина, — улыбнулась Алла и повела в перевязочную. Где мне, уже в сидячем положении, перебинтовали лицо — ибо всё ещё чесалось. Чтобы не разодрал.

А после в палату вбежала ждавшая на низком старте Ксюша:

— Са-а-а-аса!

Как я её обнимал… Чмокал в макушку… Не знаю, чувствует ли это тело родную кровь, несмотря на амнезию, или как, но я прикипел к девчонке, и иначе, как младшую сестру не воспринимал. Действительно любимая сестра, и которую я, также единственную, не боялся.