Всадник Ветра (СИ) - Мадоши Варвара

— Нападение на тебя как-то связано с нападением на АЭС?

— Не уверен. Возможно, ты знаешь, возможно, нет, но в Оросе при сильной централизованной власти нет монолитности — как и у нас, к слову. Политику проводят могущественные роды чиновников, их интересы иногда полярны, иногда пересекаются. Нападение на АЭС, безусловно, является проявлением той же тенденции к охлаждению отношений, которые мы наблюдаем последние пятьдесят лет, но вот что организаторы те же самые — такой вывод я сделать пока не готов.

Ага, подумал я, «пока не готов» — значит, не исключаешь. Ну, отрадно слышать, будем надеяться, что нам какая-то одна сила все эти развлечения устроила, а не несколько разных. Проще будет потом раздавать им асимметричные ответы.

Что плохо: если Аркадий сейчас все-таки загнется, у меня самого никак во всю эту внешнюю политику нет выхода. Не в той я позиции. Считай, он моя единственная ниточка, и от него же я всю инфу получаю. Нужно будет разыскивать другие. Можно будет попробовать зайти через того мужика, Командора… Может быть, у Теримова есть какие-нибудь подвязки среди старшего офицерского состава? Учителя, родня — у военных частенько бывают династии…

Ну да ладно. С этим разберемся позже при необходимости. Которой, надеюсь, не возникнет. Блин! Вышибание Аркадия создаст мне кучу неудобств — это даже помимо того, что он явно не успел мне рассказать все, что знал по магии!

Аркадий словно бы услышал мои мысли, потому что со вздохом произнес:

— Кир, ты, надеюсь, понимаешь, что ты — один из немногих ценных активов Ордена среди детей-волшебников? Мне не хочется говорить как человек, составляющий завещание, тем более, что это затея довольно бессмысленная — контролировать, что произойдет после смерти, нельзя никак, хотя люди не оставляют попыток. И все же я последние два дня только и делаю, что организовываю все так, чтобы тебе, в случае чего, и некоторым другим нашим агентам среди жертв Проклятья, продолжали оказывать максимальную возможную помощь. Даже вашего с матерью куратора, Корсакова, ограниченно проинформировали и подняли в ранге. Что касается наших магических упражнений, то, когда я тебе говорил, что в Ордене нет учебников по магии, я сказал не совсем правду. Такой учебник есть — но не древний, а новый. Моего авторства.

— Тогда почему ты мне его раньше не выдал? — возмутился я. — Время бы сэкономили!

— Из осторожности.

— Боишься, что я нечаянно разнесу гору?

— Если бы! Это был бы отличный результат. Катастрофический в краткосрочной перспективе — хотя, я надеюсь, ты ответственно подошел бы к выбору безлюдной горы — но весьма радующий в долгосрочной, — Аркадий вздохнул. — Нет, дело в другом. Видишь ли, этот учебник я начал составлять много лет назад. Ты уже наверное догадался, что ты не первый ребенок-волшебник, который привлек внимание Службы, согласился сотрудничать и с которым я начал заниматься. К сожалению, с предыдущими попытками серьезных результатов достичь не удалось. Три случая отсутствия мотивации — дети просто решили отказаться от дальнейшего сотрудничества и перестали выходить на связь, хотя на тот момент были живы. Кстати, самая частая причина убыли агентов Службы среди детей-волшебников. Один достоверно погиб в схватке с метакосмическим хищником. И два случая, когда дети-волшебники столь же достоверно исчезали, получив на руки мой учебник.

— Так, здесь поподробнее, — я нахмурился. — Ты им дал учебник, а они растворились в воздухе?

— Естественно, нет. Если бы такое случилось хоть однажды, я бы не стал повторять эксперимент. Ни при каких обстоятельствах. И тебе не сказал бы про этот учебник ни слова.

Я кивнул, признавая, что спросил слишком быстро.

Аркадий, между тем, продолжал суховатым академическим тоном.

— В первом случае мальчик сказал, что отправляется на охоту, и не вернулся. В Убежище остались его вещи, в том числе имеющие сентиментальную ценность. Подготовленная нами распечатка лежала в коробке, закрытой на кодовый замок, с гербом Службы, ее нашли и передали нам. Вторая ученица пропала по-другому: отправилась гулять в сад, захватив с собой учебник и оставив предмет-компаньон в помещении Убежища. Спустя полчаса этот предмет-компаньон растворился в воздухе на глазах ее подруг. Что удивительно, учебник в саду потом найти не удалось, хотя такая же коробка сохранилась в вещах девочки. Видимо, она нарушила какой-то гиас, работая над заданиями по магии, и заодно нечаянно уничтожила распечатку — огневикам это легко. Поскольку я не знаю, какую главу она читала, не могу предпринять никаких мер. После этого случая я учебник никому не предлагал. Впрочем, и учеников у меня больше не было.

— М-да, — сказал я. — Отличные перспективы открываются.

— Учебник сможешь взять у Командора, если сочтешь это оправданным, — плавно пожал плечами Аркадий. — Его контакты будут в новом коммуникаторе, который… — он приподнял руку с часами, скосил на нее глаза, — ну вот буквально минут через сорок уже должны подготовить. Но имей мое предостережение в виду. Пока же… есть еще один важный вопрос, который нам обязательно нужно обсудить — это касается твоего доклада о хищнике, запертом внутри скалы. Но сначала все же займемся телекинезом. С ним сложнее, монстра можно обсудить и позже, когда ты выдохнешься.

Ого, он прямо уверен, что я выдохнусь? Неужели такая сложная штука?

— Погоди минуту, — сказал я. — У меня тоже кое-что есть, пока мы на теме детей-волшебников. Я знаю одну волшебницу, которая, подозреваю, пошла тем же путем, что и я. То есть придумала какое-то новое заклятье. И, возможно, даже вскрыла механизм гиасов.

— Одна из твоих замечательных Лошадок? — приподнял Аркадий брови. — Неужели Ксантиппа?

Я отметил про себя, что старший аналитик уже и девчонок, оказывается, разобрал до деталей биографии.

— Нет, не она. Вообще не из них. Она, кажется, старается не засветиться перед Службой. Взяла с меня обещание, что я никому о ней не скажу, но я абсолютно уверен — знай она о тебе, она бы сделала исключения. А рассказать ей я не могу — ясно же, что ты самый охраняемый секрет Ордена после ядерного оружия!

— Я даже не в первой десятке, — чуть улыбнулся Аркадий.

— Да? И ты точно знаешь, что в первой десятке?

Он этак повел глазами, мол, комментариев не будет. Я махнул рукой.

— Ладно, неважно. Короче, я сейчас собираюсь взять всю ответственность на себя и нарушить слово, раз уж обстоятельства так хреново сложились.

И я, стараясь говорить как можно короче и по существу, рассказал ему о Марине — Песне Моря. И о том, как она обходит гиасы Проклятья, продолжая жить с родителями, и о том, каких она успехов достигла в работе с магией… В частности, припомнил снежный фонтан, который она создала на платформе, чтобы подать сигнал поезду.

— Мне упорно кажется, что этого нельзя сделать одними только водными заклятьями, нужно еще и воздух хотя бы немного контролировать, — закончил я. — Все вертел это в голове, и никак. Ты бы, конечно, увидел просто глазами.

— Хм. Я и правда не могу припомнить стандартных водных заклятий, которые комбинацией дали бы такой эффект. Да и с родителями ее очень интересная ситуация. Безусловно, встретиться с ней стоило бы хотя бы ради этого… — Аркадий нахмурился, раздумывая о чем-то. — Проблема в том, что… А впрочем…

Он снова помолчал, потом сказал.

— Вот что. Время операции пока не назначено — думаю, дня два у тебя есть. И, кстати говоря, в любом случае вероятность моей смерти в тот же день не очень велика. Если новый имплант не оправдает ожиданий, мне просто придется переселиться в стерильный бокс. Это, конечно, поставит крест на уроках магии, но какое-то время я буду еще функционален.

Меня передернуло. У него и без того жизнь такая, что я бы свихнулся меньше чем за месяц, а тут еще стерильный бокс! И «какое-то время функционален» — это, надо думать, пока из-за подавленного в ноль иммунитета его раковые опухоли не дожрут? Офигеть перспективка.

— Говоришь, эта девочка обитает рядом с Каликией? — продолжал Аркадий, игнорируя мое выражение лица.